Правь, Британия! - Дафна дю Морье

— Мад, — спросила Эмма, — как ты думаешь, что все-таки произошло? Могло так быть, что возникла неисправность в машинном отделении, что-то разладилось, поломка привела к катастрофе?

Бабушка сняла халат и тапочки, зажгла ночник и налила в стакан воды.

— Я бы предпочла так думать, но это маловероятно. Скорее всего, кто-то смог пронести на борт взрывчатку. И если докажут, что так и было, то наша скромная операция «дерьмовозка» в их глазах будет выглядеть как отвлекающий маневр. Часть совместного плана.

— О, Господи… — Эмма отвернулась от окна, беспомощно всплеснув руками.

— Да, но мы ведь ничего не можем поделать. Так что, милая, иди и попробуй заснуть. Всем нам придется туго.

Эмме хотелось остаться с Мад. Посидеть на краешке кровати, все обсудить: страх перед наступающим днем, перед будущим. Она понимала, что толку в этом нет. Мад не такая. Хорошего понемножку. Она предпочитала оставаться в одиночестве. Эмма поцеловала бабушку, а когда вышла на верхнюю площадку, чтобы потушить свет, то увидела внизу, в холле, маленькую фигурку. Это был Энди.

— Что такое? — спросила она. — Ты почему не в постели?

— Эм… — Энди заколебался, уже поставив ногу на ступеньку, — можно задать тебе вопрос?

— Да, конечно.

— Джо сказал мне, что взорвался корабль. Наверно, погибло много людей?

— Да, это так.

— Что ж, дело вот в чем. Если много людей погибает вот так, за один раз, все вместе то не будет ли считаться убийство только одного человека менее тяжким преступлением?

Эмма взглянула вниз, на него. Энди был все еще бледен от потрясения; взрыв, напугавший малышей, должно быть, напугал и его. Он все время думает об этом, — все эти дни Эмма не понимала этого, — он думал в школе, думал во время игр и не спрашивал, никому не рассказывал. «А вот теперь спрашивает у меня. И я не знаю, что сказать, потому что не знаю ответа».

— Да, — медленно произнесла она, — мне кажется, что будет.

Энди улыбнулся:

— Я рад. Я так ждал, что ты скажешь это.

— Спокойной ночи. Ложись поскорее спать.

«А ведь это неправда, — думала она, направляясь к своей комнате, — неправда…»

Утро четверга, Дня благодарения, призванного протрубить о начале новой эры для англоязычных наций, отмечаемого по всей стране тостами за СШСК, утро общевыходного дня, началось в Корнуолле тревожно. Сказать честно, так никакого праздника и не было. Если операцию «дерьмовозка» можно было списать на местные дурные нравы, нечто, заслуживающее упоминания вскользь или вовсе этого не заслуживающее, то взрыв с многочисленными человеческими жертвами на борту американского судна, мирно стоявшего на якорной стоянке в корнуолльской бухте, — это событие другого масштаба, которое оказалось в центре внимания радио, телевидения и местных газет. Как и намечалось, были проведены торжественные мероприятия, но как-то приглушенно, а премьер-министр, выступая после телевизионной трансляции торжественного министерского обеда в честь СШСК, сказал: «Нам пока неизвестна причина катастрофы. Если будут найдены определенные доказательства совершенной диверсии, если обнаружится, что уничтожение этого прекрасного судна и потеря многочисленных бесценных жизней — результат умышленного преступления неизвестных агентов, враждебных СШСК, то на этот счет не может быть никаких сомнений. Замешанные в преступлении будут найдены и наказаны — им не избежать правосудия. Я, в свою очередь, хочу обратиться к согражданам, населяющим запад страны, к тем, кто считает, что место рождения позволяет им считать себя не такими, как все, — и это относится также и к жителям Шотландии и Уэльса, где тоже произошли взрывы, правда меньшей разрушительной силы. Предупреждаю таких людей, чтобы они не поддавались враждебному влиянию, лживой пропаганде, пытающейся заставить их уверовать в возможность помешать объединению прогрессивных миролюбивых народов, повернуть вспять к общинному строю. Это невозможно».

Премьер-министр коалиционного правительства закончил речь под гром аплодисментов, торжествующим, строгим взглядом оглядел аудиторию и высоко поднял голову с сознанием собственного триумфа. Мад, Эмма и двое старших ребят сидели перед телевизором и молча взирали на это.

— Чувствую себя Веллингтоном[26], — сказала Мад, когда закончилось выступление. — Врагов он может и не напугал, но, клянусь, на меня подействовало.

— Это смотря каких врагов, — ответил Терри. — Премьер-министр, наверно, имел в виду горстку корнуолльских фермеров?

— Да он наверняка знать не знает об этом, — возразила Эмма. — Он говорил про неизвестных агентов. Так называют людей, крадущихся в маскировочных халатах и масках. Не могу понять, как шпион мог пробраться незамеченным на американский корабль.

— Не знаю, не знаю, — задумчиво произнес Джо. — Не может быть, что они на корабле сами себя всем обеспечивали, им приходилось и с берега продукты брать. А ведь в Полдри немало докеров не жалуют янки. Кое-кто потерял работу, да и все остальные тоже догадываются, что их ждет в будущем. Вот кто-то и подложил сюрприз.

— Том Бейт, — предположил Терри. — Набил гелигнитом местную камбалу.

Гелигнит… Эмма вспомнила о брусках, которые Терри передал мистеру Уиллису. Валлиец Таффи, жулик и вор… Лживая пропаганда, изменить течение истории, повернуть вспять к общинному строю…

— Я в недоумении, — вдруг сказала Мад, — почему нам вчера не позвонил Бевил, чтобы узнать, как дела. И даже сегодня утром не позвонил.

— Не забывай, — напомнила Эмма, — что телефоны прослушиваются.

— Да, я знаю. Но взрыв должен был быть слышен на многие мили вокруг, все звонили соседям, друзьям… Джо, — она посмотрела на него, — Бевил уже пообедал, наверное. Позвони ему, но говори осторожно.

Джо отправился выполнять поручение, но вернулся почти сразу же.

— Бесполезно. Телефон отключен. Как тем утром, когда они высадились.

— Благодарение? — спросил Терри.

— День искупления, — ответила Мад.

И на самом деле, они будто вернулись на две недели назад. Только на этот раз царила тишина, никаких войск в ближайших окрестностях. Над бухтой кружили вертолеты, место катастрофы обследовали катера, но из Треванала следов взрыва заметно не было. Непонятно, отнесло ли обломки к берегу, обыскивали ли подразделения морской пехоты пляж, — чтобы узнать об этом, нужно было совершить вылазку через поля к берегу. А Мад была категорически против. Никому не велено и шагу ступать за ограду, даже к ферме. Если Джек Трембат сочтет необходимым связаться с ними, он, без сомнения, так и сделает. Понятно одно. Торжественный обед в честь Дня благодарения в «Приюте моряка» не состоится, и успешный исход операции «дерьмовозка» тут ни при чем.