Некробудни. Смерть — не оправдание - Купава Огинская

Покосившись на него, я невольно дернулась, из-за чего заработала недовольное шипение от Ануша, и поспешно отвела взгляд. Выглядел градоправитель как моя кара за все опрометчивые поступки.

— Но ведь это не я себя ранила, а другие. Кеменск — очень опасный город, тут моей вины нет.

— Если бы вы были благоразумной девушкой… — начал было Согх, но запнулся, сраженный тихим смехом профессора. — Что?

— Если бы Иса была благоразумной, то никогда здесь не оказалась бы, — с улыбкой сказал он. — Будьте снисходительны, ей всего девятнадцать.

В комнате воцарилась задумчивая тишина. Пока остальные пытались понять, что не так, я чувствовала, как холодеют мои руки, а по спине морозными волнами проходят мурашки.

Как он мог узнать? Откуда? Кому еще рассказал? Заберут ли у меня теперь диплом?

— Необратимый процесс начался? — рассеянно поинтересовался Ануш. — Твое тело наконец осознало, что в нем почти не осталось жизни, и мозг начал отмирать? Ей не может быть девятнадцать. В академию берут с шестнадцати лет.

— Все верно. И если бы одна отчаянная девочка не решила обмануть академическую канцелярию и не исправила дату рождения в своих документах, сейчас она была бы только на четвертом курсе.

Ануш с недоверием посмотрел на Гортама, потом на меня и присвистнул. Как мне показалось, с восхищением.

— И… как давно вы знаете?

Профессор пожал плечами.

— С самого начала. Ты не выглядела на шестнадцать, но все считали — это из-за плохого питания…

— Она всегда забывала поесть? — недовольно спросил Согх. Будто бы это сейчас было очень важно.

Гортам кивнул, не отвлекаясь от важного:

— Но мне показалось это странным, и я решил проверить твои документы. Постаралась ты на славу, хотя мне все же удалось заметить следы исправлений. Разумеется, никому из канцелярии не приходило в голову внимательно проверять данные, у них и времени на это не было. Никто ничего не заподозрил.

— Но вы меня не сдали!

— А зачем? Ты хотела учиться и очень старалась. Этого было достаточно. Мне неважно, сколько лет кадету, если он способный. Но господину Согху стоит знать, что правила ты не соблюдала с самого детства. — Он посмотрел на градоправителя. — Уже поздно пытаться ее изменить.

Я рискнула тогда и не проиграла лишь благодаря профессору. Если бы он не промолчал и все вскрылось, меня бы обязательно отчислили. Возвращаться мне было некуда, и я вполне могла оказаться в плохой компании. Благодаря стараниям отца я достаточно хорошо разбиралась в магии и, возможно, даже заняла бы какое-нибудь теплое местечко в преступном мире…

Ануш хлопнул меня по плечу, отвлекая от восхищения профессором.

— На твое счастье шрама не останется.

— С-спасибо. — Я аккуратно ощупала щеку. Она была совершенно цела, как и шея, о случившемся напоминал только ворот рубашки, потемневший и заскорузлый от крови.

— Но что более важно, — он указал на лорда, сидевшего в кресле, — как быть с ним?

Я быстро рассказала о том, что произошло. От подоконника мне было видно всю комнату и всех, кто в ней был. Джехона-старшего в кресле. Ануша, устало сгорбившегося на кровати. Согха и профессора, занявших места у двери.

— Думаете, это связано с нашим делом? — с сомнением спросил Согх, когда я закончила. — Больше похоже на попытку похищения с целью выкупа. Простые бандиты…

— Меня тоже пытались в подворотне зажать простые бандиты, — напомнила я. — И простые хулиганы чуть не сожгли в морге. Если бы я хотела совершить что-нибудь противозаконное, я бы тоже наняла каких-нибудь отбросов, чтобы они сделали грязную работу. Мы знаем, что Хэмен был замешан в поджоге, вероятно, он же был тем, кто нанял первых бандитов. И сегодня из конторы именно Хэмен провожал лорда Джехона.

— Похитить, чтобы получить единоличные права на добычу лунной руды… — задумчиво предположил Согх.

— Именно! — Я воодушевленно хлопнула в ладоши.

— Это все очень интересно, — недобро произнес Ануш, — но сдается мне, вы от нас что-то скрываете.

Я с тревогой посмотрела на Согха, запоздало сообразив, что мой рассказ может вызвать ненужные вопросы. Градоправитель пожал плечами.

— В моей квартире больше не осталось места. Будет лучше, если лорд Джехон какое-то время поживет в гостинице и за ним будет кому приглядеть.

Джехон молчал, хотя мы не очень вежливо обсуждали его в его же присутствии. Он собирал информацию и не вмешивался, желая узнать все, прежде чем принимать какое-то решение.

— Значит, рассказываем все. — Я посмотрела на лорда, не представляя, как он примет новости о гибели сына.

— Да, — кивнул Согх.

Начала рассказ я. И это было самое сложное, что мне доводилось когда-либо делать.

В квартиру градоправителя мы возвращались в гнетущей тишине. И это оказалось неожиданно невыносимо. Раньше я и предположить не могла, что меня когда-нибудь снова станет беспокоить чужое недовольство. И уж тем более я не думала, что буду желать разрушить тишину.

Чувство вины все лишь усугубляло.

— Но ведь все закончилось очень хорошо. Если бы я не решила побеседовать с лордом Джехоном, его, может, уже и в живых бы не было. И нашла бы я его труп на кладбище во время планового обхода.

— Вы обещали не делать глупостей, — холодно напомнил Согх.

На меня он не смотрел, из-за чего становилось совсем паршиво.

Я будто вернулась во времена, когда отец еще был жив. Он никогда не кричал на меня, но, если я что-то делала не так, выглядел разочарованным. Это было невыносимо.

Знал ли Согх о моей слабости, или просто ему так не повезло с характером, но своим отрешенным видом он бил по больному.

Лучше бы ругал, честное слово.

— Это была не глупость, а непреодолимый порыв. Я с самого приезда в Кеменск хотела с ним поговорить… просто в глаза ему посмотреть. И когда появилась возможность, не смогла устоять.

— Вы пострадали… — напомнил он.

— Но спасла жизнь! — Выбежав вперед, я преградила ему дорогу. И Согх наконец на меня посмотрел.

— Что?

Мимо нас под ручку прошли две леди. Окинув меня брезгливым взглядом, они о чем-то зашептались. В чужой куртке — пальто мое осталось в ресторане, так как Согх совсем о нем позабыл, озабоченный моим побегом, — и кепке, которую я почему-то все еще носила, меня несложно было принять за попрошайку, пристающую к уважаемому градоправителю.

Меня, наверное, даже осуждали, но какое это имело значение?

— Я не рисковала. Правда. У меня не было намерения попасться кому-то из преступников на глаза. И честное слово, я собиралась покинуть карету раньше, чем она подъехала бы к дому лорда.