Книги онлайн и без регистрации » Триллеры » Последний пророк - Александр Каменецкий

Последний пророк - Александр Каменецкий

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 118
Перейти на страницу:

— Не надо смешивать кино и жизнь!

— Никто и не смешивает. Я говорю о двойной морали, о двойном стандарте. Жирным слизнякам внушают, что добро должно побеждать любой ценой, чтобы они потом выползли из своих нор и проголосовали за того президента, который будет сбрасывать бомбы на проклятых арабов. Чтобы торжествовало добро. Однако сам слизняк не в состоянии воевать. Если бы американцы вели себя так же, как их киногерои, они стали бы по-настоящему великой нацией. Но когда исламский муджахид ведет себя как настоящий мужчина, как воин — вы шарахаетесь. Вы начинаете что-то лепетать о морали, о демократии, о фанатизме.

— У нас с вами, видимо, разные представления насчет добра…

— Насчет добра не может быть разных представлений. Есть только одно.

— Какое же? Ваше?

— Нет. У русских был один великий писатель, Достоевский. В Америке его почему-то очень любят. В молодости я прочитал несколько его книг. У него есть прекрасная мысль: без Бога не бывает этических ценностей. Без Бога нет ни морали, ни добра. Муджахиды веруют в Аллаха, живут по законам Аллаха, отдают жизнь за Аллаха, мир ему и благословение. У американцев нет ни настоящего Бога, ни веры, ни готовности к самопожертвованию. Теперь скажите: на чьей стороне добро?

И снова мне пришлось смолчать. Великого писателя Dostojevski, «Преступление и наказание», я открывал только один раз, в школе. Больше десяти страниц одолеть не смог: невыносимо скучно. Кроме того, я не слишком доверяю книгам. Попал бы Dostojevski сюда, оказался бы на моем месте…

— Великий пророк Иса, в которого вы тоже не верите, сказал: «Если тебя ударят по левой щеке, подставь правую». Jesus был самым добрым из всех когда-либо живших на этой земле. Кстати, мусульмане считают Ису, сына Мириам, великим пророком Аллаха, ибо сказал Мохаммад, мир ему: «Тот, кто поверил до конца дней своих, что нет божества, кроме Аллаха, Одного-Единственного Создателя, и что Мохаммад — Его раб и Посланник, и также Иса — раб Аллаха и Его Посланник, что Слово Аллаха было передано Мириам, и дух был создан Аллахом, тому Аллах обещал вхождение в Рай». Пророк Иса, мир ему, пришел как спаситель, чтобы указать людям истинный путь, по которому прежде шел пророк Моисей. Он проповедовал покорность и поклонение единому Богу, который ни на что и ни на кого не похож, ни в чем и ни в ком не нуждается, ни в образе, ни в месте, ибо все это — качества созданных, и Аллах чист от этого. Иса говорил, что все, что существует, кроме Создателя, является созданным, в том числе и пророки Бога. А созданное недостойно поклонения, потому надо признавать всех пророков, но нельзя никого из них обожествлять. Иса, мир ему, был одним из величайших пророков единобожия, религии, ниспосланной Творцом всем своим пророкам. Эта религия на арабском языке называется ислам, в переводе — «покорность единому Богу», а ее провозвестники, пророки, являются по вере мусульманами, то есть покорившимися единому Богу. Иса принес своему народу новый закон от Всевышнего — Евангелие, которое мы называем Инджиль. По воле Аллаха он оживлял мертвых, исцелял больных, творил чудеса, являя доказательства того, что он — посланник Аллаха. И что с ним сделали люди? Именно поэтому Аллах призвал Мохаммада и вложил в его руку меч. Это не меч убийства, но меч Истины. Он отсекает загнившую, больную плоть, чтобы не погубить все остальное тело. Так поступает хирург, удаляющий вам аппендикс. Разве это не жест милосердия? — Томас помолчал немного. — Кстати, вы знаете о том, что одиннадцатого сентября было предсказано в священном Коране?

— Нет. — Я удивленно помотал головой, в которой не могла никак уложиться свалившаяся информация.

— Одиннадцатый джуз священного Корана включает в себя девятую суру «Ат-Тауба», которая, кстати, называется «Покаяние», и сура эта содержит в себе две тысячи одно слово. Сто десятый аят гласит: «Постройка их, что возвели они, не перестанет быть сомнением в их сердце, пока оно не разобьется». Сто десять — число этажей в башнях-близнецах. Видите закономерность: одиннадцать — девять — две тысячи один — сто десять. Сура «Ат-Тауба» — единственная из всех ста четырнадцати сур Корана, которая начинается без упоминания имен Всевышнего ар-Рахим и ар-Рахмон — Милосердный и Милостивый. Это означает, что если люди, возведшие нечестивое здание, не покаются, то на них прольется гнев Аллаха, мир ему и благословение. Так что святой имам просто исполнил волю Всемогущего, не более того. Перед лицом Неизъяснимого никакого преступления здесь нет, ибо исполняющий его волю — истинный праведник…

Наша богословская беседа длилась долго, до самого вечера. Без результата. По-прежнему я не мог пробиться сквозь людоедскую логику Томаса. И по-прежнему чувствовал в ней невидимое слабое звено. Подвох. Dostojevski, видимо, нашел бы что ответить. Мне не удавалось. Для меня все рассуждения о добре и о морали кончаются тогда, когда человек поднимает автомат. После этого философия недействительна. Так я всегда полагал. Но теперь находился в ситуации, когда философские построения обретали живую, окровавленную плоть. Когда понятия Бога и добра напрямую связаны с убийцей, прицелившимся в свою жертву. С войной, которая ведется якобы во имя Бога. И где-то здесь незримо присутствует Истина. Неизвестно только, на чьей стороне.

Меня еще ожидал киносеанс. Когда стемнело, из центральной белой палатки-шатра вынесли огромный, с плоским экраном телевизор «Шиваки». Около полусотни муджахидов уселись около него по-турецки и приготовились смотреть. Перед этим, разумеется, были молитва и проповедь. Мулла объяснял, видимо, содержание фильма, все внимательно слушали. Потом началось собственно кино. Сперва появилась довольно грубая заставка: эмблема с перекрещенными саблями и арабской каллиграфией на фоне скованного цепями земного шара. Голос за кадром что-то вещал, вдохновенно и мрачно. Следом за тем возникла новая эмблема: раскрытый Коран и автомат Калашникова. И уж потом начался основной сюжет. Нью-Йорк в час пик, ускоренная черно-белая съемка: миллионы людей и машин несутся в бешеном ритме. Мультипликационная суета человечков-муравьев на фоне устрашающих громад небоскребов. Снималось все с каким-то специальным фильтром, слишком уж много черного. Перебивка: великолепный восточный город.

Потрясающие, фантастические цвета. Бирюза узорчатых куполов, стройные золотистые минареты, древние арки, колоннады и фонтаны. Улыбчивые, спокойные прохожие неторопливо шествуют по своим делам. Благообразные седобородые старцы предаются беседе у входа в мечеть. Играют сытые, румяные дети. Симпатичный нагруженный ослик трусит за каким-то Насреддином. Перебивка: уличные наркоманы в Нью-Йорке, снова черно-белый сюжет. Обдол-банный негр валяется, разбросавшись, у мусорного бака. Истощенная девица трясущимися руками делает себе укол. Крупно: многократно продырявленные вены, страдальческая гримаса на грязном лице. Группа подростков под сильным кайфом: сидят, передавая косяк по кругу. Перебивка: муэдзин сзывает правоверных на молитву. Ряды задниц, задранных к небу. Бородатый тип в белоснежном тюрбане ведет урок в школе. В его руках — открытый Коран. Снова Нью-Йорк: проститутки. Разноцветные, едва одетые девушки заманивают, фальшиво улыбаясь, клиентов. Рядом дежурят сутенеры. На длинном авто подъезжает клиент, снимает грудастую блондинку, расплачивается с сутенером. Крупно: девушка садится в машину, клиент скалит зубы, дымя толстой сигарой. Перебивка: исламские женщины. Паранджа. Ведут детей в школу, делают покупки на живописном восточном базаре. Крупно: груда сочных персиков, к которым тянется детская ручонка. Нью-Йорк, ювелирный бутик «Картье». Ухоженные красотки примеряют увесистые бриллианты. Услужливые продавцы с усиками лебезят перед дорогими покупательницами. Старуху в мехах и бриллиантах сопровождает стройный моложавый господин. Сухая, морщинистая и рябая старческая лапка с крупными перстнями и маникюром. Перебивка: глухая деревня в пустыне. Иссохшая, растрескавшаяся земля, полуразрушенные домишки. Опухший от голода рахитичный ребенок, стоя на четвереньках, что-то пожирает из глиняной миски. Старик в тряпье, словно только что из Освенцима, опирается на клюку. Крупный план: запавшие страдальческие глаза, беззубый рот.

1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 118
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?