Дюна: Герцог Каладана - Кевин Андерсон

Гарни в своих высоких сапогах ринулся к поляне, покрытой ковром светло-зеленых папоротников, нежные узлы которых были размером с мужской кулак.

Пол испытывал благоговение перед увиденными растениями.

– Эти папоротники примерно одного возраста, и их поверхность более пятнистая, чем у молодого побега, который я обнаружил в лесу. – Он наклонился, нашел упавший побег, но не стал к нему прикасаться. – Смотрите, его срезали до того, как он успел вырасти на бо́льшую высоту.

– Дело не только в этом, парень, – сказал Гарни и указал куда-то вперед, так что мальчик сразу понял, что имел в виду Холлик. – Они растут правильными рядами.

Пол окинул взглядом ровные ряды растений.

– Так это не дикие заросли. Кто-то культивирует этот папоротник.

– А потом собирает. – Подошедший Лето оглядывал высокие папоротники и сосны, помогавшие замаскировать плантацию. – Сколько же здесь растений?

– Слишком много, чтобы мы могли их все выкорчевать, милорд, – ответил Гарни, растоптав и вдавив в землю один из побегов. – Думаю, что мы найдем и другие поля поблизости. Это, судя по всему, огромная плантация.

Пол посмотрел на большие кружевные листья и заметил какие-то серебристые нити, которые связывали самые высокие растения.

– Что это за сетка?

Лето провел пальцем по тонким нитям.

– Это маскировочная сеть. Путает сигналы сенсоров и скрывает растения от воздушных наблюдателей.

Гарни прошел дальше, осматривая лес гигантских древовидных папоротников. Переводя взгляд с одного растения на другое, Пол насчитал не меньше тысячи молодых пятнистых папоротников, ожидавших сбора.

– Если эти папоротники выращивают и собирают, – задумчиво произнес доктор Юэ, – значит, кто-то должен регулярно за ними ухаживать. Как вы думаете, насколько часто сюда приезжают люди?

– Может быть, кто-то здесь есть и сейчас. – Гарни обнажил кинжал и бросился вперед. – Сюда, милорд, сюда!

Все остальные ринулись на голос, раздвигая сетки, маскировавшие ряды папоротников. Впереди бежал герцог, Пол и Юэ старались не отставать.

Когда они миновали заросли папоротников, Пол увидел сборный домик, поставленный рядом с несколькими прямоугольными складскими помещениями. Сельскохозяйственные машины находились здесь же, прикрытые полимерными чехлами.

Из хижины выбежал худой человек с запавшими глазами и в ветхой бедной одежде, встревоженный шумом. Широко раскрыв рот, он секунду смотрел на них, прежде чем в панике юркнуть обратно в дом. Через мгновение он вернулся, вооруженный длинной пикой для сбора папоротника с искривленным острым наконечником.

Гарни бросился к человеку, приготовив к бою кинжал и скрестив его с пикой. Человек отступил, не в силах противостоять искусному бойцу. Он попытался ударить Гарни пикой, однако он был лишь крестьянином, и Холлик легко отразил неумелый удар.

Закричав что-то нечленораздельное, человек скрылся в хижине и забаррикадировал дверь изнутри. Пол огляделся, ища глазами других людей, но, видимо, сторож был здесь один, как пастух, стерегущий стадо.

Лицо Гарни раскраснелось, шрам, оставленный чернильной лозой, побагровел. Он поднял с земли оброненную человеком пику и принялся сверлить наконечником стенку домика. Обернувшись, он сказал герцогу через плечо:

– Мы вытащим его оттуда, и он даст нам все ответы.

После недолгих усилий Гарни удалось продырявить стенку. Было слышно, как сторож жалобно причитал внутри. Гарни проник в дом; Лето последовал за ним.

Они обнаружили сторожа лежащим на полу. Человек свернулся в клубок и трясся в судорогах. Рот его был набит зелеными побегами, из него текли слюна и пена, глаза были налиты кровью.

Лето зарычал:

– Юэ, спаси его!

Доктор беспомощно посмотрел на несчастного.

– При такой дозе, сир? Это невозможно.

Тем не менее он присел рядом с умирающим и рывком распахнул свой саквояж.

– Почему он решил покончить с собой? – спросил Пол. – Ведь он даже не знает, кто мы. Мы могли быть просто проходившими мимо охотниками.

Из глазниц рабочего потекла кровь. Юэ очистил его рот, отшвырнул пережеванные листья в сторону, но жертва уже успела проглотить слишком много сырого айлара.

– Зачем ты это сделал? – спросил Лето. – Ответь! На кого ты работаешь?

Усилия Юэ были тщетны.

Умирая, рабочий лишь смог прохрипеть сквозь кашель и икоту:

– Я боюсь Чена Марека больше… больше, чем вас!

* * *

После страшной насильственной смерти Преподобной Матери Терты в коридорах школы Матерей воцарилась атмосфера печали и страха.

– Я была уверена, что в тот момент Лезия умирала, – сказала Мохайем. – Может быть, я проявила неосторожность, но ведь это был наш последний шанс извлечь ее память и навыки… И вот теперь бедная Терта мертва.

Харишка покачала головой.

– Соединившись с ее памятью, Преподобная Мать Терта всего лишь пыталась ей помочь.

– И помочь Ордену сестер, но это оказалось ловушкой, – вздохнула Мохайем. – Лезия ненавидит нас? Предупреждает ли она нас о катастрофе в Бинэ Гессерит или хочет собственноручно ее устроить?

Обе женщины вошли в оранжерею, где одетые в белое послушницы ухаживали за цветами и другими растениями.

– Нам необходимо использовать ее способности предсказывать ближайшее будущее селекционной программы, но какова цена? Она уже и так оставила на своем пути очень много жертв. – В голосе Мохайем зазвучал гнев. – Лезия – это не просто вызов, она представляет опасность для всех нас.

Терпкий, душистый аромат растений в закрытом помещении не рассеивал беспокойства Мохайем.

– Сознает ли Лезия, что́ она делает?

– Она понимает больше, чем нам кажется, и уже показала свою злобность и мстительность. Как мы можем положиться на нее и вызвать сюда Джессику? Мы же не знаем, что она хочет с ней сделать!

Потратив массу ментальной энергии на принуждение медицинской сестры к самоубийству, Лезия угомонилась и теперь тихо лежала на своей широкой койке. Камеры слежения фиксировали каждое ее движение, за которыми наблюдал из соседнего помещения персонал. Сестры были очень напуганы и не приближались к ней. Более того, Верховная Мать приказала персоналу держаться от Лезии подальше.

Они прогуливались между рядами зеленых растений, вдыхая запах удобренной черной земли, туман увлажняющих систем, аромат цветов. Харишка остановилась и сделала глубокий, умиротворяющий вдох, склонилась над клумбой ярких синих цветов и неожиданно произнесла: