Ступени в вечность - Людмила Минич

Совсем плохо дело. Малой кровью не поправишь, если что-то тут вообще поправить можно.

— А если я повинюсь перед тобой? — с трудом вытолкнула из себя Маритха. — Если скажу, что я… Нет, если я пообещаю, что никогда даже не вспомню того, что сказала… того, что недавно говорила. Если я… впредь тебя буду слушаться?

Хранитель растерялся, недоуменно нахмурился, не зная, чего ждать от нового поворота.

— Ну же, Тангар, — девушка уже чуть не плакала, — скажи, что зла держать не будешь!

Он на миг сжал губы.

— Ты, женщина, какая-то такая… — неловко произнёс вместо прощения. — Непонятная ты. То говоришь почти как Ведатель какой-то, то ноешь так, что нутро выворачивает. То судишь здраво, а то глупости мелешь, как последняя… — Он вовремя запнулся. — В обличье плюешь со всей дури, а потом честно винишься. Вот… И перенесла уж столько, а все стонешь, будто нет тебя слабее! Одна дорога в Табалу чего только стоит! Да после того любой такую женщину никому бы не отдал! А Иган твой, горакх трусливый…

Он презрительно оскалился.

Маритха только хлопала глазами, не смея поднять головы.

— Не будешь зла держать? — переспросила только.

— И хотел бы, да теперь не смогу, — услыхала в ответ.

— И руку дашь перевязать? — отважилась Маритха.

Он протянул ей руку.

Приободрившись, девушка принялась возиться с повязкой. Не в силах сопротивляться соблазну, как бы невзначай, легонько прошлась по жёстким пальцам, скользким от жира. Искоса глянула на Тангара, не заметил ли. Кажется, не заметил. Браня себя за глупость, решила отвлечь его внимание:

— Скажи… но если не захочешь, не отвечай, — поправилась поспешно. — А тот песок за меня, который ты на Мосту отсыпал, откуда он?

— С Той Стороны, — хмыкнул он.

— Это я и так… Я про то, чей он.

— А это ещё зачем?

— Да пришло мне на ум, что твой. Я-то раньше думала, Великий обо мне позаботился.

— И что с того?

— Как это что? Если твой, то и тарпа ты, верно, выкупил?

— Ну? Если и так?

— Если так… мне отдавать-то будет нечем! Выходит, твои Долги передо мною, что ты в Храме ещё поминал… Помнишь? Выходит, они уж закончились. Сберёг этой ночью жизнь мою, охранил. Да ещё протратился.

— Это ты не тревожься, платы не потребую, — насмешливо бросил он. — Я долги не только перед тобой имею. А ты, если уж так считаться хочешь, думай, что рассчитались. Хоть я про то сужу иначе.

Маритха вновь почувствовала себя несчастной.

— Ну что тебе нельзя и слова-то сказать? Тотчас срываешься! Я ж не про то совсем… Я ведь наоборот сказать хотела. Глядишь, это я перед тобой в долгу останусь, а не ты.

— Ну, гляди, если есть охота, — уже мирно сказал хранитель. — Только ты, женщина, и знать не знаешь, что я тебе на самом деле… — Он сжал кулаки и тут же разжал, едва видно сморщился от боли. — Да что уж тут говорить. Такую глупость сотворил! Про что только думал? Как дымом дурным навеяло, разум затемнило. Из-за меня ты сейчас из Табалы бежишь. Я-то понимаю. Из-за меня тебя по всей округе костерят.

Маритха и сама сморщилась. Не хотелось в прошлых глупостях копаться. Что уж теперь? И Табала далеко. Как дымом навеяло… Ведь так он сказал?

Она попыталась улыбнуться, рассеять и его, и себя:

— Из-за тебя… Это тебе слишком чести много. Не появись я в Табале — и охоты б не было. Чувствую я, ты не так уж виноват, Тангар. Где Маритха, там и смерть её. По пятам ходит.

Он удивлённо вскинул глаза, сказать что-то хотел, но передумал, только рот попусту открыл.

— Наговорила я, — опомнилась девушка. — Пустое. Забудь.

И знала, что он теперь не забудет.

После полудня просвистели к отходу. Уцелела всего треть обоза. Может, и больше б набралось, мимоходом заметил Тангар, просто кое-кого далеко по пустошам разметало. Хранители тут все оказались, а из новых добытчиков, кто за богатством в первый раз собирался, вряд ли кто дорогу знает. Да ждать их никто не будет. Пускай в одиночку до Латиштры добираются, если карту хорошую прикупили. А если нет — к Мосту вернуться можно. И пускай им повезёт.

Такхура хранитель не видал, хоть и высматривал. Может, милостью Бессмертных таки сгинул злодей, понадеялась Маритха.

Обоз тронулся к Каменным Грядам и довольно скоро подобрался близко к скалам. Хотя, ей, верно, показалось, что они дошли так быстро. Девушка только тем и занята была все время, что разглядывала приближающиеся скалы да спину Тангара впереди, разговор их недавний вспоминала. Чудной разговор. И все бы ничего, если б он не проговорился, походя. Не перед ней он долг исполняет. Нет, перед ней, конечно, тоже. Заодно. Стало быть, перед Великим Равангою старается. То-то он любое его слово выше всех забот своих ставит. Жизнью готов платить. Ох, вызнать бы все их тайны! Может, ей бы свои беды такими горькими не казались.

Маритха буравила взглядом спину своего хранителя. Вот как она ему видится — то хорошая, то плохая. То сокровенным сыплет, то ноет на судьбу; то неглупая, то дура вовсе. Столько одолела, а слабою прикидывается. Как он сказал? Любой такую женщину никому бы не отдал… А сам он, отдал бы такую? И Маритха заливалась жаром, укоряя себя в глупости.

Вот он какой, про неё не только худое думает. Даже больше хорошего…

За это время она ни разу не вспомнила о своём печальном знании, что мучило изо дня в день. Чужие Нити не смогли сегодня обеспокоить столь занятый разум.

Между тем скалы, о которых так много говорилось, приблизились вплотную. Девушка вглядывалась в них с удивлением: обычные камни, как зубы из земли торчат. Большие, правда, причудливые. Маритхе казалось, что верхушки их зубцов складываются то в тарпа со всадником на спине, то в бегущего пса, то в свечи с застывшим каменным пламенем. То в Ведателя со скрещенными руками… Она вздрогнула. В первый раз за сегодня Тёмного помянула. Не к добру.

Скалы теснились друг к другу, открывая кое-где меж собою проходы, достаточные не только для того, чтобы тарпа пропихнуть, но и несколько в ряд выстроить. Вот как этот, слева.

Туда и устремились хранители в голове обоза. Теперь Маритхе хорошо было видно, что делается впереди. Этой ночью закреплённый порядок нарушился, и теперь они с Тангаром следовали у самого начала, все видать.

— Эй! — позвала она своего спутника и, когда он обернулся, спросила: — А чего мы встали? Отстанем ведь!

— Не отстанем. Пока дорогу не разведают, мы туда не сунемся.

— Так вот же она, дорога.

— Это отсюда кажется.

Видя, что ей неймётся, сжалился, пояснил:

— Эти камни — штука опасная. И хитрая очень. И тянутся они отсюда… Не один камень вширь и не два. Тут проход есть, а дальше может и не быть. Вот хранители и разведают побыстрее, и если впрямь тут пройти можно, то мы перейдём.