Прерванная игра - Кэтрин Куксон

Раскрыв рот от изумления, Джейни прошептала:

— Он рассказал вам?

— Да, рассказал, но после суда я уже и сама догадалась.

— И вы ничего не сделали… чтобы освободить Джона Джорджа?

— Но он ведь периодически воровал мелкие суммы, так что приговор остался бы без изменений…

Джейни с открытым ртом уставилась на женщину, которую не могла понять. Безусловно, она была леди, но, видимо, настолько влюбилась в такого простого парня, как Рори, что закрыла глаза на то, что сама Джейни считала преступлением и обвиняла в нем только Рори. На самом деле в глазах Джейни вина его была так велика, что именно Рори она считала главным виновником того, что случилось с ней, виновником всех ее страданий.

Сейчас Джейни не была способна понять и собственные чувства, потому что странные мысли кружились в ее голове. В чем-то она ошиблась. Любила ли она когда-нибудь Рори? Да, любила. Но не так, как любила его эта женщина. Возможно, ее собственная ошибка заключалась в том, что она очень хорошо относилась ко многим людям, и это в какой-то степени ослабило ее любовь к Рори. Тогда как эта женщина сосредоточила все свои чувства в одном направлении и завоевала в ответ любовь Рори… Нет, она не купила его. И это еще одна горькая пилюля, которую ей, Джейни, придется проглотить.

— Он утаил от меня только тот факт, что его настоящей матерью была Лиззи…

— Вот как?

— Да.

— Что ж, он всегда стыдился этого. Хотя я не могла понять почему, ведь Лиззи хорошая женщина.

— Да, Лиззи хорошая женщина.

Потом Шарлотта пригласила ее сесть, а после этого предложила деньги. Но даже этот поступок не смог заставить Джейни смягчить своего отношения к этой женщине…

— Джейни, ты в порядке?..

— Да, Джимми.

— Постарайся простить и забыть.

— Да, я постараюсь. Для этого потребуется время, но я постараюсь. Я выйду замуж за Генри. Он мне нравится, но это, конечно, не любовь. Что ж, следует довольствоваться тем, что имеешь, не так ли?

— Ты будешь счастлива, Джейни.

— Джимми, вспоминай меня хоть иногда.

— Я никогда не забуду тебя, Джейни. — Джимми наклонился вперед и ласково поцеловал Джейни. Она опустила голову, резко повернулась, зашагала по узкой дорожке, а затем исчезла за живой изгородью.

Некоторое время Джимми стоял, прислонившись к столбу. Еще мальчишкой он был влюблен в Джейни, переживал, видя, как Рори ухаживает за ней. Лежа ночами на чердаке, он переживал еще больше, потому что и Рори, и Джейни были ему необычайно дороги. И вот теперь они оба мертвы, потому что той Джейни, которую он когда-то любил, уже не существовало. И исчезла она не сейчас, удалившись по этой дороге; парадокс, но для него она умерла тогда, когда вернулась тем вечером в дом и предстала перед ним в виде странного существа. Ее воскресение освободило его от прежней любви. Да, Джейни права, жизнь действительно странная штука.

Джимми понимал, что впереди его ждет совсем другая жизнь. Шарлотта пообещала купить ему новую верфь, более того, она хотела, чтобы он серьезно занялся бизнесом.

Да, перед ним открывалась новая жизнь, однако какие бы радости она ни принесла, эта жизнь будет пустой, потому что в ней не будет Рори. Джимми очень переживал утрату брата, он тихо плакал по ночам, вопрошал Бога, почему тот не забрал его… вместо Рори. Почему он не умер вместо Рори, ведь его смерть не принесла бы всем таких страданий, как смерть Рори? Своей гибелью Рори сделал несчастными стольких людей: Шарлотту, Джейни, Лиззи, его мать и даже отца, он опустошил их жизни… И вместе с тем — его смерть помогла избежать грядущего скандала. Да, как говорит Лиззи, Господь сам во всем разберется.

И Джимми вернулся на кухню, где продолжалась прежняя жизнь.

Все снова собрались на кухне, но сейчас они ждали экипаж, он должен был отвезти всех в Берчингем-Хаус, который они теперь посещали дважды в неделю.

Рут, глядя на Лиззи и Джимми, развела руками и сказала:

— Обо мне не беспокойтесь, у меня есть свой дом, а потом, — она кивнула в сторону Пэдди, — мне нужно ухаживать за мужем.

— Мама, значит, мы поедем только вдвоем? — спросил Джимми.

— Да, сынок, вдвоем. — Сейчас голос Рут звучал необычайно живо. — У тебя новая верфь, она на набережной, почти в самом конце. Но пока у тебя нет собственного экипажа, ты не можешь дважды в день проделывать такой путь пешком. А квартал Уэст совсем рядом с твоей верфью. А по выходным всегда сможешь приходить сюда. А что касается тебя, — Рут перевела взгляд на Лиззи, — ты же места себе здесь не находишь, не можешь дождаться, когда родится ребенок.

— Эй, о чем ты говоришь? Это я не нахожу себе места? — возмутилась Лиззи, вскинув подбородок.

— Я знаю, о чем я говорю, и ты все прекрасно понимаешь. Ты даже похудела.

— Ага, тебя только это и волнует, — огрызнулась Лиззи. — Все эти годы ты твердила мне, что я толстая. Но как, по-твоему, что на это скажет Шарлотта?

— Шарлотта примет вас с распростертыми объятиями, обоих, вы нужны ей. Помнишь, как она выглядела последний раз, когда провожала нас? Такой потерянной и одинокой. У нее нет родных, а они ей очень нужны.

— Такие, как я? — усмехнулась Лиззи.

— Да, такие, как ты. Ладно, хватит болтать, займитесь лучше делом. Джимми, иди вместе с Лиззи, собирайте вещи. А я останусь в этом доме, у меня своя жизнь. Ох, я никогда так много не говорила, правда? — Рут повернулась и посмотрела на мужа, который улыбнулся и кивнул, обращаясь к Лиззи и Джимми:

— Она права, делайте, как она говорит, и хватит об этом.

Стоддард слегка удивился, когда его попросили разместить на козлах два сундука, перетянутых кожаными ремнями. Однако за последнее время произошло столько всего удивительного, что он старался ко всему относиться спокойно.

Через сорок пять минут, когда экипаж остановился возле крыльца, Стоддард помог миссис О'Дауд — так Лиззи была представлена слугам — выбраться из экипажа. Затем, взяв сундуки, он последовал за ней и молодым джентльменом к дверям, где ожидала хозяйка. После того как они обменялись приветствиями, Стоддард вручил сундуки служанке, которая оттащила их в холл. Шарлотта удивленно взглянула на сундуки, и Лиззи, снимая пальто, буркнула:

— Понимаю твое удивление, девочка.

Спустя несколько минут они уже сидели в гостиной.

— Ну как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Лиззи.

Прошло несколько секунд, прежде чем Шарлотта, сцепив и расцепив пальцы, ответила:

— Честно говоря, Лиззи, я чувствую себя опустошенной, совершенно опустошенной. — Голос ее дрогнул, она сглотнула слюну и продолжила: — И с каждым днем мне все хуже, я тоскую по Рори. Мне и раньше приходилось испытывать одиночество, но не такое, как сейчас.