Не вспомню - Джессика Броуди

Но Максер лишь с грустью качает головой.

– Прости, но это мне неизвестно. Как только ты выходишь из машины, мои записи обрываются. А потому мне не дано знать, как будут развиваться дальнейшие события.

Проходит еще минут двадцать, и Максер съезжает на обочину шоссе, глуша двигатель. Я всматриваюсь в лобовое стекло, но видно мне немногое. Сквозь темноту ночи я способна разглядеть только тянущуюся на многие мили перед нами причудливо изрезанную красноватую горную гряду.

Максер берет телефон, лежащий у меня на коленях, и показывает на дисплей.

– Как видишь, сейчас мы находимся в точке с координатами 35.34128 и – 117.971756. А это значит, что тебе остается пройти примерно три мили к северо-западу, чтобы попасть к месту, назначенному Аликстером.

Я киваю, бессильная справиться с внезапной резью в желудке.

– Поняла.

– Телефон лучше возьми с собой. Он поможет тебе найти цель.

Я беру его и сую в карман.

– Спасибо.

Затем с глубоким вздохом я выхожу из машины. Открываю заднюю дверь и просовываю голову внутрь. Коуди все еще в глубокой отключке. Он раскинулся на всю длину сиденья, вжавшись щекой в черную кожаную обивку.

– Вы уверены, что с ним все будет в порядке?

– Все будет отлично, – заверяет меня Максер. – Я отвезу его домой и уложу в постель. А когда он проснется утром, то не вспомнит ничего и никого. Даже меня.

Я осознаю, что скорее всего никогда больше не встречусь с Коуди. И с Хезер, и со Скоттом. От этой мысли накатывает печаль, но я справляюсь с этим чувством, понимая и принимая неизбежность подобной развязки.

Склонившись ниже, я шепчу ему на ухо:

– Прощай, Коуди. – И хотя я прекрасно понимаю, что он не слышит меня и в любом случает не запомнит этот момент, я не сдерживаюсь и добавляю: – Когда я вернусь на свою родную планету, то подберу тебе самую умную тринадцатилетнюю супермодель, какую только смогу найти.

Потом я чуть касаюсь губами его щеки. Я впервые целую кого-то с тех пор, как лишилась памяти. И хотя это совсем не тот поцелуй, которыми, как я теперь знаю, мы обменивались с Дзеном, он все равно наполняет мое тело желанным теплом.

Проведя рукой по взъерошенным волосам Коуди, я захлопываю дверь автомобиля. Затем захожу со стороны водителя, и Максер опускает стекло.

– Что ж, – говорю я с подобием улыбки, – вероятно, нам тоже пора попрощаться.

Она протягивает в окно руку и берется за мою.

– Береги себя. Будь осторожна.

– Буду, – отвечаю я.

И уже поворачиваюсь, чтобы уйти, когда опять слышу голос Максер:

– Есть еще одна вещь, которую я хотела сказать тебе.

– Что же?

Она на мгновение закрывает глаза, словно желая подобрать самые верные слова. А когда открывает их, выражение ее лица серьезно и даже торжественно.

– Верь своему сердцу, – говорит Максер, и ее взгляд на секунду опускается мне на уровень груди, прежде чем снова встретиться с моими глазами. – Только оно одно никогда тебе не солжет.

Я пускаюсь бегом, набирая скорость с каждой секундой и чувствуя холодную влагу на щеках. Только сейчас я понимаю, что снова плакала.

Но мое лицо овевает теплый воздушный поток, бесцеремонно смахивая капли с лица, а безжизненный воздух пустыни вскоре осушает мою кожу, не оставляя от слез даже следа. Как и от эмоций, которые их вызвали.

Я бегу так быстро, как только способна. И хотя схематичная карта все еще отображается на дисплее телефона, лежащего в моем кармане, мне нет нужды сверяться с ней. Я запомнила ее наизусть. К тому же ощущение такое, что мозг сам подсказывает мне направление. Словно в теле работает нечто вроде встроенной системы джи-пи-эс, которая руководит моими движениями.

Добравшись до подножия высокой скалистой гряды, я останавливаюсь. Пейзаж выглядит величественно. Поверхность скал покрыта густыми полосами жженого красного, серого и почти белого песчаного цветов. Подобия башен кажутся вырезанными умелой рукой мастера по всей поверхности гор. Они похожи на тысячи миниатюрных замков, разместившихся вплотную друг к другу. Вид восхитительный и пугающий одновременно.

Я поднимаю взгляд к вершине, зловеще нависшей надо мной. Пик вздымается в небо на несколько сотен футов. Он внушает особенную робость, едва освещенный среди мрака ночи одной лишь луной.

После пути, что я проделала в нужном направлении, я понимаю, что указанные координаты влекут меня именно туда. На вершину.

Именно там сходятся в одной точке числа: 35.35101 и – 117.999523.

Там пересекаются две линии.

Там сталкиваются.

Там сталкивается все.

Мое прошлое и будущее.

Человек, которого я люблю, и тот, кого ненавижу.

Свобода любимого и моя неволя.

Возникший перед глазами образ Дзена снова толкает меня вперед. Ощущение его рук, обвитых вокруг меня, его губ, слившихся с моими, воспоминание о его мелодичном голосе, обещающем, что никому и никогда не удастся разлучить нас.

И когда я нахожу углубление в скале и ставлю туда ногу, чтобы начать восхождение, то не сомневаюсь в том, что он прав.

Неважно, что произойдет потом, неважно, что сделают со мной, – он всегда будет рядом. Пусть я не смогу его вспомнить.

Подъем очень труден. По временам я вынуждена карабкаться по отвесной стене, используя малейшие трещинки, чтобы опереться ногой или зацепиться рукой. Моя чрезвычайная сила не раз приходит мне на выручку. Не однажды я почти срываюсь, чтобы упасть почти на сотню футов вниз, но удерживаюсь и все равно добираюсь до вершины менее чем за двадцать минут.

Подтянувшись на руках, я перебрасываю наверх ноги.

Я даже предположить не могу, чего ожидать, когда поднимаюсь и отряхиваю красную пыль с одежды, но увиденное становится полнейшей неожиданностью.

Здесь нет ничего.

Абсолютно ничего, кроме чудесного вида на звездное небо и ярко-красную горную цепь, протянувшуюся вдаль.

Я описываю небольшой круг, исследуя каждый квадратный дюйм вершины, но не обнаруживаю никаких признаков жизни.

Быть может, это всего лишь злая шутка, и они вовсе не собираются здесь появляться?

Но зачем тогда было заманивать меня в такую глушь совершенно бесцельно? Если я им действительно нужна, разве не должны они быть уже на месте, чтобы схватить меня?

Я подхожу к другому краю вершины и, склонившись, смотрю вниз. На сколько хватает глаз, я не вижу здесь ничего, кроме острых зазубренных красноватых камней. А глубина того, что, как я догадываюсь, и называется каньоном Красной скалы, представляется отсюда бесконечной. Словно дна у него нет вообще. Падение отсюда будет продолжаться до тех пор, пока не достигнешь обратной стороны Земли.