Пара для дракона, или игра в летнюю ночь - Алиса Чернышова

— Я уже говорил: ты придаешь мне облик. Так что, тебе стоит спросить у себя — почему это лицо никак тебя не отпустит?

Дракон медленно кивнул. О да, он не раз спрашивал — правда, без особого результата.

— Ты уже несколько раз дал мне советы — весьма своевременные, — сменил он тему, — Откуда тебе это может быть известно, если, по твоему утверждению, я — это ты?

Он прошёлся по комнате и встал у Иса за спиной.

— Все знают все, — сказал он, — Другой вопрос, что они осознают. Это разные вещи, мальчик. Очень разные.

Ис вдохнул и выдохнул — вот он, главный ход.

— В таком случае, быть может, ты знаешь, кто хочет привести метаморфов в этот мир?

— Ты же не рассчитываешь всерьёз, что я назову имя?

— О, это было бы удобно, — хмыкнул Ледяной, — Могу же я помечтать? Однако, оставим. Если не имя, то что-то ты мне можешь сказать?

— Это один из драконов, — прошептал он, склонившись к уху Иса, — Один из вас, но ты и без меня догадывался об этом, верно?..

Он исчез. Дракон обернулся и покачал головой, снова прокручивая в голове недавний разговор, состоявшийся спустя несколько дней после Игры.

Честно сказать, мысли его в тот момент были в ужасающем раздрае, и очередное появление этого только усугубило ситуацию — Ис боялся, что сходит с ума из-за скачка ментальных способностей, что эта тварь повадится навещать и Раоку тоже, что проклятущая Игра каким-то образом не завершена. Не добавляли хорошего настроения и дебаты в Совете насчет его морального облика (конечно, у нас на носу, возможно, война с демонами, но перед этим давайте же обсудим количество пар, положенное по регламенту!), а также семейные шатания (характеры у всех Ледяных были, мягко скажем, те ещё).

На фоне этого дракон едва не послал по вполне определённому и крайне нецензурному адресу своего временного помощника, когда тот крайне настойчиво принялся ломиться в его кабинет. Однако, этот парень из аналитиков, хоть и унаследовал удручающе мало от драконьего отца — сказалась низкая совместимость меж его родителями — обладал при этом замечательными мозгами и чувством такта. Ледяной знал, что зря беспокоить его один из лучших оперативников не стал бы.

— Ну? — вопросил Ис, и в переводе с начальничьего на мирской это значило что-то вроде "ну, смотри мне, если только это не важно…!".

Парень, однако, не слишком впечатлился и быстро проговорил:

— С Вами желает поговорить госпожа Фиа-та. Она обещала подождать, сколько потребуется, если Вы заняты, однако…

Однако. Во владения Безопасников, занимающие львиную долю Княжеской скалы (и всю подземную её часть), знатные дамы забредали редко — по крайней мере, те из них, кто не был, как Ми, напрямую вовлечён в шпионские игры. Госпожа же Фиа-та, воспитанница Оса и, что уже очевидно, будущая первая фрейлина юной княжны, была фигурой крайне заметной, потому отказать ей в аудиенции Ис никак не мог.

— Впусти, разумеется.

Помощник провёл девочку в комнату, едва касаясь её укутанного в ткани локтя — разумные пределы почтительности, не более того. Она явно неплохо ориентировалась сама — её дар развивался быстрыми шагами, и было очевидно: очень скоро ей не понадобятся проводники.

— Моя госпожа, — сказал Ис уважительно.

— Господин Ис, — она изящно склонила скрытую тканью голову, — Я прошу прощения, что беспокою вас так не вовремя, но мне необходимо поговорить с вами.

Ледяной дождался, пока за сотрудником закроется дверь, и сказал:

— Я весь — внимание. Вас тревожит что-то?

— Видите ли, — сказала девушка осторожно, — Вы снились мне.

— Вот как? — мысленно Ледяной скривился — ему вот только пророчеств, да помрачнее, не хватало для полного счастья.

— Именно, — вздохнула Фиа-та, — И я, разумеется, не вправе вмешиваться в ваши дела, однако позвольте дать небольшой совет. Знаете, мне видится, что наши истории чем-то похожи. Мой учитель, лекарь Мер, говорит, что провидческие способности всегда исходят от богов, в отличии от остальных типов магии, тут не может быть вариантов: лишь божества — и те, что за ними — могут подключаться напрямую к нитям вероятностей. Вам ведь известно, как я получила свой дар? Сама Безымянная, жена великого Раха, преподнесла мне его. Она же забрала мои глаза, но это не более чем честно — за все нужно платить, вы должны знать об этом лучше, чем кто-либо.

Ис нахмурился.

— Мне кажется, или вы говорите…

— О ваших видениях, да, — сказала Фиа-та, — Оговорюсь сразу, мне неизвестно их содержание, как и подробности той удивительной истории, что произошла с вами. Очевидно для меня одно: вы получили дар от божества, которое, при всей моей любви к Госпоже Без Имени, несоизмеримо могущественнее и прекраснее — либо ужаснее, тут трактовка вольна — чем она. Соответственно, вполне очевидно, что вы, как и я, платите цену. И решать, разумеется, только вам, но такие вещи едва ли происходят просто так, и не думаю, что стоит пренебрегать ими. И это все, что я хотела сказать, остальное уже от меня не зависит.

Ис тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Значит, один из драконов…

— Все будет хорошо, — сказала Шу сочувственно, — Это больше… традиция, понимаешь?

Раока мрачно покосилась на облаченную в серый киото лисицу.

— Гора туда почему-то не звали, — напомнила она.

— Э… Я стесняюсь предполагать, но, может быть, это потому, что он — мужчина?

Фейри скривилась.

— В такие моменты я искренне сожалею, что не умею менять пол, как некоторые наши.

— То есть, это не байки? — удивилась Шу, — Они прямо физически на это способны?

— Да, и это довольно удобно во многих смыслах. Можешь сам решать, кем быть, да и в личную жизнь вносит разнообразие.

— Могу представить, — хихикнула лисица.

— Да ты, пожалуй, можешь, — фыркнула Раока в ответ, и на душе у неё стало значительно легче.

С Шу они стали хорошими приятельницами после памятного лисициного заплыва, за который Раоке влетело по первое число (заслуженно, надо сказать: она должна была сама сопроводить пару Казначея, невзирая на все протесты, но сдуру решила, что охраны за дверями будет вполне достаточно). С лисицей было легко, ибо та была в некотором роде своей, бывшей наёмницей знатного происхождения, в равной степени чуждой и возвышенному миру аристократии, и простому до циничности миру простолюдинов — между теми и этими, как и Раока.

— Серьёзно, все не так уж ужасно, — сказала Шу, — Они милые, на самом деле.

— Да, я знаю, — фейри выдавила из себя улыбку. Она ещё хорошо помнила склонившуюся к ней милашку Ирейн с полыхающими тьмой глазами. "Ну что же, кажись, я буду княгиней, и скоро тебе, феечка, выполнять мои приказы — и уж не сомневайся, я развлекусь" — сказала человечка и, очевидно, не лгала.