Королевский наместник - Алексей Богородников

А с картинками, да массовым тиражом — это чудо света. И литография самый дешевый способ качественной печати иллюстраций.

Я срочно распаковал светло-желтый куб камня. Десять слоев пластин по десять сантиметров. Значит: рисуем Самур, народ, принцесску, Каю, меня, импов и великана в красках. Это семь иллюстраций. Каждая в красках, это по шесть камней на иллюстрацию, потому что легче всего переносить один цвет на один камень. Округляем, на великана оставляем четыре цвета. Что-то Адри Соред обязательно запорет, в зеркальном отражении рисовать не так легко поначалу. Хотя даже если он испортит заготовку, камень просто шлифуется опять до чистой основы, на которой художник рисует вновь свою картину. В итоге получается десять метровых пластин, пилим на четыре, это будет сорок пластин формата А2.

Остается разрезать этот куб камня на пластины, поможет мне в этом Риса.

А вот и мелкий бесёнок — легка на помине.

С лестницы спускалась заспанная Саитана. Немигающим, гипнотизирующим взглядом я уставился на кареглазку в пижамке. Выражение недоумения на её лице постепенно сменялось тревогой, и к столу, где я сидел за плюшками и чаем, она подошла уже несмело и застенчиво.

— Дядя Джерк, твой взгляд меня пугает, — сказала она, зябко передернув плечиками.

— Честному человеку нечего бояться, — веско произнес я.

— Как порядочной девочке-волшебнице, — скорчила она умильную рожицу, каким-то шестым чувством определив, что я просто прикалываюсь над ней — меня пугала необходимость врать дяде Джерку, потому скажу честно: я больше не буду тырить мороженое ложечками!

— Это что, сразу на килограммы перейдешь? — ужаснулся я. — Ты же растолстеешь, деточка!

— Кто-то же должен быть толстым в нашем городе, — лицемерно вздохнула Риса, — так и показать гостям некого. Ну какой приличный город без своего толстяка или толстушки? Принесу себя в жертву ради репутации Самура.

— Ты только представь, — начал увещевать её, — вечер, бассейн: у Каи заплыв брассом, а у тебя жиром.

— Зато толстым девочкам дешевле принимать ванную, — срезала она меня.

На шум спустилась Кая и услышав причину спора, сказала, что лично присмотрит за Рисиными килограммами, а мороженое заменит автохонная самурская тыквенная каша. Мне кажется, это её больше всех монстров на свете напугало. Пользуясь моментом, я схватил Рису в охапку, убедив её в необходимости срочного побега.

— Бежим сейчас же! — торопливо прошептал ей на ушко, — пока фея-крёстная твои тапочки в колодки тюремные не превратила!

Сказку про Золушку я им в адаптированном варианте, кстати, уже рассказывал.

Уволок Рису за двор, прямо в тапочках, под её довольное пищание. Там опустил в снежок, накинул на неё свой меховой плащик, вынул из инвентаря куб и спросил, может ли она его прямо по видимым линиям пластин разрезать с максимальной точностью.

— А я думала у нас настоящий побег, — с напускным сожалением заявила Саитана, кастуя первую воздушную косу, — будем странствовать по континенту, убивать чудовищ, спать в придорожных канавах и есть подгорелых медведокентавров.

Куб я водрузил у стены бани и поставил линиями вверх так, чтобы Рисе было удобнее кидать косу сверху вниз.

— То, что ты описала по-другому называется, — поправил её, — испытательный срок для будущего члена Ордена пилигримов. С той поправкой, что скорее пилигрим станет ужином для медведокентавра. Хватит слушать перенавраные женские романы от Суры. Бомжевать и жрать крыс, совсем не прикольно!

— Не знаю, не знаю, — задумчиво сказала она, делая второй разрез, — мороженого нельзя, крыс нельзя, а тыквенная каша такая противная.

— Жила-была девочка, — поведал ей, — очень любила мороженое. Как проснется, сразу любить начинает. Хотели ей мама с папой одежду купить, посмотрели, как она мороженое любит и плюнули. Потому что хрен её знает, какой у неё размер на следующий день будет.

Она от моей гипотезы вероятных последствий растолстения расстроилась так, что чуть следующее заклинание не сфейлила. В общем весело провели время и, главное, с пользой.

Хлебнув утреннего чая и закусив омлетом, я с ними распрощался и двинулся к Исхиросу. Пока принцесса с няшкой-земляшкой дрыхнет, столько дел надо успеть.

Исхорос тоже уже встал, его я обнаружил во дворе мастерской, рядом с гигантским циферблатом, поставленным на каменные блоки. Видимо сейчас начнут покрывать его лаком. Сам кузнец задумчиво изучал какой-то лист бумаги в руке.

Увидев меня, он засиял словно Врата Обливиона.

— Первый лист книги про нашу принцессу, — поделился он радостью, — только на станке откатал.

Я взял титульный лист, который между прочим еще обрезать пришлось. Стандартов никаких нет, с хозяйства графа Лавулина, откуда нам пришла поставка бумаги, листы в тюке привезли разными. Пришлось отдельную пару человек выделять на обрезку.

Некий наклон просматривался, а это значит формовочную рамку надо будет отрегулировать. Но сама печать, на удивление выглядела вполне прилично. О чем я поведал Исхиросу.

— И вот что, — сказал я ему, пока он собирался со мной в ратушу, — мне тут Создатель подсобил, навел на мысль.

Он застыл, превратившись в одно большое ухо.

— Эм, отвернись на секундочку, — неловко соврал я, — мне нужно использовать секретное заклинание призыва.

Он послушно отвернулся, а я вытащил из инвентаря пластины самурского известняка. Глуповато выгляжу, кузнец не дурак, при всем его диковатом виде. Шарит в металлах и камне, один из лучших в королевстве за свою профессию, теряет разум только при виде принцессы. Про мой инвентарь уже догадался, зуб даю. Клятву с него возьму, приму в круг избранных, но пусть сначала Дар мастера себе ухватит, оформит отношения с Создателями официально. Итак, моя «ученическая группа» разрастается вполне себе бодрыми темпами.

— Вот, — обвел руками пластины, — это то, что заменит нам гравюры. Техника переноса рисунков с них будет быстрее, дешевле, эффективнее. Думаю, даже без станка можно обойтись или сделать примитивный, не с самым высоким механическим давлением.

— На плите рисуется красками заготовка и переносится на бумагу? — несколько недоверчиво переспросил он.

Выглядели плиты несерьезно, понимаю его. На металле гравюру вырезать или травить кислотами охренеешь, это даже не литеры отливать. Хотя и с ними проблема такая, что Исхирос за несколько дней набрал их только на титульное оглавление «про принцессу, гениальную и изумительную и её подвиг в унасекомливании великана». Ну да, на самом деле подвига не было, я печатаю книгу, полную вранья и пафоса, но я всегда могу сказать про художественный образ. Авторский произвол и всё тут. Недовольны? Найдите себе принцессу, пойдите в горы и ищите своего великана, а меня прошу от великой культрегерской миссии не отвлекать.

— Техпроцесс такой, — начал объяснять ему, — поверхность надо обработать, обезжирить, потом карандашом, краской масляной нарисовать рисунок. В