Новый альбом - Павел Тетерин

— Некоторое время назад у человечества были совсем другие проблемы. Люди размножались очень быстро — за несколько тысяч лет людей на планете стало столько, что она перестала выдерживать её безудержное использование. Начались катаклизмы — землетрясения, цунами, таяние ледников. Природа выкидывала разные неожиданные штуки, и никто не мог с этим ничего поделать. Некоторые из катаклизмов были особенно сильными, уносившими жизни огромного количества человек — он поморщился от дыма, попавшего в глаза, пересел чуть в строну и продолжил:

— В итоге ситуация на планете дошла до критической точки. Причины были банальны — нехватка ресурсов, влекущая за собой войны и напряжённость, общий страх и подавленность от постоянных природных происшествий, обострившиеся в некоторых точках внешнеполитические отношения некоторых стран. В некоторых местах не удалось предотвратить ядерные удары, кое- где — самой главной ценностью стала обычная пресная вода. Некоторые страны, не приспособившись к изменениям окружающей среды, исчезали вовсе — уходили под воду или оказывались полностью разрушены стихией. В общем, это было крайне тяжелое для человека и планеты в целом время.

Параллельно с этим лучшие умы человечества искали способы, как справиться с растущим энергетическим кризисом и войнами. Но самые передовые теории разваливались в пух и прах, и всё возвращалось на круги своя. Человечеством начинало овладевать уныние — подавляющему большинству уже казалось, что спасение искать негде. Одним из последних серьёзных провалов стал крах космической программы — надежды улететь в космос лопнули, как мыльный пузырь, разбившись о банальную нехватку ресурсов. Самое обидное было, когда люди осознали, что всё было возможно всего лишь парой столетий ранее — но всё было безжалостно сожжено, съедено и растрачено на всякую ерунду, грубо говоря — он замолчал и обвёл взглядом ребят. Те сидели притихшие, и внимательно слушали преподавателя. Лица у всех были печальные и даже встревоженные — видимо, их взволновало повествование о прошлых невзгодах человечества, о котором они почти ничего не знали.

— Но выход из ситуации был — продолжил Александр Евгеньевич. — Причем со стороны, откуда никто его, по большому счёту, не ждал — он сделал паузу и обвёл собравшихся у костра ребят глазами.

— Однажды учёные, изучавшие геном человека, совершили поистине удивительное открытие. Оно было очень неожиданным и сильно отличалось от всех научных достижений прошлого. В своей простоте и революционности оно оставляло далеко позади все предшествующие попытки что-либо кардинально изменить.

Дети, напряжённо слушающие его, замерли, чуть ли не перестав дышать. Ему нравилось, когда получалось настолько увлечь своим рассказом детвору — заронив сейчас в них любопытство и тягу к познаниям, можно было поставить на правильный путь многих талантливых и способных детей. Выдержав размеренную паузу, он снова заговорил.

— Оказалось, что размер человека можно уменьшить. Не сразу, конечно, как в сказке, а за несколько поколений, с помощью умелого и очень осторожного проникновения в самую суть — ДНК. И тем самым перевести человечество принципиально в иную экологическую нишу.

Он обвел глазами ребят у костра. Все, затаившись, жадно слушали его рассказ.

— Уменьшить? — недоверчиво переспросил один из самых младших учеников, закутавшийся в одеяло. У него было какое-то сложное имя, и Александр Евгеньевич никак не мог его запомнить.

— Представляешь, да — улыбнувшись, просто сказал преподаватель. — Экспериментируя с геномом человека и насекомых, группа молодых учёных разработала комплекс параметров, который позволил человеку будущего спокойно жить на планете, абсолютно гармонично вписываясь в её экологическую и энергетическую систему. Но для того чтобы эта система заработала, нужно было провести ряд серьёзнейших модификаций самого человека. И самой неожиданной из них оказалась необходимость уменьшить размер человека примерно в пять — шесть раз.

Поначалу эту тему вообще никто всерьёз не воспринял — сама мысль о таком вмешательстве показалась большинству совершенно дикой. Но чем дальше, тем больше сторонников появлялось у микрократов — так стали называть людей, продвигавших идею глобального уменьшения и генетической модификации человечества, добровольно соглашавшихся на эксперимент.

— А как это происходило? Ну, вся эта мофикация? — вдруг спросила девочка, сидевшая с правой стороны от него.

— Модификация — поправил её Александр Евгеньевич. — Ну, я точно не возьмусь сказать, но, по-моему, в основном это происходило посредством периодических инъекций специальных препаратов, периодически вводимых в организм человека. Попросту говоря, уколов.

— Брр, не люблю уколы — тут же прокомментировала девочка, зарываясь подбородком в шерстистый ярко-синий плед.

— Ну, кто ж любит — рассмеялся Александр Евгеньевич и потрепал её по голове. — Но тогда люди были на грани, и приходилось много делать такого, что не любишь, только ради того, чтобы выжить.

— И что, люди вправду становились… меньше? — вдруг спросил один из ребят, сидевший напротив. Александр Евгеньевич улыбнулся и внимательно посмотрел на спросившего.

— Да. И тут много очень интересных моментов. На самом деле, история сохранила не так много документальных свидетельств на эту тему — причем во многом благодаря осознанному отношению людей, мы позже ещё вернёмся в этому обстоятельству. Но кое-какие документы остались. Например, самым известным считается дневник одной семьи, который вели несколько поколений.

А начиналось всё с непростого родительского решения. Дело в том, что повлиять на размер уже взрослого человека невозможно. А вот вмешаться в ДНК ещё до рождения — вполне. Поэтому всё начиналось с того, что двое готовящихся стать родителями человека сознательно шли на подобную модификацию, понимая, что их ребёнок вырастет совсем не таким, как его родители. Это было очень серьёзным шагом, решиться на который было непросто.

Происходило это так. Двое молодых людей, решивших завести ребенка, подвергались комплексу процедур, после которых они спокойно рожали, но ребёнок вырастал уже не совсем таким, как его родители. Он по другому ел, спал, и вообще был…хм…немного другой. Но маму и папу любил не меньше, так что, конечно, в общении первых поколений микрократов хватало трудностей, но они были вполне решаемы.

Он замолчал и о чём-то задумался, глядя в костёр.

— Понять, что чувствовали родители первых генетически модифицированных детей, мне очень трудно. В принципе, они были почти такими же, как отец и мать, но примерно вполовину меньше. А вот внуков, наверное, уже было трудно рассмотреть, особенно младенцами. Много размышлений на эту тему вы сможете почерпнуть в том самом дневнике, про который я вам сказал, если вам будет интересно почитать про это самим — он снова задумчиво замолчал, взял лежащую у его ног палку и поворошил костёр. В воздух взметнулся сноп ярко-оранжевых искр.

— Вообще это крайне интересный исторический период — продолжил преподаватель. — Первым маленьким людям было очень непросто. Потому что изначально они были в меньшинстве — и окружающие люди, обычные, озлобленные своими проблемами, позволяли в их адрес порой совершенно жуткие вещи — сами понимаете, почему.