Тьма уже внутри - Алана Русс

Мика отпрянула, как ужаленная, вскинув руки, словно под дулом пистолета.

— Я не читала! Честное…

— Знаю, — пытаясь сдержать улыбку, ответил Ян. — Серега рассказал, как ты самоотверженно обороняла мои секреты от Марты.

Мика сперва засмеялась, а затем смолкла. От упоминания имени, невольно стиснула зубы.

Повисла неловкая пауза. Совсем неловкая. Все же расстались они отнюдь не на хорошей ноте. Боже, кажется, целая вечность с тех пор прошла!

Ян тяжело вздохнул, сосредоточенно сведя брови и соединив кончики пальцев перед собой.

— Послушай… — начал он, кажется, совсем не представляя, что нужно сейчас сказать.

Мика встрепенулась, будто бы очнувшись, распрямила спину и затараторила:

— Ян, большое спасибо тебе, что приютил нас всех на ночь, но мы с Оксаной уже все обсудили. Сережа сказал, что до завтра ей лучше не совершать дальние поездки и побольше отдыхать. Но мы твоим гостеприимством злоупотреблять не станем и…

— Остановись, — сам того не ожидая, взмахом руки пресек Ян пламенную и явно не раз обдуманную речь. — Вы собираетесь уйти? Куда это, интересно? Думаешь, Орден поможет вернуть котиков и твоего императора в закулисье?

— Нет, конечно! — взвилась Мика, откинув недоеденный треугольник теста с толстым слоем расплавленного сыра. — Поверь, мне хватило ума догадаться, что они сделают с нарушителями равновесия. Нет, — чуть сбавила пыл она, — мы решили, что квартиру снимем с Оксаной. Пополам. Посчитали, что потянем, пока не придумаем, как отправить кошкотов домой. Надеюсь, уже через пару дней что-нибудь…

— Что за чушь? — с силой захлопнул дневник Ян. — Ты слышишь себя вообще?

Реальность на долю секунды потеряла цвет, покрывшись пеленой.

Ну, нет. Не сейчас! Ян уперся ладонями в виски с такой силой, что боль пронзила голову. Мика замерла. Даже дышать перестала.

— Ты в порядке?

Сил ответить не было. Злость шаг за шагом закрадывалась в душу. Поднималась волной, сводя с ума и грозясь изничтожить человечье обличие.

Что за идиотизм? Он ведет себя как глупый мальчишка. Дергает девочку за косички, лупит наотмашь, грубит, а она уж сама пусть о причинах его поведения догадывается.

— Эй, — обеспокоенно коснулась Мика его плеча, — может, прилечь хочешь?

— Нет, Не надо мне… Ты послушай, — Ян наконец сумел найти в себе силы говорить. — Тот разговор, наверху… Он совсем дурной вышел. Не знаю, зачем я все это сказал. Ты не мешаешь мне! И никогда не мешала. Да и Марта поступила гадко. Она не должна была брать твой мобильный и отвечать на звонок. Я сказал ей. Она извинится.

— Что ж, — задрала подбородок Мика, демонстративно отняв ладонь от плеча, — спасибо, конечно, но за поступки сестры ты не в ответе. Да и извинения ее мне не сдались.

Снова молчание, а Мика чуть осела на стуле, сгорбившись и потеряв бравый вид. Ян сглотнул, чувствуя, как гнев утихает, словно буря.

Нет. Она не уйдет. Он не отпустит. Нужно только слова нужные отыскать.

Разумеется, после того, как все успокоились и решили до утра никаких действий не предпринимать, Ян, пребывая в странной молчаливой задумчивости, даже позабыл, что он в доме хозяин.

Зато Серега умело распоряжался, кто и куда разместится на ночь. И Ян был за это ему благодарен, хоть и знал, Сергей благодарностей не примет. Заикнись только — обсмеет. Или, по привычке обозвав деятелем науки, будет гундеть, что мол, раз уж он ему такой друг, мог бы и в стихах в бесконечной любви признаться. Чего уж мелочиться.

Ян и за это чувствовал себя обязанным: за умело сделанный вид, что ничего не произошло, что все по-прежнему, на старых рельсах. Хотя лично у него в голове все произошедшее никак не укладывалось. Это было страшно, это было круто, это было нереально… и вновь страшно. И так по кругу до бесконечности с постепенным усилением.

Он побывал в материи своего Хаоса! Где она находится, эта материя? Внутри него самого или же на неподвластном узкому человеческому восприятию плане? Неизвестно.

Известно лишь одно, — у него едва сердце из груди не выскочило, как только он узнал, что Мика ранена. Стыд и злость на самого себя словно лишили способности соображать, а затем и способность видеть исчезла.

Все вокруг заволокли темные клубы обжигающе-ледяного дыма. Голоса Розы и Марты сплелись в один холодящий душу крик, но Ян не разбирал слова. Кто-то звал его. Кто-то очень важный. Кто-то, на чей зов пойдешь хоть в бездну, хоть на край света.

И он пошел.

В себя Ян пришел лишь на мокром асфальте. И то лишь на долю секунды. А затем, лицо Мики, будто вспышкой озаренное, и снова чернота.

Ян со вздохом потер лицо ладонями, собираясь с мыслями.

Чего еще можно ожидать от себя? От своего тела и души? Или же, с той самой секунды, едва проснулся этот чертов Хаос, Ян больше себе не принадлежит? Если так, то думать об этой девушке, что сидит сейчас перед ним, защищать и оберегать ее он теперь и права-то не имеет!

Но все же, отказаться от нее сейчас, отказаться теперь, он был не в силах.

— Послушай, — протянул Ян руку, но замер на полпути, так и не коснувшись девичьих пальцев, — неужели я уже успел дать понять, что не рад тебя видеть?

— Нет, конечно, — поспешила ответить Мика, одарив извиняющимся взглядом. — Я ничего подобного в виду не имела! Но понимаю, что стеснять тебя мы не можем. Кошкотам еще предстоит адаптироваться. Пока они напуганы и ведут себя сносно, но я что-то сомневаюсь…

— То есть, все дело лишь в количестве кошкотов? Если так, то спешу доложить, я люблю животных. Чем больше, тем лучше. Только вымыть бы их.

Мика засмеялась, с пониманием кивая, а Ян выудил из коробки кусок пиццы и непринужденно зажевал.

— Ты не должен таскаться со мной, Ян.

Прозвучало тихо, но твердо. Нет, обиды в голосе не было. Только сожаление. И это-то вконец убедило Яна в своих намерениях.

— Не должен, — согласился он, приговорив кусок пиццы, — но хочу. И буду. Так что, — расслабленно откинулся Ян на спинку стула, — даже и не пытайся мне помешать, Слышащая. Силенок не хватит. Лучше сбереги силы для путешествия в своего «Императора». Нужно вернуть котят домой.

Он чувствовал, что Мика сама попросит его о помощи, когда созреет. Но отчего-то хотелось первому предложить. Так, будто бы невзначай. И к его огромному удовольствию, переплавленному со жгучей радостью, девушка в эту секунду просияла, одарив горячим взглядом.

— Не задавайся уж сильно-то, — смутилась она, поняв, что выдала себя с потрохами. — Сережа сказал, что часть твоей ауры потемнела, но в целом, ты пока все тот же. Так что у меня перед тобой все еще колоссальное преимущество, Укротитель.

— Думаю, это ненадолго.

— Не пугай, — Мика фыркнула и, кажется, окончательно расслабившись, потянулась к кружке, ненароком коснувшись руки Яна. — Пуганные мы.