Рыцарь - Пьер Певель

Еще немного времени, и о его присутствии забыли. Ну или почти забыли.

Не заметив Лорна, за соседний столик сели люди. Их было двое: рослый бородач, в котором без труда можно было узнать бывшего солдата, и рабочий с мозолистыми руками и белыми от штукатурки волосами. Как только они уселись, к ним присоединился плохо одетый и, судя по всему, недоедающий молодой человек, который работал писарем. Они заказали вина, и очень быстро темой их разговора стал Лорн.

А также перстень с печаткой, предмет всеобщего внимания.

— Перстень из оникса, — сообщил писарь. — На печатке волчья голова, за ней скрещенные шпаги, над ней корона. Печатка серебряная.

— Откуда вы знаете? — спросил рабочий.

— Рассказала женщина, которая сегодня утром приходила ко мне, чтобы я составил для нее долговую расписку. Она супруга одного из милиционеров, которым рыцарь продемонстрировал свой перстень, когда приехал.

— Супруга милиционера? Вы общаетесь с такими людьми?

Лорн уже имел случай убедиться, что жители квартала Красных Мостовых опасались милиционеров и ненавидели их.

Молодой человек пожал плечами:

— А что делать? Надо же на что-то жить.

— Корона и волчья голова — личный герб короля Эрклана, — с задумчивым видом произнес старый солдат. — Волчья голова и скрещенные шпаги — герб Черной гвардии, Ониксовой гвардии. Но существует только один перстень, на печатке которого присутствуют оба этих герба.

— Какой? — спросил писарь.

— Перстень Первого рыцаря королевства, — сказал человек, который слушал их разговор.

Это был Кадфельд, седовласый старик с длинными густыми усами темного цвета, одетый в грязные лохмотья. Он тоже проживал в этом квартале и часто приходил на постоялый двор. Он жил подаянием и тем немногим, что выручал от продажи старых книг. Лорн уже встречал его на улицах квартала с сумкой через плечо, набитой книгами с истрепанными углами.

— Первый рыцарь — одновременно капитан Ониксовой гвардии и представитель Верховного короля, — объяснил Кадфельд. — Вот почему он носит перстень с их гербами. Но чтобы стать Первым рыцарем, он должен отречься от себя самого и от своей семьи.

— Навсегда? — удивился рабочий.

— Да, — сказал старый солдат. — До самой смерти.

— Или хотя бы до тех пор, пока он остается представителем Верховного короля, — уточнил продавец старых книг.

Он подхватил свой стакан и, поднявшись из-за маленького столика, за которым сидел один, подошел к собеседникам и уселся за их стол. Стакан его был пустым. Он наполнил его вином из общего кувшинчика и сказал:

— Вначале лангрийские короли назначали Первого рыцаря только по особым случаям. На время турнира, например. Или для дуэли в связи с конфликтом, который обязывал короля защитить свою честь с оружием в руках. Но, будучи королем, он не мог рисковать своей жизнью. Таким образом, честь представлять короля была огромной, но сиюминутной. После окончания турнира или дуэли король отзывал титул, и человек снова становился просто рыцарем. В общем, так народ и привык говорить, что Первый рыцарь — представитель короля. Но на самом деле его власть куда шире. Он — король. Он олицетворяет его. Он становится им во плоти.

— В самом деле? — спросил писарь.

— Перечтите законы, — ответил Кадфельд. — То, что делает Первый рыцарь, делает король. То, что он говорит, говорит король. И то, что происходит с ним, происходит с королем. Единственное полномочие, которое король не разделяет со своим Первым рыцарем, это управление государством. Но в остальном…

Он опустошил свой стакан, налил себе еще и добавил с заговорщицким видом:

— Не верите? Тогда послушайте вот эту историю. — Трое других внимательно склонились над столом. — В Хронике рассказывается о короле, который поранился на охоте. Звали его… Нет. Я забыл имя, но это не столь важно. Так вот, в тот вечер во дворце давали бал, и королева очень хотела танцевать на нем. Однако король из-за ранения не мог составить ей пару на балу. Узнав об этом, королева рассердилась, заплакала, стала возмущаться и протестовать. Но напрасно. Королева лангрийская не могла танцевать на балу ни с кем, кроме своего венценосного супруга… — Кадфельд сделал глоток, прежде чем продолжить рассказ. — Кому в голову пришла идея назначить Первого рыцаря на время бала? Одни говорят, что королю, который желал угодить супруге. Другие говорят, что королеве, и добавляют, что она же и выбрала того, кто будет Первым рыцарем. В общем, король назначил Первого рыцаря. У королевы появилась пара на балу. И она могла танцевать сколько угодно. Но на этом история не заканчивается…

Кадфельд выдержал театральную паузу.

Лорн, который старался не упустить ни одного слова из его рассказа, не смог удержаться от улыбки.

— Так вот, во время бала король возвратился в свои покои, чтобы немного передохнуть, и заснул. Без сомнения, это рана отняла у него силы. Или, не исключено, помогли целебные настои, которыми его напоила королева… Как бы то ни было, но бал закончился, а Первый рыцарь оставался Первым рыцарем. И был им и на следующее утро, когда кто-то из дворцовой прислуги заметил его выходящим из покоев королевы…

Новая пауза и новый глоток вина. Продавец старых книг вытер рот рукавом и продолжил:

— Дело замяли, чтобы избежать скандала. Но Первый рыцарь не признавал своей вины, хотя он и утратил доверие короля и при первом удобном случае был сослан в изгнание. Тем не менее ни он, ни королева не совершили ничего предосудительного. Она спала со своим супругом, он спал со своей женой. В ту ночь, с точки зрения закона, королева принимала короля в супружеской постели. И не важно, что король спал у себя…

Довольный собой, Кадфельд ознаменовал концовку своей забавной истории последним большим глотком и выпрямился. Другие тоже откинулись на спинки стульев, улыбаясь. Старый книготорговец опустошил их кувшинчик вина, но его история того стоила.

За столом установилось молчание, которое нарушил писарь.

— Стало быть, это не выдумки, — сказал он. — Верховный король действительно назначил Первого рыцаря.

Лорн поморщился. Он не знал, что в городе говорят и об этом.

— И он здесь, — подхватил Лайам. — В Ориале.

— Вот в это как раз мне труднее всего верится. Я не знаю, кто этот человек, поселившийся в Черной башне. И я не могу поверить, что его перстень настоящий или что он получил его от короля… В стране появился Первый рыцарь? Допустим. Но что он делает тут?

— Черные башни принадлежали Ониксовой гвардии. Единственная сохранившаяся из них — у нас, в квартале Красных Мостовых. Так отчего же ему не вернуться туда?

— В эти развалины, Лайам? В то время как он мог бы жить во дворце?

Старый солдат только пожал плечами.

— И потом, стал бы Первый рыцарь надрываться, восстанавливая башню в одиночку? — не отставал рабочий.