Берег мечты - Сьюзен Виггз

Он подал Максу шелковый галстук.

— Может быть, обойдемся без него?

Чарльз уже спешил на помощь внуку. Грег засмеялся.

— Но это же просто нелепо, — возмущался Макс, — я буду похож на гея. И еще ботинки жмут. — Он указал вниз на свои ноги в сверкающих лаком оксфордах.

— Не ной, не поможет, так надо.

— Ну почему из этого делают такую шумиху и поднимают невероятную суматоху, напяливают галстуки и смокинги, — ворчал Макс, — тем более что большинство потом разводится.

Грег понимал, что это был камешек в его огород. Макс специально хотел его задеть, но сейчас было не время для семейных разборок.

— Ты видишь все в черном свете, приятель.

— Но это правда, — настаивал Макс.

Грег видел, что отец прислушивается к их разговору. Самое трудное было, конечно, сказать о разводе детям. Но на втором месте были родители. Он в тот день чувствовал себя таким несчастным, ему было стыдно перед ними. Осуждения не было, они, конечно, предложили поддержку, но Грег понимал, что несет ответственность за то, что позволил трещине разрастись и не сделал ничего, чтобы спасти брак.

Грег взял шелковый галстук из рук отца и стал повязывать на шею сына, оказавшись с ним близко, лицом к лицу.

— Послушай, сынок. Никто не застрахован от неприятностей. Люди часто влюбляются, и иногда эта любовь длится всю жизнь, как, например, у бабушки с дедом. В других случаях этого не случается, как у нас с мамой. Но это не причина перестать надеяться на лучшее. И каждая свадьба предполагает, что брак будет прочен и любовь продлится долго. Сегодня такой любви мы желаем Оливии и Коннору, для них это самый важный день, именно поэтому сегодня мы надеваем специально для такого торжественного случая смокинги и рубашки с жемчужными пуговицами. Стой спокойно и дай мне закончить. — Он отступил, любуясь своей работой. И гордясь сыном.

— Взгляни, папа. Он выглядит на миллион баксов.

И Макс действительно сейчас был хорош. Благодаря усилиям одной из своих кузин он был тщательно причесан, лицо отмыто до блеска. За последний год он здорово вырос, раздался в плечах и приближался к порогу превращения подростка в юношу.

— Можно мне теперь уйти?

— Постарайся не запачкаться. — Грег ощутил на себе взгляд отца.

— Так когда я увижу эту всемогущую Нину Романо? — спросил Чарльз.

— Кого? — спросил Филипп, стоя перед зеркалом и удивительно сейчас похожий на отца.

— Нина Романо, партнер по бизнесу Грега.

Филипп наклонился ближе к зеркалу, рассматривая свое лицо.

— Да, она придет, — ответил Грег, — должна быть на приеме.

— Грег по ней с ума сходит, — заявил Филипп, — он считает почему-то, что никто этого не знает, но знают все.

Грег за рубашку оттащил брата от зеркала.

— Заткнись, — прошипел он. — Разве у отца невесты нет обязанностей, почему ты здесь прохлаждаешься, не могу понять. — И, оттеснив брата локтем, сам встал перед зеркалом, завязывая галстук.

— Оливия сейчас со своей матерью.

У Филиппа на лице появилось страдальческое выражение. Он развелся давно, но до сих пор бывшая жена доставляла ему много неприятностей. Особенно она неистовствовала, когда узнала, что у него есть взрослая дочь. Грег даже преисполнился благодарностью к Софи, которая не доставила никаких проблем. Во время развода она вела себя точно так же, как и во время брака, — отстраненно. Чарльз не отставал от сына:

— Я хочу с ней познакомиться, с Ниной Романо. Так у тебя с ней серьезно?

Грег ловко завязал галстук и сам удивился своей сноровке, он уже не помнил, когда в последний раз надевал смокинг. Кажется, это тот самый, который он надевал на свадьбу Филиппа, а потом и на свою собственную. Оба брака потерпели фиаско. Наверное, этот смокинг приносил неудачу.

— Я не сошел с ума, чтобы повторить все снова.

— Почему тебя должна останавливать неудача с первым браком?

— Я не хочу все испортить и на этот раз, папа.

— Что ж, приложи все усилия, чтобы не испортить, но не загадывай на будущее.

Грег шел по территории лагеря по заросшим тропинкам мимо игровых полей, летних домиков, и ему вспомнилось детство. Он увидел Макса и других ребят в бальном павильоне; сняв пиджаки, они бросали кольца. Грег, проходя мимо, крикнул сыну, чтобы тот не запачкал рубашку.

Мысли вернулись к Нине, но гости еще не прибыли. Может быть, надо найти Софи. В конце концов, это было то самое место, где они сыграли свою свадьбу. Это было давно, и он не испытывал никаких сентиментальных воспоминаний относительно прошлого. Интересно, что сейчас испытывает Софи, такое же безразличие? Он мало уделял ей времени со дня ее приезда в Авалон. Она тоже не стремилась к встречам. Раны затянулись, и никто из них не желал их бередить. Они оба прилагали усилия, и успешно, чтобы вести себя пристойно, быть вежливыми и терпимыми. И это у них сейчас получалось лучше, чем раньше, когда они были мужем и женой.

Он вспомнил, как Макс говорил о свадьбах. Неужели у него остались только горечь и память о худшем? Ведь были времена семейного счастья и радости. Правда, постепенно они таяли, и трудно отрицать это. Никто не хотел выяснять, почему на отношения надвигается тень, как облако постепенно закрывает солнце. Когда все четверо были вместе, они уже не были счастливы, как раньше, особенно к концу, прежняя близость исчезла, а ссоры и скандалы участились. Конечно, они оба сохранили любовь — к детям.

Софи как-то неуловимо изменилась, хотя Грег и не мог понять пока причину. Она все еще сохраняла свою нордическую красоту, и ее профессиональная карьера была успешной. Но, оставаясь с детьми, она была растерянна и даже не находила с ними общего языка. И они от нее все больше отдалялись. Их холодность ее ранила, это было заметно. Даже ее ледяной панцирь дал трещину.

Надо было поинтересоваться, как у нее дела. А надо ли? Роль бывшего мужа давалась ему нелегко. Но он старался быть к ней терпимым. Может быть, если бы он относился к ней раньше, как сейчас, то не случилось бы того, что случилось.

— Эй, — позвал он, входя в летний домик, где царило женское общество. Там были свалены букеты, коробки, ворохи лент и всякие нужные для церемонии предметы.

Софи стояла в стороне в летнем голубом платье без рукавов и гладила такого же цвета жакет. Как и все, что делала Софи, она делала это профессионально, просто непревзойденно умела отгладить любую мелкую деталь, так что вещь потом выглядела как новая.

Грег вспомнил Нину, которая, наверное, не выгладила ни одной вещи в своей жизни и не собиралась этого делать. Он постоял, раздумывая, что предписывает этикет. Должен он с ней объясниться? Она стояла перед ним — незнакомка, но которую когда-то он знал очень близко. Как и она его. Он помнил день, когда сказал, что собирается продать свою фирму и переехать из Манхэттена в Авалон.