Счастливчик Леонард - Владимир Корн

– Вон там он последний раз нырял, нас течением отнесло. Гаспар, греби туда! – Блез уже успел остаться без одежды.

Стоп, так мы не договаривались: никуда грести не нужно.

– И чего шумим? Всю рыбу распугаете, – невозмутимо сказал я.

Надо же, от звука моего голоса они чуть лодку не перевернули!

– Какую рыбу, Лео?! – не оценила шутку девушка. – Ты куда запропастился? Я тут вся изнервничаться успела! Сокровища нашел?

Хотел я ей сказать, что она мое единственное сокровище и других мне не надо, но промолчал.

Потому что и ситуация не та, и еще по той причине, что она эти слова от меня уже несколько раз слышала. И потому не стоит убавлять их ценности, произнося слишком часто.

– Да так, нашел кое‑что. Какие‑то мелочи. Сижу вот и думаю: если мы их в лодку погрузим, она не утонет? А пока принимайте подарки. Держи, Гаспар – это тебе! – бросил я вниз продолговатый предмет, запоздало подумав, что если он схватит его неудачно, останется без пальцев.

Но нет, Гаспар, которому ничего не стоит поймать на лету даже стрелу, ловко схватил оружие за рукоятку. Вот он извлек из ножен меч и, не сдержав эмоций, присвистнул от восхищения. Еще бы нет: буду я ему что попало дарить! Металл на клинке был таков, что мой кортелас, умей он, расплакался бы от зависти. В мече, пойманном Гаспаром, тоже присутствуют искорки золотистого цвета. А синяя полоска на острие если и не достигает ширины соломинки, то ненамного. Такой стали под силу пробить броню любой прочности, и еще бы Гаспар остался недоволен! Пусть он мечтает о покое и домашнем уюте, но он – воин и останется им до самой смерти.

Сам меч выглядел абсолютно новым, и лишь ножны на нем пришли в полную негодность. Оттого я и беспокоился, что тот ухватится именно за них, они под его рукой рассыплются, и Гаспар останется без пальцев, настолько меч остр. Обошлось.

– Теодор, – следующим я окликнул Головешку, – стекляшку свою можешь выкинуть – она тебе больше не понадобится.

«И тогда с тобой никогда не случится то, что благодаря ей произошло однажды со мной».

То, что я ему кинул, было в разы лучше. Хотя бы по той причине, что пользуясь этой вещью, предназначенной для того, чтобы видеть даже в кромешной тьме, никогда не ослепнешь. Ни при свете дня, ни при ярчайшей вспышке, ни даже если долго смотреть сквозь нее на солнце. И носить ее куда удобнее: для этого нет необходимости приматывать ее к голове тканью – просто надел на голову, и все.

Тед поймал ее так, будто она была изготовлена из тончайшего стекла, которое разлетится в пыль от малейшего прикосновения. На самом деле стекло действительно нисколько не толще стенок мыльного пузыря, но чтобы его разбить, необходимо со всего маху ударить по нему молотком. Или обухом топора. Видеть подобные нам с Головешкой уже приходилось и даже немного ими пользоваться. Но те были чужими, а теперь у него появится свое.

Единственное «но»: чтобы привести устройство в рабочее состояние после стольких лет бездействия, Теодору придется долго держать его на солнце, пока оно не напитается лучами.

Но разве же это проблема?

– Блез, а это тебе, – и ему в руки полетела с виду такая же штука, что и Головешке.

Они и лежали‑то вместе в давно уже развалившемся от времени футляре. Но у этой другая особенность. Стоит только ее надеть, и начнешь видеть нисколько не хуже меня. Что там рассказывал де ла Сантисима? Легендарный полководец древности Адриан выиграл множество сражений благодаря такому же дару, как и у меня? А может, у него всего лишь было такое же, оставшееся от Прежних устройство? И когда Блез вернется на родину, глядишь, именно оно ему и поможет одолеть всех своих врагов.

– Клер, солнышко мое… – Глаза у девушки горели любопытством: какой же подарок приготовил я для нее?

И я ее не разочаровал. Тут все сошлось как нельзя лучше. Во‑первых, украшение, а женщины жизни себе без них не представляют. И во‑вторых – оно имело прямое отношение к искусству врачевания. В общем, такой же перстень, как у господина Брестиля или маркиза де ла Сантисима. Как она мечтала о таком, когда узнала его особенность! И пусть пользоваться им следует крайне осторожно, но сколько возможностей он в себе таит, если применять его к больным наряду с травами, микстурами и настойками…

– Лео, бросай, ну что ты тянешь?

– А ты точно его поймаешь?

– Даже если не поймаю, ты нырнешь и достанешь. Ты же у меня плаваешь как дельфин.

Вообще‑то остров окружает настоящая бездна, но кидать перстень я не стал по другой причине.

– Тут у меня еще книжка есть, – произнес я таким тоном, как будто разбирал старые вещи, когда ее и обнаружил. – Какого‑то Ависьена. Называется она то ли «Гипниус», то ли «Гипиус», то ли еще как: слаб я в древних языках. Быть может, лучше ее возьмешь? Или все же перстень? Все‑таки перстень как новый, а у книги вид так себе, к тому же часть страниц слиплась.

Я не лгал: среди диковин, обнаруженных мною в пещере, в сундуке действительно нашлась и книга. Рукописная, с пергаментными страницами, красивыми четкими буковками, выведенными старательной рукой писца, и со множеством поясняющих рисунков. Перстень лежал закладкой в том месте, где сам он и был изображен. А еще там были нарисованы всевозможные комбинации из камней на нем, и под каждой дано объяснение – лечению какой именно болезни она соответствует. Книга находилась в плачевном состоянии, и все же прочесть большинство страниц в ней представлялось возможным.

– Ты серьезно?! – У Клер даже голос сорвался.

– Вполне. – И я продемонстрировал ей «Гипниус». – Так что же ты выбираешь?

– Все я выбираю, все! Бросай уже книгу! И перстень. Нет, книгу не надо: вдруг она в воду упадет.

– Нет, не брошу: я тебе их прямо в руки отдам. Лучше киньте мне веревку и поднимайтесь сюда: тут еще золота полно – мне что, самому в мешки его складывать?

Вообще‑то мне легко было бы справиться и в одиночку. Конечно же я шутил, заявив, что, если загрузить найденное в пещере золото в лодку, та утонет. Небольшой сундук, который мне удалось обнаружить еще с берега, и плетенная из виноградной лозы корзина – вот и все, что здесь нашлось. Именно в сундуке прятались и перстень, и книга, а также то, что я успел раздарить Блезу и остальным. А еще в корзинке и сундучке были золотые монеты и украшения, как просто древние, так и Прежних. Безусловно, стать богатейшими людьми Сагании нам не предстояло, но золота здесь оказалось достаточно, чтобы каждому из нас начать новую жизнь. Возможно, когда‑то сокровищ здесь было куда больше, но дно пещеры перечеркивала широкая трещина. Она уходила в подземный грот, благодаря которому я сюда и попал. А заодно она образовывала щель в потолке, в которую так удачно заглянуло солнышко, чтобы дать мне возможность увидеть сундук. Возникла ли она в результате землетрясения, треснула ли скала от старости сама – теперь этого было уже не понять.