Дроздово поле, или Ваня Житный на войне - Вероника Кунгурцева

— И… и что теперь делать?

Домовик почесал башку под красным беретом и тихо сказал:

— Что ж… Придется отпустить… самовилу-бомбомет. Пусть свет стоит на своем месте, пусть… бут мир!..

— Пусть будет мир! — эхом отозвался мальчик.

Тут птахи защебетали: какой, де, мир, вы в окошки поглядите, что на свете деется!..

Поглядели — и вправду: «боинг» обложили, как матерущего волка. Госсекретарь злорадно ухмыльнулась, но тут мальчишок-с-локоток покрепче прижал ножик к ее горлу — и она перестала радоваться. А Златыгорка сказала: мол, лишившись крылышек Мадленка и сил самовильских лишилась ведь, знать, потому так любит эта американская вила военную силу, которая громоздится за ее плечами.

Ваня Житный кивнул на кабину: а слабо тебе, Шишок, с американским самолетом управиться?.. Домовик сплюнул на пол, мол, какой слабо: ежели я с немецким управлялся, чего с этим-то не управиться, да только… Да только, де, нас ведь дитека дожидается, мало того, что все родные у нее погибли, так тут мы еще вовремя не воротимся… Коль улетим — так к сегодня-то никак уж не успеем до Сараева доковылять…

Соловей пропел: дескать, и горлица ведь тоже ждет… Жаворлёночек заволновался: и кого это она ждет?! Но соловейко не ответил, а домовик сказал:

— Надо искать другой выход!

Тут Березай, помаргивая своими зелеными шарами, спросил, как человек, без всяких диспетчерских выкрутасов:

— А где наш лаз?

Домовик, быстро взглянув на него, принялся отмерять шаги и ткнул в пол: тута, де, а после пальцем круг очертил… Березай лег на пол и вгрызся в днище «боинга»… Бедный лешачонок: в обшивке самолета были дюралюминиевые слои, полимерная пленка — но ничего деревянного!

Полесовый выгрыз ход по следу пальца домового, и тот осторожно поддел толстый круг с рваными краями, вынул и положил к ногам самовилы Олбрайт.

А операция по освобождению госсекретаря уж началась: спецназовцы в черных масках пошли на приступ. Птахи крикнули своим: не торопитесь, де, — и первыми нырнули в прореху боинга-скворечника и на лету стали звать на помощь скучающих аэродромных воронов.

Внимательно глядели рейнджеры вперед и по сторонам тоже, но нападение случилось, откуда не ждали — сверху: налетели черные хичкоковские птицы и выбили оружие из разномастных рук.

А Шишок вместе с Мадлен Олбрайт, на шее которой по-прежнему сидел и болтал ножками вооруженный холодным оружием мальчишок-с-локоток, уж сиганул из рваной дыры на летное поле, сдвинул крышку канализационного люка в сторону — и вот один за другим сквозь землю стали проваливаться прыгающие из самолета калики.

А на головы отважных рейндежеров совершила посадку еще одна эскадрилья вещих птиц и направила острие клювов в глаза, блестевшие в прорезях черных масок.

Американская самовила фыркала через слово, бормоча: дескать, ну погодите, фак, мы из сербских косточек Вавилонскую башню возведем, фак, до самого неба! А не хватит сербских косточек — так, фак, славянских костей много: русские, например!

Шишок, стараясь ее не слушать, подтолкнул в меченую спину: мол, беги, курва, покамесь я не передумал! Мальчишок соскользнул по бедру, по коленке рваного чулка — и вот уж стоит он со своим вострым ножичком на бетоне. А Олбрайт, придерживая на груди остатки драной одежды, выскочила из-под «боинга» и побежала по полю, крича: не стреляйте, де, я здесь, это я!.. А после: они, де, тут, скорей, скорей!

Шишок с ручным помощником уже под ливнем пуль нырнул и в люк, домовик задвинул крышку и полез сквозь сыпавшуюся землю к «детям подземелья», те остановились в узком проходе, его дожидаючись, постень скомандовал: а ну, бегом, живо! Я, дескать, малость подзадержусь!

Ваня Житный на ходу беспокойно оглядывался назад: послышался глухой взрыв, через время — еще один, после — третий! Росица Брегович говорила: мол, Шишок на прежних — или на новых — местах завалы устраивает, видать, вчера на барахолке не только крышку от канализационного люка да кольт приобрел, но и взрывчатку тоже! Ваня покосился на девочку: зачем объяснять то, что всем без нее ясно! Важно другое: ничего ли там с ним не случилось?!

Добрались до гаража, но наружу не выходили — сидели в духоте, ждали.

Вот буткнула дверь, и Шишок, очень похожий на того чертенка, который по наущению Балды под кобылку подлез, но в отличие от беса поднял ее и пронес, сколь надо, появился в темном помещении! Никто ни словечка не проронил, но все заулыбались, даже Березай показал все свои сорок два боингодробильных героических лешачьих зуба!

И вот уж опять они в Добрыне, бегут в общежитие, где дожидается друзей Яна Божич, а с ней все три птицы. Соловей с жаворлёночком успели уж рассказать девочке с горлицей, где были да что делали. Яна надутая сидела: это что ж, дескать, — теперь у меня не будет таких крылушек, как у моей названой мамы?! Но Златыгорка утешила ее, как могла: ну, это мы еще посмотрим! Ты расти, дескать, давай, а остальное приложится…

За город выбирались кто в кузове попутного грузовика, кто в его же кабине. На выезде из Сараева пробка образовалась: полиция проверяла документы и делала досмотр… Водитель ругался на чем свет стоит: мол, по сарафанному радио передали, что в аэропорту пытались пришить эту суку американскую, да неудачно. Но, дескать, говорят, нападавшим удалось скрыться, теперь, знать, ищут… А я-то, де, чем виноват — мне груз везти надо, а вот стой тут — жди!

Дошла очередь и до них. Шишок, сидевший в кабине у окна, склонил голову в колени, намял свою рожу — и к полицейским обратил уже лицо Боснийского президента, дескать, ты, морда, что — у меня тоже будешь документы проверять и досмотр делать?! Очумевший полицейский отдал честь и без разговоров пропустил грузовик.

Одно было плохо — из страны на своей машине водитель выезжать не собирался. Распрощались на росстанях горных дорог: грузовик покатил налево, калики пошагали направо.

Несколько дней отсиживались в полупустой гостинице небольшого городка, узнавая из маленького навесного радиоприемничка последние новости. Война, дескать, закончилась: начался вывод югославских войск из Косово! Совет, де, Безопасности ООН принял Резолюцию 1244, согласно которой представители стран НАТО разделят Косово, которое — пока что — остается в составе Югославии, на пять секторов: американский, британский, немецкий, французский, итальянский. А, мол, России в собственном секторе отказано… Российские, де, миротворцы будут размещены в четырех секторах, в районах с преимущественно албанским населением в окружении натовского контингента.

Далее сообщалось, что с двадцать четвертого марта по восьмое июня 1999 года НАТО осуществило свыше 35 000 налетов на Югославию, было использовано более 1000 боевых самолетов (среди них Ф-15, Ф-16, Ф-17) и 206 вертолетов. Выпущено свыше 10 000 крылатых ракет и сброшено около 80 000 тонн взрывчатых веществ, включая 152 контейнера с 35 450 кассетными бомбами.