Куявия - Юрий Никитин

В ночи страшно всхрапнуло, засопело. Блестка прислушалась, вночи чавкало и всхрапывало, словно тот неведомый зверь что-то пожирал. Хорошобы куявов… Страшная догадка пронеслась в голове: это же наверняка тот самыйдракон, на котором прибыли эти подлые трусы. Иначе они никак не смогли быпопасть так далеко, артанские отряды давно перехватили бы всех и судовольствием насадили бы на острые колья.

Из темноты доносятся могучие вздохи, всхрапывание, чавк,треск костей, плямканье, хруст, недовольное ворчание. Неведомый дракон, похоже,пожирает ее волов, как и сказал этот куяв по имени Ратша. Возможно, закончив сволами, насытится и не станет есть ее…

Плотно зажмурилась, страшась даже представить чудовище, поперед глазами услужливо рисовались жуткие когтистые лапы, что придавят ее кземле, сверху опустится страшная пасть и начнет рвать из ее тела куски,отрывать у еще живой руки и неспешно пережевывать, потом откусит ноги…

Она помотала головой, отгоняя жуткое видение. Раньше драконытак далеко не залетали. На землях, что вблизи с Куявией, они еще нападали настада и табуны, это служит постоянным поводом к войне, хотя, если честно,табунщики и пастухи прекрасно умеют справляться с такими драконами, но всеравно это прекрасный повод, чтобы обвинить проклятых куявов в науськиваниисвоих драконов на богатства Артании.

Сердце ее стучало часто, она стискивала связанные руки, недавая им застыть, напрягала зрение. Ночь медленно тает, полная луна неспешноподнимается, от вершинок темных деревьев пошли неясные призрачные тени, навостоке медленно занимается бледный рассвет. Потом Блестка сообразила, что этоне рассвет, до рассвета далеко, просто глаза привыкли, ночь все тот же день,только сумрачный и без солнца.

Багровые угли в полупогасшем костре покрылись толстой серойшубой пепла. То, что принимала за неопрятный холм, оказалось именно темчудовищем, которого страшилась всю ночь. По ту сторону повозки оказалсянастоящий исполинский дракон, но спит или дремлет, определить не могла:огромные, как блюдца, выпуклые глаза прикрыла толстая серая кожа. Толстые бокамедленно раздуваются и так же медленно схлопываются. Перед мордой драконасмутно белеют перемолотые кости, копыта да разгрызенный бычий череп сосломанными рогами.

Появилась подтянутая фигура с раздвинутыми плечами, Блесткаузнала своего похитителя, Иггельда. Хотя и второй, который Ратша, тожепохититель, но главный у них Иггельд. Единственный из всех куявов еще дерется,сражается, защищает свою трусливую страну, страну торгашей и лжецов, странутолстых мужчин и распутных женщин.

Иггельд бросил насмешливо:

– Наша скотина скушала обоих ваших. Так же и Куявияпроглотит вашу Артанию… если пожелает.

Он сказал это холодно, спокойно и так буднично, что Блесткапочти поверила. Но только на миг, тут же заставила себя выпрямиться, сказала свызовом:

– Вы на этой ящерице с крыльями забрались слишкомдалеко! Здесь вы и останетесь.

Иггельд запнулся с ответом, заметив, что смотрит в самыетемные глаза на свете, блистающие, как дивные ягоды. Ее губы от его ударараспухли, но не потеряли удивительной формы, манящей и чувственной. Но из этихглаз на него смотрит бешенство, а чувственные губы застыли, как вырезанные изкамня. Лунная ночь обещает быть светлой и даже яркой, но волосы ее все равночернее ночи, в них все еще блещут звезды, а под ними, мелькнула невольнаямысль, прячутся тайны.

Он тряхнул головой, отгоняя странные, никогда раньше непосещавшие мысли, сказал резко:

– Ратша, что-то я не вижу, чтобы ты связал ей ноги!

Ратша пробурчал:

– Да зачем? Со связанными руками далеко не убежит.

– А мне и близко бегать не хочется, – сказалИггельд раздраженно. – Эта же дура не понимает…

Повозка все сильнее выступала из темноты, лунный светблестел на сиротливо задранных кверху оглоблях, она выглядела жалобной иосиротевшей. Все четыре колеса по ободу обиты тонкой полоской железа, напереднем Блестка заметила прямо на металле свежую зарубку, там задралсяблестящий гребешок, похожий на вздыбившуюся и застывшую волну, можнопопробовать перетереть о него веревку…

Блестка напрягла зрение, дракон вроде бы дышит, сопит,похрюкивает. Иггельд пошел к этому холму, с силой пнул ногой в огромный валун,размером чуть меньше ее повозки, что лежал вплотную с холмом. Валуншевельнулся, в нем приподнялись веки, в слабом свете Блестка увидела громадныежелтые глаза.

– Вставай! – сказал Иггельд громко. –Вставай, не прикидывайся!..

Ратша сидел на корточках вблизи Блестки, перевязывал однойрукой плечо, край тряпки держал зубами.

– Может, не надо? – спросил он сквозь стиснутыечелюсти. – Пусть спит. Он же нажрался, пузо потащит по земле.

– Надо, – отрубил Иггельд. – Мы не вшивыеартане! Куявы держат себя в чистоте.

– Черныш не знает, что он куяв, – сообщил Ратшахладнокровно. – Он почему-то считает себя драконом. Вот дурак, да?

– Надо окунуться в холодную воду, – отрубилИггельд, – а то я засну сейчас…

– Ну так окунайся, – посоветовал Ратша. – Абедный дракон при чем? Да еще такой наеденный? Ему это вредно.

Иггельд отвечать не стал, пинками заставил дракона поднятьсяна все четыре лапы. Блестка от ужаса вжалась спиной в колесо так, чтозатрещало. Это в самом деле холм, покрытый прочной металлической броней, так ейпоказалось. Во всяком случае, спина отсвечивает в уходящем лунном блескеметаллом, но от короткого хвоста и до головы идет жутковатого вида гребень,тоже отливающий железом, голова же огромная, чуть ли не с ее повозку, всяпокрыта толстыми костяными пластинками с шипами посредине.

Иггельд бесстрашно шел к речушке, дракон нехотя тащилсяследом, с надеждой оглядывался на Ратшу. Огромная страшная голова раскачиваласьна уровне плеча Ночного Дракона. Полная луна с удивлением смотрела им в спины,блестящие плечи Иггельда выглядели валунами.

Дракон остановился, Иггельд повернулся, закричал. Драконпомотал головой и попятился, даже сел на толстый зад, что стал еще толще, асужающийся хвост выглядел уродливым отростком. Рядом с Блесткой Ратша ехиднозасмеялся. Он уже закончил перетягивать себе рану, лицо бледное от потерикрови, но в глазах – Блестка не поверила себе – веселье.

– Вот так всякий раз, – сказал он насмешливо.

– Что? – невольно спросила Блестка.

– А вот смотри…

Дракон орал и упирался всеми лапами, но Иггельд зашел сзадии неумолимо заталкивал его в темную воду. Дракон, который мог одной лапойрасплющить человека в кровавую лепешку, протестующе пищал, в реку заходилопасливо, высоко поднимал лапы, а крылья распростер и держал в готовности,словно вот-вот прыгнет в воздух.

У Иггельда в руке, оказывается, наготове щетка, что-товообще жуткое, Блестка ясно слышала скрип, будто по лезвию топора водилиточильным камнем. Дракон орать перестал, видимый Блестке глаз повернулся, следяза человеком. Иггельд тер с силой, стучал кулаком по блестящим пластинам,наконец дракон медленно опустил крылья и сложил на спине.