Своя-чужая жизнь, или Верни мою любовь - Алена Винтер

– Уничтожь следы присутствия в этой квартире ребенка и его матери, – сказал он своему помощнику Олегу, и тот понимающе кивнул. – Потом позвони генералу Лобачеву и попроси его связаться со мной.

– Сделаю. – Олег дотронулся до плеча босса: – Что-нибудь еще?

– Отвези меня домой.

– Конечно, Роберт Рустамович, – Олег подал ему руку, и старик уцепился за нее, словно боялся упасть. – Поедемте домой.

Он медленно повел его к машине, сломленного сердечной болью и внезапно изрядно постаревшего. Роберт Рустамович с трудом переставлял ноги, думая о пустой квартире, в которой его никто не ждал, кроме старости и одиночества.

* * *

Анна медленно вышла из дома, прижимая к себе мальчика, который, почувствовав напряжение в душе матери, не шевелился, спокойно опустив голову на ее плечо. У Анны не было с собой телефона, чтобы позвонить Жене или Кириллу и попросить их приехать за ней. Не было и денег на такси. Но это не волновало ее. Она держала в руках самое дорогое, что имела в этой жизни.

– Мама, – позвал Саша, гладя ручкой ее шею, – хочу пить!

– Скоро мы будем дома, – прошептала Анна, наконец осознав, что все закончилось. – Сынок, – заплакала она, – мы скоро будем дома!

Она не заметила оказавшегося рядом с ними Виноградова, но несказанно обрадовалась его появлению.

– Артем! Почему ты здесь?

Тот как-то неопределенно махнул рукой и поправил взлохмаченные волосы.

– Все в порядке? – с беспокойством спросил он, заметив кровь на ее джемпере.

– Теперь – да. Познакомься: это Саша.

– Едем домой, к семье. Там и отметим знакомство.

Солнечным декабрьским утром Женя Субботина вышла замуж за Артема Виноградова. Скромное торжество решили устроить в Сочи, в кругу родных и близких, которых у них оказалось не так уж и мало. На самом бракосочетании присутствовали лишь жених с невестой и свидетели – Анна и Кирилл. Затем молодожены приехали в дом матери Анны, где их ожидали остальные гости. День радовал теплом, несмотря на то, что зима была в самом разгаре, поэтому все собрались на солнечной террасе и постоянно требовали от новоиспеченных мужа и жены скрепить их союз крепким поцелуем. Наконец Женя не выдержала и приказала всем угомониться.

– Хватит! – выкрикнула она и рассмеялась. – Виноградов, мы с тобой никогда столько не целовались!

– Появился хороший повод, – сказала Анна, подойдя к подруге. – Пользуйся моментом, – заговорщически подмигнула она Артему и, расцеловав раскрасневшуюся Женю, отошла в дальний конец террасы.

Давно у нее не было так спокойно на душе. Первое время Анна не могла поверить в то, что все вернулось на свои места. Каждую минуту она проводила с Сашей, восполняя потерянный год, и втихомолку, чтобы никто ее не видел, горевала по сестре и Рэму. Роберт Рустамович действительно отпустил ее. Никто не тревожил Анну и ее семью, и она постепенно приходила в себя, упиваясь покоем и счастьем. Через некоторое время Анна вернулась в квартиру, где она когда-то жила с Владом, но поняла, что не желает связывать свое будущее с этим местом. Продав ее и их апартаменты в Вене, Анна обрадовалась тому, что наконец-то она освободилась от вещей, в которых не испытывала никакой необходимости. Большой неожиданностью оказался найденный ею саквояж, наполненный драгоценностями, принадлежавшими Веронике. Анна не решилась избавиться от него, просто отвезла матери, которая долго плакала над этими дорогими безделушками. Наталья Аркадьевна скорбела о своей старшей дочери, и Анна не пыталась уменьшить ее боль, зная, что подобное невозможно. Только время способно смягчить удар от потери близкого человека и заглушить мысли о его предательстве, но никто не в силах помочь кому-либо избавиться от горечи в сердце, лишь сам человек может прекратить собственные мучения, простив и себя, и тех, кто причинил ему эти страдания.

– О чем ты думаешь, солнышко? – спросила Наталья Аркадьевна, обняв дочь за талию.

Анна указала на Кирилла. Он держал на руках Сашу и при этом что-то жарко доказывал своей матери, не упустившей возможности в очередной раз провести для сына «урок» о жизни.

– О нем, – сказала Анна, улыбнувшись Наталье Аркадьевне.

– О ком именно? – рассмеялась та. – О моем внуке или о зяте?

– Мама, мы не женаты.

– А как же мне называть Кирилла? Любимый мужчина моей дочери? Слишком длинно. Зато слово «зять» всем понятно.

– Называй как посчитаешь нужным, – Анна нежно поцеловала маму. – Спасибо тебе за праздник.

– Женьку благодари!

– Непременно, – кивнула Анна, подхватив в объятия подбежавшего к ней сына. – Здравствуй, любимый! Соскучился?

Она вспомнила, как вначале, когда они остались вдвоем, Саша настороженно присматривался к ней. Он явно чувствовал рядом с собой другую женщину. Она выглядела как мама, но вела себя иначе. Потом мальчик привык, а Анна еще долго не могла освоиться с мыслью, что наконец вернула сына. Иногда по ночам она бежала в детскую комнату и долго сидела рядом с ним, радуясь своему счастью. Часто Кирилл приходил к ней, и, обнявшись, они вместе наблюдали за безмятежным сном ребенка.

– Мы оба скучали, – произнес Кирилл, расцеловав женщин.

– Как тебе удалось сбежать от Нины? – усмехнулась Анна, глазами указав на мать Кирилла.

– Солгал, что ты позвала меня. – Кирилл округлил глаза, признаваясь в своем вероломстве. – Слава богу, она поверила. Мучила меня на протяжении целого часа! Сказала, что уже выбрала для нас кольца.

– И где они? Здесь, в Сочи?

– Наверняка с собой привезла, – с тихим ужасом произнес Кирилл, и женщины рассмеялись. – Не удивлюсь, если они лежат в кармане пиджака Андрея. – Он посмотрел на отчима и помахал ему рукой.

– Не понимаю, почему ты так волнуешься?! Боишься?

– Естественно. – Кирилл рассмеялся и притянул к себе Анну. – Отказа боюсь.

– Но мы согласны. – Анна подставила ему губы для поцелуя. – Правда, Саша?

– Виноградов, Саянов! – воскликнул Кирилл. – Несите шампанское!

Он беззаботно улыбнулся Анне и направился к друзьям, разливавшим напитки по бокалам.

– Кирсанова, я все слышала! Решила первой тебя поздравить.

Анна увидела перед собой Женю и едва не расплакалась, заметив счастливый блеск ее глаз.

– Суббота, – всхлипнула она, и Женька принялась быстро вытирать салфеткой мокрые щеки подруги. – Не знаю, что тебе сказать…

– Тогда лучше просто молчи и улыбайся. А то я позову тетю Фиру, она-то уж точно найдет нужные слова!