Вне подозрений - Джеймс Гриппандо

— Ах, ну да. Катрина-Доносчица.

— Так оно и есть. И перед законом я чиста.

— Ни хрена ты не чиста, милочка моя. Посмела пойти против меня, так я тоже могу. Потому как мне доподлинно известно, что последние восемь месяцев ты в криминальном бизнесе.

— Сукин ты сын, вот кто! Привык использовать людей исключительно в своих интересах. А как становятся не нужны или опасны, готов их уничтожить!

— Просто пытаюсь спасти результаты восьмимесячного расследования, стоившие правительству США свыше миллиона долларов.

— А пуля в спину Тео Найта — это, конечно, мелочь? Так или нет?

— Послушайте, леди. Мы бы не вляпались во все это дерьмо, если б вы в темноте не подобрали по ошибке чужой мобильник.

— На самом деле мы не угодили бы во все это дерьмо, если б вы сами, лично, не приказали мне отметелить Джека Свайтека. За то, что слишком близко подошел к вашему драгоценному расследованию.

— Я тебе этого не приказывал.

— Они попросили. И когда я сообщила, что Владимир может меня разоблачить, вы сказали: вперед! Делай то, что должна сделать. И я не откажусь от этих показаний даже под страхом смерти!

Настала пауза. И вот наконец Дрейтон заговорил снова:

— Предупреждаю тебя, Катрина. Постарайся не делать глупостей.

— Не беспокойтесь. Если и сделаю, вы узнаете об этом последним. — Она сердито повесила трубку и вернулась к машине.

Джек заехал за Тео в «Спарки», оттуда они отправились к Розе, у которой был собственный дом в Коко-Палм. Вполне типичная для этого района постройка, многоуровневая, площадью тринадцать тысяч квадратных футов, полностью обновленная и реконструированная. Дом напоминал небольшой отель в средиземноморском стиле, с бассейном, лодкой и прелестным видом на залив.

— Шикарная берлога, — заметил Тео, выходя из машины.

— Да. Если тебе нравятся все эти излишества.

— Рассуждаешь как типичный люмпен.

Ко входу вели тридцать восемь ступеней; они поднялись, но звонить в дверь не пришлось: Роза увидела их через камеру наблюдения. Встретила у дверей и провела в кабинет, потрясший воображение Джека, поскольку по площади он не уступал средних размеров дому.

Там уже ждал бывший партнер Розы, Рик Томпсон. Джек был с ним знаком. Они обменялись рукопожатием, затем Джек представил Тео. А Роза объяснила, почему пригласила Томпсона.

— Я позвала Рика, потому что Тео лучше иметь своего собственного адвоката. Ибо если верить всем сообщениям, вам обоим в самом скором времени могут предъявить обвинение в заговоре с целью убийства. А заговорщиков не может представлять один и тот же адвокат.

— Согласен, — кивнул Джек.

— Да и я не против, — заметил Тео. — Только вот сомневаюсь, что могу позволить себе собственного адвоката.

— Нет проблем, — сказала Роза. — Джек оплатит.

Не успел Джек вымолвить и слова, как Тео хлопнул его по спине и с чувством произнес:

— Спасибо, дружище!

Джеку только и оставалось, что ответить:

— Не за что.

Джек с Тео уселись в кресла по одну сторону от квадратного журнального столика. Рик расположился на кожаном диване. Роза помогла расставить принесенные служанкой кувшины с холодным чаем и водой. Джек украдкой наблюдал за хозяйкой дома и поймал ее задумчивый взгляд, устремленный на картину, висевшую над письменным столом, — полотно недавно скончавшегося художника, кубинца по происхождению, Феликса Гонсалеса Торреса, известного кутилы и пропойцы, прославившегося артефактами, созданными из кондитерских изделий и старых газет, которые посетителям разрешалось трогать и даже уносить с собой домой. Роза объявила себя поклонницей Феликса, утверждала, что его произведения помогают снять стресс и при одном только взгляде на них она сразу успокаивается. Джек вовсе не был уверен, что это магическое воздействие проистекает из художественных достоинств полотна. Нет, скорее Роза испытывала удовлетворение и радость при одной мысли о том, что ей удалось приобрести картину еще при жизни художника, до того как его шедевры начали распродаваться на аукционах «Кристи» по умопомрачительным ценам.

Служанка ушла, и Роза обернулась к своим гостям. Судя по выражению лица, Феликс свое дело сделал — она немного расслабилась, но информация, которой она поделилась, была тревожной.

— Мне сообщили, что предварительных извещений можно ждать уже завтра утром, а само обвинение будет предъявлено к концу недели. Обвиняемых двое. Формулировка — заказное убийство.

— Это я слышал, еще два часа назад передавали, — сказал Тео. — Ты уверен, Джеко, что не выбрасываешь денег на ветер?

— Молчи и слушай.

— Важно, чтобы все мы поняли, — продолжила Роза, — все сказанное в этой комнате останется между нами. Здесь мы будем обсуждать самую, что называется, суть дела. И защитники должны действовать согласованно. Договорились?

— Разумеется, — кивнул Джек.

— Тео? — спросила Роза.

— Как скажет Джек.

— Ответ неверный, — вмешался Рик. — Я ваш адвокат, а вовсе не Джек.

— А я повторяю: как скажет Джек.

— Боюсь, что в данных обстоятельствах я не смогу представлять этого клиента, — проворчал Рик.

Джек покосился на друга и сказал:

— Ты должен слушать своего адвоката. Не Розу и не меня. Таковы правила.

— Ну, как скажешь.

— Вот и славно, — кивнула Роза. — А теперь перейдем к сути дела. Рик, расскажи Джеку и Тео, что тебе удалось выяснить.

Рик подался ближе, сполз на самый краешек дивана с таким видом, точно собирался поделиться информацией государственной важности.

— Интересы доктора Марша представляет Хьюго Замора. Я прекрасно знаю Хьюго, он славный парень. Я ему позвонил и спросил напрямую, без всяких обиняков: что твой клиент сказал большому жюри?

— Я всегда думал, свидетельские показания перед большим жюри являются тайной, — вставил Тео.

— Это так. В том смысле, что члены жюри и прокурор не имеют права делиться этой информацией. Но свидетель вправе говорить о своих показаниях, а стало быть, и его адвокат тоже.

— И что же поведал тебе Хьюго? — спросил Джек.

— Для нас главное в показаниях доктора Марша — его слова об угрозах в адрес Джесси Мерил. Марш показал, что Джесси действительно угрожали перед смертью.

— Просто фантастика! — воскликнул Джек. — Это полностью совпадает с моими утверждениями. О том, что ей угрожали виатикальные инвесторы.

— Не совсем.

— В каком смысле?

— Марш вовсе не говорил, что ей угрожали виатикальные инвесторы. Он сказал: это был Тео.