Яйцо кукушки. История разоблачения легендарного хакера - Клиффорд Столл

— А если хакер проникнет еще куда-нибудь, как быть?

— Пускай они сами беспокоятся об этом. Большинство все равно не принимает никаких мер.

Майк был прав. Во многих местах, куда проник хакер, отнеслись к этому совершенно равнодушно. Например, база данных Оптимис в Пентагоне. Они даже и бровью не повели. И, насколько я знаю, в данный момент любой человек, даже из-за границы, мог подключиться к их компьютеру как «Аноним» с паролем «Гость» и прочитать армейские планы по ведению биологической и ядерной войны.

Но хотя в ФБР и хотели прикрыть нас, Министерство Энергетики продолжало оказывать нам поддержку. ЦРУ и АНБ не высказывались ни за, ни против, но не поддерживали нас. Сколько информации мы туда передали — АНБ не раскошелилось ни на цент. Интересно, конечно, покрутиться среди секретных агентов, но от этого мало пользы для моей астрономии, а еще меньше для репутации.

В феврале хакер исчез на пару недель. Моя сигнализация молчала. Может, он раскусил нас? Может, его предупредили о неминуемом аресте? Или он нашел тайный путь через другие компьютеры? Как бы там ни было, его исчезновение позволило отложить решение. Мне нечего было докладывать, поэтому не имело значения, ведем мы наблюдение или нет. Освободившись на время от всех этих агентов, я даже умудрился написать кое-какие программы.

Однажды, просматривая распечатки мониторов, я заметил, что кто-то пользуется компьютером Petvax в нашей лаборатории в Беркли. Похоже на то, что он вошел в Petvax из компьютера Сайзекс в Колтече.

Я уже знал о Сайзексе — Дэн Колковиц из Стэнфорда однажды засек неких хакеров из Германии, которые использовали эту систему для проникновения в их компьютеры. Поэтому я внимательно проследил все соединения нашего Petvax с компьютером Сайзекс.

Есть. Кто-то из Petvax подключался к машине в Колтече и пытался проникнуть в местечко под названием Тинкер в Оклахоме. Тинкер? База ВВС Тинкер. Так-так. А чуть позже подключение к базе данных Оптимис в Пентагоне. Затем попытка проникнуть в Военный институт Леттермана (армейские инспектора из Форта Харрисон). Черт побери. Если это не наш хакер, то такой же. Вот почему он молчал три недели. Он воспользовался другими компьютерами для доступа в Милнет. Ясно, что, закрыв бреши в нашей лаборатории, не удалось бы лишить его доступа к сетям. Эту гадину нужно раздавить в гнезде.

Из всех компьютеров выбрать Petvax! За игрушку его приняли, что ли? Вряд ли. Первые три буквы имени были сокращением от Томографа с Позитронной Эмиссией, который используется для медицинской диагностики, позволяя установить места повышенной концентрации кислорода в мозгу человека. Впрыскивая пациентам радиоактивные изотопы, ученые получали внутреннее изображение мозга. Для этого требовался лишь ускоритель частиц для создания радиоактивных изотопов, сверхчувствительный детектор и мощный компьютер, а именно Petvax. В нем хранились регистрационные записи, программы анализа, медицинские данные и снимки мозга людей.

Вот с ним-то хакер и играл. Он мог нанести вред больному. Неправильный диагноз, опасная инъекция или еще что-нибудь в этом роде.

Был ли это тот же самый хакер? Через две минуты, после отключения от компьютера Petvax, он вошел в наш ЮНИКС под именем Свентек. Кроме него, никто не знал этого пароля. Мы заблокировали лазейку в Petvax, сменив пароли и установив сигнализацию. Но этот инцидент встревожил меня.

Двадцать седьмого февраля я получил по сети Тимнет электронную корреспонденцию от Вольфганга Хоффмана.

Немецкая полиция могла арестовать хакеров только в момент активного сеанса связи. Для привлечения их к суду недостатка в уликах не было, но чтобы предъявить им обвинение, требовалось застать их на месте преступления. Мы должны были поймать их с поличным.

Тем временем, один из наших специалистов по компьютерам рассказал обо всем знакомому программисту из Лоуренсовской лаборатории в Ливерморе. Тот, в свою очередь, по электронной почте разослал десяткам людей сообщение, что он собирается пригласить меня прочитать лекцию «как мы поймали немецких хакеров». Проклятье! Через десять минут мне позвонили три человека с вопросом: «Я думал, что это секрет. Почему вдруг такая гласность?»

Если хакер увидит это сообщение, все потеряно.

Джон Эрлихман заметил как-то, что когда пасту выдавливают из тюбика, ее уже невозможно затолкать обратно. Я позвонил в Ливермор. Пяти минут хватило, чтобы убедить их удалить это сообщение. Можно ли как-нибудь предотвратить подобные утечки в будущем? Пожалуй, мне нужно подробней информировать коллег. Начиная с этого момента, я каждую неделю рассказывал им о ходе дела и объяснял важность сохранения секретности. Это дало замечательный результат: если говорить людям правду, то они относятся с пониманием к твоим проблемам.

В марте хакер появлялся всего пару раз. Достаточно, чтобы испортить мне жизнь, но недостаточно, чтобы немцы накрыли его.

В четверг, 12 марта, день в Беркли был облачным. С утра было сухо и я отправился на своем велосипеде без плаща. В 12.19 хакер на пару минут посетил одно из своих прежних заданий. Просмотрев несколько моих файлов СОИНЕТ, он узнал, что Барбара Шервин недавно купила автомобиль, а кроме того, что сеть СОИНЕТ начала действовать и за границей. В его поле зрения попали имена тридцати новых документов, но он не стал их читать. Почему?

Стив Уайт отправился к Рону Вайвьеру, с намерением посетить офис сети Тимнет в Силикон Вэлли, и проездом остановился в нашем городке. Мы с Мартой решили встретиться с ним в ресторанчике Тая, поэтому мне сегодня нужно было попасть домой к шести. Дождь начался около четырех, выбора не было, я сел на велосипед и поехал. Под дождем велосипедные тормоза стали похожи на банановую кожуру. Даже дождевик вряд ли защитил бы меня от разверзшихся хлябей небесных. Сбоку на меня летели брызги от проходящих мимо машин, а снизу — от колес велосипеда.

Домой я приехал промокшим до нитки. Сухой одежды у меня было полно, а вот туфли только одни — прогулочные тапочки, которые были на мне. Они явно не успеют высохнуть. Что делать? Оглянувшись, я заметил новую микроволновую печь Клавдии. А что, если…? Засунув тапочки в печь, я нажал кнопки на панели. На индикации загорелось «120». Что же это могло означать, 120 секунд, 120 ватт, 120 градусов или 120 световых лет? Впрочем, какая разница. Просто наблюдай в окошко, чтобы вовремя спохватиться — и порядок. Тут зазвонил телефон. Это была Марта.

— Я приду домой через полчаса, дорогой, — сказала она, — не забудь про ужин со Стивом Уайтом.

— Я уже готов. Кстати, как включить микроволновую печь?

— Не нужно. Мы же ужинаем не дома, ты забыл?

— Ну, допустим, мне нужно