Сатисфакция. Горький вкус мести - Северная Виктория

Катя не знала, чему поражена была больше — тому что Даша знает кем является Арина или тому насколько ехидно и зло может вести Даша.

А тем временем Арина, опустив глаза и извинившись, прошмыгнула мимо них. Видно решила не вступать в словесную перепалку с ними.

— Так ты знаешь? — неуверенно спросила Катя.

— Да, знаю, — ответила Беляева, — довелось застать их в самом разгаре действия.

Катерина скривилась. Вот и обнаружилась причина, из-за которой поругались Вит и Даша.

— Прежде, чем ты начнешь причитать о том, как я это всё терплю, скажу, что я знаю на что иду, — остановила Катя Дашу, которая явно что-то хотела сказать.

— Вообще-то, я не это хотела произнести, хотя замечание здравое, — невозмутимо отреагировала Даша. — Я хотела сказать, что тебе надо трахнуться, подруга. На стороне. Только без обид, окей? Своеобразный баланс — он изменяет тебе, ты ему. Все в расчете. Если уж ты решила жить с этим монстром, то хоть что-то должно тебе приносить удовольствие в жизни!

И больше ничего не добавив, прошла в зал. Кате ничего не оставалось, как последовать следом за ней.

***

В самом разгаре девичника Катя поняла одну важную вещь — она больше никогда не сможет вот так отрываться. Всеобщие смех, разговоры, шутки… Все это проходило как бы мимо нее. Алексеевская будто бы наблюдала за происходящим со стороны. Подруги, подружки и просто знакомые женщины участвовали во всеобщем веселье. Даша отлично поработала, организовала великолепный девичник. Но Катерина, несмотря на то, что торжество было подготовлено в ее честь, чувствовала себя лишней на этом празднике жизни.

Когда-то давно Алексеевская являлась заводилой, находилась в центре внимания, создавая вокруг вихрь жизнерадостности и веселья, а сейчас она чувствовала себя… На обочине. Будто ее сместили, сделали просто свидетельницей чужих развлечений. И сместил не кто-нибудь, а Дарья Беляева.

Подруга сегодня вела себя необычно шумно, заряжая себя и окружающих на позитив. Чего только стоит ее совместный танец со стриптизером. Кате даже на минуту показалось, что бедняга застеснялся. Беляева себя вела себя развязно и бесшабашно. Чем больше Даша веселилась, тем несчастней чувствовала себя Катерина. Ей казалось, будто жизнь от неё потихоньку утекает, как вода сквозь пальцы.

Очень слишком давно она чувствовала себя свободной. Контроля над собственной жизнью куда-то исчез. Завтра Катя исполнит свою мечту — выйдет замуж за Виталия Воронова. Но какой ценой? Ведь Катерине придется пожертвовать своей свободой. Хотя… Она уже давно ею пожертвовала. Вся её жизнь сузилась до одного человека — Вита. В Воронове была ее жизнь, ее радость, ее отрада, ее горечь, ее боль, ее смерть…

— Хей, подруга, — послышался голос Даши. Девушка стояла рядом с диванчиком, попивая шампанское и пританцовывая в такт музыке. — Чего такая хмурая?

Катя вынужденно улыбнулась. Не говорить же Даше, что она ей завидует… До сих пор завидует. Раньше она завидовала Даше, потому что та имела того, чего сама Катя была лишена — Воронова. Теперь же она это делает по той же причине, только Даша теперь имела кое-что другое, чего Кате не хватало — свободу! Катерина прекрасно понимала, что пожертвовала свободой добровольно. Она в любой момент может уйти, Воронов ее не остановит. Но Катя не уйдет. Она останется до самого конца. Даже если придется расстаться со всем этим. Со своей свободой. Со своей волей. Со своей жизнью. Но это не означает, что её выбор был безболезненным. Отнюдь. Это было очень болезненно. Особенно сейчас глядя на ничем необремененную Дашу, которая вольна распоряжаться своей жизнью, как ей заблагорассудится.

— Что-то нехорошо мне, — без зазрения совести соврала Катя. Ей нужно было уйти отсюда, пока она не психанула и не выкинула какой-нибудь фокус. Ей сейчас не нужны скандалы. Завтра свадьба, она не должна портить долгожданный праздник своими личными переживаниями. — Наверное, нужно пойти развеяться…

— Опять плохо? — сразу же забеспокоилась Даша. — Может, домой отвезти? Или врача вызвать?

— Я беременная, а не больная, — прошипела сквозь зубы Катя, пытаясь не сорваться. Вот только от показной заботы Беляевой она начинала беситься. И вообще ее бесила Даша. Идеальная Дарья, которую все любят, все лелеют! Чем она, Катя, хуже?

— Я это знаю, — спокойно проинформировала Даша, — но если что-то случится с ребенком, Воронов мне голову открутит. Как не крути, а моя голова мне дорога. Не хочу с ней я расставаться!

Ах да! Ребенок. Как она могла забыть? Всем нужен только ребенок. И Виту в том числе. Как же ее всё это достало! В данный момент Катерина тихо ненавидела и своего ребенка, и Дашу! И ее неродившаяся дочка, и Даша всё внимание, заботу и любовь оттягивали на себя, и Катя как всегда оставалась ни с чем.

— Всё нормально, просто тут душно, — глухо ответила Катерина. — Мне просто проветриться нужно. Вот и всё.

— С тобой пойти?

— Нет, спасибо, — вставая с диванчика, сказала Катя, — веселись тут. Я скоро вернусь.

— Окей, — с сомнением протянула Даша, — но, если что-то случится, сразу звони мне.

Блин, как же Алексеевскую раздражала эта докучливая забота. Ей хочется побыть одной!

— Хорошо, — недовольно буркнула Катерина.

Выйдя из зала, Катя застыла на лестнице. Дверь отрезала от резвившихся и танцующих подруг, которые давно не являлись подругами. Куда ей идти? Ноги повели вперед, она спустилась вниз. Внезапно ей захотелось пива. Вот так внезапно, просто щелкнуло. Решив, что от стаканчика пива ничего страшного не случится, Катя пошла в бар. И только увидев там Арину, вспомнила, кто именно там работает. От вида любовницы Воронова скрутило желудок, но отступать она не собиралась. Она хотела пива! И получит его!

Подойдя к бару, Алексеевская присела на высокий стул. Увидев новую клиентку, Арина напряглась.

— Можно мне кружку пива, — уверенным голосом заказала Катя. — Светлого.

— Конечно, — уверенно, но тихо ответила Арина и принялась выполнять заказ. Катерина мысленно закатила глаза, хоть какой-то толк был в том, что они с Вороновым скрывают от широкой общественности её беременность. Хотя для многих это уже не секрет…

Через пару минут перед Катей появилась кружка холодного пива. С трубочкой. Катя скривилась. Она не любила пить этот напиток через трубочку. По ее мнению, настоящий вкус ячменного можно почувствовать только когда пьешь — именно пьешь — а не сосешь через трубочку. Но за последние пять лет множество привычек Катя изменила в угоду социальному положению будущего мужа. Она во всем пыталась стать идеальной, всегда одевалась с иголочки, улыбалась и вела себя воспитано, не была замечена ни в одной общественной ссоре. При ее взрывном характере это был большой подвиг. Только вот Воронов считал эти изменения скорее забавными. Опять её усилия оказались напрасными и никому ненужными.

Сейчас, сидя в баре в окружении подвыпившей толпы, ей захотелось закричать. Просто закричать во весь голос. До хрипоты. До полной потери способности говорить. Крик отчаяния…