Встреча с мечтой - София Нэш

— М-м-м… это слишком соблазнительно! — прорычал он.

Грейс никогда по-настоящему не видела его восставшей плоти, и теперь представшее перед ней зрелище немного лишило ее присутствия духа. Мощь его желания обладать ею была великолепна, но все же Грейс была рада, что тогда, в первый раз, не увидела этого так откровенно, иначе могла бы оробеть.

— Что ты имеешь в виду, Майкл?

— Твою роскошную, спокойную жизнь. Мне почти захотелось стать таким домашним… Ты будешь настаивать на ошейнике, инкрустированном драгоценными камнями?

Грейс бросила в его голову подушку, а он увернулся и прижал Грейс к кровати.

Господи, от нее нельзя было оторвать глаз… Золотистые волосы, словно ореол, окружали ее лицо, в прекрасных глазах танцевало веселье, на губах играла мягкая невинная улыбка.

Майкл больше не мог сдерживаться. Ему и так потребовалось призвать на помощь всю силу воли, чтобы не овладеть ею прямо там, на том проклятом кресле.

Он отпустил ее плечи, и она своими нежными руками прикоснулась к его лицу, потом провела по груди, легко скользнула по ребрам вниз, к стальной упругости мышц живота. На фоне его грубой силы пальцы Грейс были такими бледными и тонкими. Она прошлась двумя руками по всему его телу, и Майкл задрожал от напряжения, пытаясь контролировать себя. Он что-то пробормотал и остановил ее руки:

— Нет, любовь моя, прости, но я не могу рассчитывать, что все будет происходить медленно, если ты будешь так делать.

— Неужели все джентльмены, находясь в кровати дамы, так много болтают? — улыбнулась Грейс, ее глаза светились гордостью и счастьем.

— Этот — да, — весело заявил Майкл. — Тебе это не нравится?

— Нравится, — прошептала Грейс.

— Откинься на подушки, — скомандовал Майкл, глядя на нее с нескрываемым счастьем в глазах. — Знаешь, если мы должны уехать вместе, мне кажется, это была бы хорошая идея, если…

— Что?

— Ну, весь этот нежный образ жизни… вся эта женская роскошь… Возможно, в нашей новой спальне мы могли бы поставить бильярдный стол, чтобы как-то компенсировать все эти безделушки. Но я полагаю, пока мы обойдемся тем, что есть, — подытожил Майкл, слушая ее смех. Он обхватил руками ее стройные ноги и аккуратно развел их в стороны. Увиденное едва не заставило его взорваться.

Его возбужденная плоть коснулась нежных влажных лепестков, и Майкл замер, но только на мгновение. Он входил в нее толчками, пока наконец не позволил своей болезненно восставшей плоти войти в нее.

О Боже! Какими же узкими и горячими были эти ворота в рай!.. Майкл уже забыл об этом. Он услышал ее глубокий страстный вздох, и это подтолкнуло его к более решительным действиям. Он осторожно вошел в нее до конца. От напряжения у него устали плечи, заболели мышцы.

Он приподнялся, чтобы увидеть ее лицо, вспыхнувшее румянцем, а потом почувствовал, что ее руки пытаются крепче прижать его к себе.

— Да, любовь моя, — пробормотал Майкл и стал медленно двигаться.

Но тут Грейс сказала такое, что едва не заставило Майкла растерять все самообладание.

— Я хочу быть сверху.

— Что ты только что сказала?

— Я хочу быть сверху. Так будет честно. Ты сам сказал, что это все — для меня, разве не так?

У Майкла от сдерживаемого желания дрожали руки.

— Это было прежде, — сдавленно засмеялся он. — А сейчас тебя должна была накрыть волна пронзительного удовольствия, ты должна была раствориться в ней и не задавать мне вопросы, что да как.

— Да, я… Я почти растворилась, но не настолько, чтобы не знать, чего я хочу.

— Наверное, мне следовало догадаться, — слабым голосом сказал Майкл, — какой будет жизнь с девушкой из сурового холодного края. — Он приподнялся и, осторожно выйдя из ее лона, перекатился на бок, увлекая ее за собой. Теперь это прекрасное чудо оседлало его бедра, а на лице у Грейс застыло комичное выражение неуверенности. — Похоже, тебе необходима помощь? Совет?

— Нет, все в порядке.

— Я знаю, — хихикнул Майкл, — всякий раз, когда ты говоришь эти слова, все обстоит как раз наоборот. Дорогая моя, позволь мне показать тебе кое-что. — Он обхватил руками ее тонкую талию. — Постарайся контролировать процесс. Будь осторожна. Я не позволю причинить тебе боль, — настаивал Майкл, направляя ее на себя.

Грейс распахнула глаза и, гордо держа свое тело, медленно опустилась на него и замерла.

— Вот так, теперь расслабься.

Острое как стрела ощущение заставило ее начать двигаться, а Майкл продолжал удерживать ее за талию, чтобы не позволить пылу, с которым она это проделывала, довести ее до беды. Но потом Грейс схватила его за руки и завела их ему за голову; Она не отказывалась от намерения настоять на своем, и, да поможет ему Бог, Майкл позволил ей сделать так.

Глядя на эту чудесную женщину, которой он хотел подарить мир, Майкл ощутил, что налившаяся плоть была готова взорваться живительной влагой.

— Грейс… подожди. Нет…

Грейс наклонилась и поцеловала его, и слова Майкла потерялись в вихре мощного желания и страсти. Его плоть реагировала буквально на каждый импульс, исходящий от тела Грейс. Одним непрерывным, длинным движением она вдруг опустилась на него до конца, и Майкл почувствовал полное слияние с ней. Она осмелилась принять его мужское естество, и в какой-то момент после очередного мощного движения, когда ее чувства достигли высшего предела, Грейс судорожно содрогнулась всем телом и вскрикнула от невероятного наслаждения. Он заглянул в ее охваченное экстазом лицо, из его груди вырвался глубокий вздох, и пронзительный восторг слияния двух тел лишил его способности управлять собой. Майкл уже не мог, да и не хотел остановить пульсирующее извержение собственной плоти.

Потому что он, наконец, нашел свою безопасную гавань — однажды и навсегда.

Ему потребовалось невероятное усилие воли, о существовании которого в себе Майкл даже не подозревал, чтобы освободиться из ее объятий, когда Грейс уснула. Он написал несколько слов о том, что ей надо отдохнуть, обещал прислать записку на рассвете с указанием их дальнейших действий и подписал все это как мистер Ройен.

На сердце впервые за несколько лет было легко. Майкл осторожно выглянул из окна верхнего этажа, чтобы проверить, нет ли какой опасности. Он просчитал, что пройдет примерно час, прежде чем Мэннинг услышит о его появлении, потому что два или три экипажа среди других, дожидавшихся у дома Хелстона, были выкрашены в цвета конюшни Мэннинга.

Майкл выпрыгнул через одно из боковых окон первого этажа и последние несколько шагов проделал, пригнувшись к земле.

Потом он выпрямился, но его тут же окружил хруст многочисленных шагов по дорожке, засыпанной гравием, и Майкл с отвратительной обреченностью понял, что его скудный резерв удачи, в конце концов, иссяк.