Гиперсеть - Василий Головачев

– Кое-что тебе уже сообщила Виктория, – сказал Архангел. – Ваша земная жизнь представляет собой сложную программу, которую мы можем корректировать. Но в последнее время этот процесс из-за вмешательства оператора Самсунга…

– Самого Совершенства, – криво усмехнулся Савва.

– Так он себя величает, – ответно усмехнулся Архангел. – Да и родовое имя тоже претендует на генетическую особенность линии. Самсунг – это аббревиатура…

– Самый Совершенный Ум…

Архангел сокрушённо поиграл лицом.

– Извини, иногда я забываю, что Делл уже сообщил тебе детали нашего мироустройства. Итак, обещаю не отвлекаться. Да, мы можем корректировать земную…

– Минуту! – поднял палец Савва; его вдруг обдало жаром от пришедшей на ум мысли. – Если вы можете корректировать события в нашей реальности… нельзя ли вернуться во времени назад и не допустить гибели мой жены?

По лицам присутствующих пробежали резонансы чувственных переживаний.

Беспут покачал головой.

– Время – заданный параметр для вашей метавселенной, его нельзя отмотать назад и поменять базовые условия программы, иначе начнутся сбои и разрывы игрового объёма. К тому же любое вмешательство в базовые принципы игры пресекается Умником.

Савва кивнул.

Умником сапиенсы называли БСМ – Большую Счётную Машину, а по сути – глобальную компьютерную сеть Царцаха, которая и поддерживала игру.

– Значит, Лилию мы не спасём.

Архангел красноречиво развёл руками.

– Может быть, для людей мы и ангелы… равно как и бесы… но не боги, свободно меняющие физические и этические законы.

– Зачем я вам нужен?

– Самсунг решил не только откорректировать движение вашей цивилизации к совершенству, но изменить те самые базовые установки, на основе которых творец игры…

– Империл?

– Император Иллюзий… да… на основе которых Империл создал игровой объём, то есть вашу метареальность, что и доказал ваш гениальный приятель. Надо остановить Самсунга. Или в крайнем случае ограничить. Иначе ваш разум ждёт чёрная дыра деградации и всеобщего уничтожения.

– Остановить… ну, разумеется, это единственное решение. Почему же вы сами не можете остановить его?

Лицо Архангела стало удручённо-сконфуженным.

– Если быть предельно откровенным, население Царцаха потеряло двигающую вперёд пассионарность. Мы живём по инерции. Никто не хочет исследовать Вселенную. Во главу угла поставлены принципы получения удовольствий, что отразилось и на вашей реальности: «бери от жизни всё!» – и развлечений. Но это отдельная тема для беседы. Мы хотим просить тебя помочь ограничить Самсунга… вашими, человеческими, методами.

– Почему именно меня?

– Потому что ты профессионал-воин, у нас таких мало, а те, кто ещё остался, не сочувствуют нам.

Савва помолчал, краем глаза ловя прогуливающегося по залу кота, у которого менялось количество ног и форма тела. Известие о собственной гибели (потеря тела по сути и означала гибель личности) его не особенно расстроило. Он был готов к такому повороту событий, хотя и не стремился умереть «смертью храбрых». И даже невозможность вернуться в родное тело и в родную среду не привела к шоку и не обескуражила. Это можно было пережить. Но вот жить как раз и не хотелось после гибели жены, и не было видно ни одной женщины, которая бы её заменила.

– Ты один? – посмотрел он на собеседника.

– Что? – не понял Архангел.

– У тебя есть любимая женщина?

Сапиенсы обменялись озадаченными взглядами.

– Мы не живём с женщинами ради потомства…

– Я не об этом. У тебя есть любимая женщина?

По лицу Архангела метнулись вибрации разнообразных эмоциональных состояний от смущения и недоумения до упрёка и укоризны.

– В общем-то… нет.

– Я так и думал. Нет смысла продолжать выяснение ваших жизненных принципов, вы не знаете, что такое – смерть любимого человека.

– Ты… отказываешься?

Савва мрачно усмехнулся, убеждаясь в правильности своей оценки «неполноценности ангелов». Они жили и относились к близким иначе.

– Пока думаю. У этого вашего соперника есть команда соратников? Телохранители? Связи в спецслужбах?

– Есть, – подтвердил Беспут.

– Как вы собирались добиваться цели? Самсунга нужно либо уговорить, либо изолировать, либо вообще убить.

– Уговорить не удастся, – сказал Архангел. – Я пытался.

– Изолировать, наверно, тоже не получится, – добавил Коттин.

– Убить?

– Это совершенно крайняя мера… – начал Вистрон.

– Но вы хотите остаться живыми? Или будете прятаться на заставе всю оставшуюся жизнь?

Компания «поговорила» между собой вибрацией лиц.

– Понимаешь, никто из нас не пойдёт на…

– На мокрое дело.

– Н-ну да… Во-вторых, Самсунга прикрывает Служба Защиты с огромным ресурсом. У нас такого нет. Нейтрализовать же всю Службу…

– Нереально! – закончил Беспут.

– Прекрасно! Вы затеваете заведомо безнадёжное дело и верите в успех?

– Мы надеемся на тебя, – с неожиданной робостью проговорил Беспут. – Ведь ты поможешь?

И Савва не смог найти возражений в ответ на эти слова, полные ожиданий, надежды и веры.

К удивлению Саввы, Кеша отнёсся к новости о потере тела равнодушно.

– Да и чёрт с ним, – отмахнулся он, точнее, его здешний носитель по имени Лучмал; полным именем – Лучший Малыш – его называли редко. – Я пока никуда не собираюсь, мне и здесь нравится. Эти сапиенсы ничего мужики, но мне в подмётки не годятся.

– Ты об этом поменьше болтай, – посоветовал Савва. – Это я спокойно выдерживаю твои выбрыки, а здешние мужики могут и по сопатке врезать… за барские замашки и гениальность. А то и в хроностоп засунут.

– Пусть попробуют! – фыркнул Кеша-Лучмал, похожий на располневшего штангиста-тяжеловеса. – Теперь я в этом теле хозяин.

Действительно, Рудницкий заселился в новое тело уверенно и без каких-либо переживаний, быстро «скачал» из памяти носителя жизненно важную информацию, дважды прогулялся по Царцаху и на третий день пребывания в новой роли подсел к терминалу персональной МСМ – Малой Счётной Машины, как здесь называли компьютеры. Необъятная информационная ёмкость МСМ звала его на подвиги, и он увлёкся тем же, что делал дома, в Москве: «завис» в местном «Интернете», который сапиенсы называли Универсумом.

Савва тоже совершил пару экскурсий по Царцаху, пользуясь подсказками Делла. Впечатлений было много. Архитектурой Вечного Города, как уважительно называли Царцах сами жители, можно было любоваться долго, настолько гармонично вписали архитекторы строения в ландшафты Великих Мхов. Многие замки и башни казались узнаваемыми, так как были воплощены в игровом объёме; к примеру, испанский католический храм Саграда Фамилия, от которого многие сапиенсы приходили в восторг, но были и такие, от которых возникали мрачные ассоциации с земными легендами о Преисподней и дьявольском торжестве абсурдизма. После встреч с ними хотелось искупаться в кристально чистой воде, чтобы смыть с себя и с души тяжёлую плёнку уродливости и гадливости.