Империя Карла Великого и Арабский халифат. Конец античного мира - Анри Пиренн

В конце 786 г. Карл Великий вновь прибыл в Рим; его вынудили приехать сюда заговорщические интриги герцога Беневенто, которого Карлу надлежало привести к повиновению. Однако практически сразу после того, как Карл покинул Рим, герцог Арихис заключил тайный договор с Византией, согласно которому он должен был получить статус патриция и представителя Византийской империи во всей Италии и даже в Риме. Таким образом, Карл и папа неожиданно столкнулись с угрозой нападения со стороны Византии. В результате столкновения, произошедшего в 788 г., Карл укрепил свои позиции в Беневенто, а на севере завоевал Истрию. Тем не менее Карлу так и не удалось установить полный контроль над Беневенто, несмотря на целый ряд усилий; его походы против герцога Беневенто, предпринятые в 791, 792-793, 800, 801-802 гг., закончились неудачно.

Карл Великий защищал и охранял папу именем св. Петра, но, в отличие от Пипина, не допустил того, чтобы стать в положение его подданного. Он даже позволял себе вмешиваться в вопросы, связанные с вероисповеданием. Так, когда Никейский собор, созванный в 787 г., осудил иконоборчество, что означало примирение между Римом и Константинополем в области вероисповедания, Карл отказался признать решения собора. Он организовал выпуск ряда трактатов, составленных богословами и носивших название «Каролингские книги», а также направил в Рим посла, который передал папе римскому документ, адресованный лично ему, содержавший 85 возражений Карла на решения Никейского собора. Наконец, в 794 г. он собрал во Франкфурте собор, на который съехались епископы западных районов бывшей Римской империи, не считая Италии, которые отвергли некоторые выводы, сделанные Никейским собором, и осудили тех, кто молится и проводит богослужения перед образами.

В 796 г. после смерти папы Адриана Карл написал его преемнику Льву III, что он является «повелителем и отцом, королем и священником, правителем и наставником всех христиан». И он очень точно очертил, и папа должен был этому следовать, какие вопросы относятся к компетенции светской власти в лице Карла, а какие — к компетенции духовной власти в лице папы[207].

Тем временем преемник Адриана на папском престоле Лев III направил Карлу Великому штандарт города Рима и ввел новую систему датирования папских булл, которые теперь датировались отталкиваясь от даты восхождения Карла на королевский престол «во благо и для сохранения Италии».

Совершенно очевидно, что Карл более не считал себя римским патрицием. Он действовал как защитник христианства и считал себя именно таковым. В рассматриваемый период он триумфально завершил походы против саксов и лангобардов, а также покорил аваров, а тех из них, кто не захотел подчиниться его власти, выдворил за Тису (это произошло в 796 г.). В годы расцвета своей власти у Карла были все основания носить титул защитника христианства. Если не считать мелких принцев-царьков, правивших на небольших участках территории Англии и Испании, Карл был единственным монархом на Западе. Он был более могуществен, чем любой король в истории, и, хотя остатки былого величия и влияния Византии еще встречались на территории бывшей Римской империи, ничего подобного не было ни на севере, ни в англосаксонской и германской среде, в которой жил Карл. Поэтому у папы Адриана были все основания при обращении к Карлу величать его императором[208].

Что касается Рима, то, хотя папа и признавал власть византийского императора, фактически он более не являлся его подданным. И разве не было неизбежно, чтобы ему пришла в голову мысль, коль скоро он признавал власть и авторитет короля франков, воссоздать в интересах Карла и на основе его власти ту империю, которой с V в. на Западе больше не существовало? Но он, конечно, хотел не просто восстановить власть императора в западных провинциях и передать ее, так сказать, преемнику последнего императора Западной Римской империи Ромула Августула. Сделать так означало вернуть императора в Рим, и папа оказался бы тогда в его власти. Но папа как раз хотел оставаться независимым от императорской власти. Это ясно видно из мозаичной картины, выложенной на стене триклиния (трапезная) папской резиденции, на которой изображено, как св. Петр вручает папскую мантию Льву III, а Карлу — королевский штандарт. Папа хотел, чтобы в восстановленной империи Рим был городом св. Петра, а не резиденцией императора; чтобы Рим был столицей и главой церкви, воином которой считал себя Карл. Разве, обращаясь ко Льву III, Карл не назвал народ, над которым он властвует, христианским народом?

Карл, конечно, сам мог произвести себя в императорское достоинство, либо же это могла сделать церковь его государства на заседании своего синода. Но он получил бы несравненно большее признание и уважение в христианском мире и приобрел бы высший авторитет в глазах христиан, если бы императорский венец на его голову был возложен по инициативе самого папы римского! В этом случае исчезло бы несоответствие между его статусом патриция и той реальной властью, которой он располагал. Он стал бы военным представителем св. Петра, его воином, как папа был его религиозным представителем, его апостолом и земным пастырем. Они тогда вместе, рука об руку, служили бы в рамках единого целого, в рамках воплощенной на земле церкви св. Петра.

К 800 г. Карл Великий захватил земли саксов и баваров, полностью подавил сопротивление аваров и совершил поход в Испанию. Почти весь христианский мир Запада был теперь в его руках.

И наконец, 25 декабря 800 г. папа возложил на голову Карла императорскую корону, благословив, таким образом, эту новую христианскую империю. Карл Великий получил свой новый титул в традициях Византии; в ходе церемонии Карл «был зван на царство и встречен шумными приветствиями и одобрениями». Затем папа возложил на голову Карла корону и поклонился ему, выразив благоговение и почтение[209].

Вступление Карла на императорский престол формально выглядело вполне законным и соответствовало законодательным нормам и традициям того времени. Как и в Византии, народ призвал его на царство. Однако на самом деле была существенная разница между восхождением на престол византийского императора и аналогичным восхождением Карла. Ведь на самом деле призвавшие его на царствование римляне, в отличие от жителей Константинополя, не были представителями империи; они были всего лишь жителями города, где новоизбранный император был патрицием. Их призыв на царство не накладывал абсолютно никаких обязательств на других подданных Карла от Эльбы до Пиренеев. Да и вообще весь этот призыв на царство был всего лишь хорошо организованным театрализованным представлением. На самом деле единственным действительно законным главой был глава церкви папа римский, и, таким образом, именно церковь вручила Карлу империю и титул императора, назначив его защитником церкви и веры. В отличие от прежних римских императоров для Карла императорский титул не имел никакого значения с точки зрения светской власти. Вступление Карла на императорский престол не сопровождалось созданием каких-либо имперских органов, учреждений или институтов. Но посредством этого своеобразного государственного переворота патриций, защищавший Рим, превратился в императора, защищающего церковь.