Темный принц - Кристин Фихан

Послушай меня, малышка. Ты не должна спать!

Команда была властной. Руки Михаила обвились вокруг нее со всей силой его любви и желания защитить ее.

Рейвен пробудилась достаточно, для того чтобы просканировать окружающее ее пространство. Черная ненависть Руди Романова была как живое существо и требовала расправы. Она ударила ей в голову.

Он сумасшедший, Михаил.

Рейвен медленно подняла отяжелевшую руку, убирая волосы с лица. Воздух ли был такой плотный или она была настолько слаба, но простое движение отняло слишком много сил.

Прошлой ночью он был таким милым, скорбел о своей матери. Теперь же уверен, что мы враги. Он не безграмотный человек, Михаил. Неужели это я подвергла нас опасности? Может быть, я сделала или сказала что-то, что заставило его стать таким подозрительным.

Сознание Рейвен омрачило чувство вины.

Он потерся подбородком о ее макушку.

Нет, он что-то нашел среди бумаг своего отца. Прошлой ночью он не был подозрительным, он горевал. И это что-то убедило его, что отец был прав. Он поверил, что мы вампиры.

Я не думаю, что кто-нибудь поверит ему, даже если он покажет им эти бумаги. Все подумают, что его потрясла смерть родителей.

Она беспокоилась и за Руди.

Михаил погладил ее по щеке. Это было так похоже на нее — испытывать сострадание к человеку, который пришел их убить. Вдруг он навалился на нее всей тяжестью. Дом вздрогнул, заскрипев, прежде чем взрыв отозвался у них в ушах. Над ними, на первом этаже, вышибло стекла, антикварная мебель разлетелась на куски. Один удар сердца. Второй. И еще один взрыв сотряс дом, разрушив стену с северной стороны.

В темноте блеснули клыки Михаила, раздавшийся свист обещал безжалостное возмездие. Запах гари, едкий и вонючий, проникал через потолок в их спальню, где сворачивался и собирался в ядовитое, обжигающее глаза облако. Над их головами пламя начало потрескивать и с жадностью лизать книги и картины — прошлое Михаила, его настоящее. Оранжево-красные язычки алчно поглощали имущество, которое Михаил собирал на протяжении долгих веков своего существования. Руди хотел уничтожить все, явно не понимая, что у Михаила много домов, много сокровищ.

Михаил!

Она почувствовала, как он страдает, наблюдая гибель своего любимого дома, который горел прямо над ними. Запахи ненависти, страха и дыма смешались воедино.

Мы должны спуститься ниже. Дом рано или поздно рухнет.

Жестокость, которую он чувствовал, эхом отдалась в ее сознании.

Рейвен попыталась сесть, но движения были болезненно медленными.

Нам надо выбраться из дома. Спустившись ниже, мы только попадем в ловушку между землей и пламенем.

Солнце в самом зените. Мы должны уйти под землю.

Он сжал ее руками, словно хотел придать ей храбрости.

У нас нет выбора.

— Ты иди, Михаил, — проговорила она.

Страх сковал ее. Она чувствовала себя абсолютно беспомощной. Даже если ей удастся заставить себя спуститься в подвал, она не сможет зарыться в землю, похоронить себя живьем. Она сойдет с ума, прежде чем сможет вернуться на поверхность. Она не могла заставить себя это сделать, но это было необходимо, чтобы вселить в Михаила мужество. Он был важнее, каждый из его людей нуждался в нем.

Мы пойдем вместе, любимая.

В его голосе чувствовалась сила, которой не было в ослабевшем теле. Его конечности словно налились свинцом. Потребовались невероятные усилия, чтобы стащить самого себя с кровати. Он тяжело упал на пол.

Давай, мы сможем сделать это.

Дым стал плотнее, воздух в комнате нагрелся, как в духовке. Потолок над головой начал зловеще темнеть. Дым причинял глазам такую боль, что она боялась обжечься.

Рейвен!

На этот раз это была властная команда.

Она скатилась с кровати, тяжело приземлившись, и из нее вышибло дух.

Дыма слишком много.

В голове у нее стоял звон. Так много дыма, а над ними горит дом.

Рейвен перетаскивала себя по полу за ползущим Михаилом. Они были так слабы, что не могли встать на колени. Они скользили, вытянувшись во всю длину и пользуясь руками, чтобы отталкиваться от пола, пока не оказались перед тайным входом в подвал. Рейвен сделала бы что угодно, лишь бы Михаил оказался в безопасности.

Воздуха не хватало, и они покрылись потом; легкие горели. Даже совместными усилиями, казалось, невозможно поднять крышку люка.

Сосредоточься, объяснял Михаил. Делай это с желанием.

Она отбросила все — страх, дым, огонь, агонию и ярость Михаила, оттого что горит его дом, хищного зверя, который в нем поднимался. Она сосредоточилась на тяжелой двери, нацелилась на нее. И та бесконечно медленно начала подаваться, скрежеща металлом. Михаил делился с ней своей силой. Когда дверь, наконец, распахнулась, открыв зияющую пропасть внизу, они устало прислонились друг к другу на минуту, их сердца бешено колотились, легкие горели огнем в клубах дыма.

На потолок над их головами посыпались обломки с крыши. Огонь ревел над пожарищем. Рука Рейвен проскользнула в руку Михаила. Он сжал ее пальцы.

Крыша упала, потолок над нами тоже рухнет.

Ты иди, Михаил. Я буду ждать здесь, сколько смогу.

Отверстие в полу пугало ее не меньше, чем пожар.

Мы пойдем вместе.

Это был приказ. Рейвен почувствовала, как он изменился. Он не был больше человеком, а стал карпатцем в полном смысле этого слова — зверь внутри его собирался с силами, выжидая. Враг разрушил его дом, угрожал жизни его женщины. Из груди Михаила снова вырвался свист. От этого звука ее сердце заколотилось. С Рейвен он всегда был нежным и добрым, ласковым и любящим. Но сейчас хищник рвался на свободу.

Рейвен проглотила свой страх, закрыв глаза и очистив сознание. Ради Михаила она была готова попробовать спуститься вниз, в темную землю под подвалом. Михаил кружился в ее сознании, делясь своей силой.

Ты сможешь, любимая. Ты легкая, как перышко.

Он создал для нее это ощущение. Ее тело стало казаться нереальным, легким, как воздух. Рейвен держала глаза закрытыми, даже когда почувствовала, как вокруг нее кружится воздух, обдувая кожу. Она чувствовала в своем сознании Михаила, хотя ее тело стало соединившейся с ним дымкой.

Темнота окружала их, убаюкивая, несла их вниз к исцеляющей земле. Рейвен распахнула глаза, пораженная и обрадованная, обнаружив себя в подвале. Она спланировала по воздуху, как перышко. Это возбуждало. На краткий миг удовольствие вытеснило ужас. Она смогла передвинуть тяжелый предмет, используя всего лишь силу своего сознания, а теперь летела, словно ветерок. Рейвен устало прислонилась к Михаилу.