Прочная нить - Александр Долинин

– Голову высоко не поднимай!

Как бы в подтверждение этих слов над нами вжикают пули, несколько их втыкается перед нами, поднимая пыль. Кто там у них такой меткий?.. Дальность около трехсот… Все, отстрелялся бородатый – после моего выстрела куда-то завалился и его больше не видно. Громко говорю разведчику (не толкать же его под руку!):

– Смотри справа, что-то вытаскивают на бугорок!

Он тут же хватает бинокль и почти сразу начинает говорить в микрофон:

– Ориентир пять, вправо двадцать, дальность тысяча, гранатомет, уничтожить!

Минометчики успевают дать пристрелочный выстрел, но станковый гранатомет уже начал стрельбу, и нам «прилетает», хотя и не точно в окоп, но достаточно близко, приходится спрятаться и ждать, пока огонь перенесут на соседние позиции.

Разрывы сместились в сторону, мы осторожно приподнимаемся со дна окопа и снова начинаем стрельбу. Горло пересохло еще сильнее, поэтому звуки получаются в основном шипящие, как в одном из диалектов немецкого, и песня звучит на манер солиста «Рамштайна»:

Лишь бы не пришлось все куплеты полностью петь, там в середине не совсем то, что мне сейчас нужно…

Со всех сторон идет бой, сразу с нескольких направлений уже вовсю лезут «духи», их пытаются прижать наши пулеметчики, веселье в самом разгаре, и тут «подает голос» радиостанция:

– Бегун, я – Коготь, как обстановка?

– Коготь, я – Бегун, пока держимся, за периметром близко наших нет, все, кого там увидите, – ваши!

– Мы на подходе, обозначьте себя дымом!

Оглянувшись назад, я увидел, как практически в центре нашего лагеря густо зачадила оранжевым дымом сигнальная шашка. В уже прогревшемся неподвижном воздухе дым неохотно поднимался вверх и зависал там клубами, словно не желая улетать слишком далеко. Где-то там, высоко-высоко в небе медленно ползет серебристый самолетик, на бомбардировщик он вроде не похож…

– Коготь, там к югу в сторону реки дальше в оврагах возможно скопление «бородатых» с тяжелым вооружением, нужно прочесать, берегитесь крупняка!

– Принял!

С северной стороны нарастает шум винтов приближающейся ударной группы «Коготь», наступление практически остановилось, но стрельба не закончилась – мы продолжаем отгонять самых настырных визитеров. Уже не знаю, я попадаю или кто-то другой, но далекие фигурки спотыкаются, падают, поднимаются или остаются лежать неподвижно… Вот среди них начинают вздыматься разрывы вертолетных НУРСов и снарядов авиапушек. Заодно «крокодилы» проходятся вдоль овражков, как гребенкой вычесывая оттуда затаившихся недобитков. С земли пытаются стрелять по ним, но безрезультатно, пусков зенитных ракет заметно не было, а остальное не так страшно, учитывая то, что вертолетов два и они прикрывают друг друга.

Когда песня почти окончена, понимаю, что пел этот куплет я уже в полный голос и не один – меня поддержали соседи по окопу, егерь и Наталья. Стрельба на холме почти стихла, только иногда щелкают винтовочные выстрелы – это наши снайперы пробуют «достать» тех бандитов, кто не поторопился спрятаться от приближающейся пары винтокрылых машин и безрассудно направляет на них свой огонь. Таких уже почти не осталось, реактивные снаряды как косой прошлись среди нападавших, повезло тем, кто был позади, – они пытаются скрыться уже в самых дальних овражках. Но вертолеты их все равно видят и «добавляют» до тех пор, пока передвижение не прекращается. Кто-то там все еще пытается шевелиться, но это уже не страшно. Вертолеты делают еще пару кругов над нами и начинают заходить на посадку с внешней стороны «маленького» холма.

По гарнитуре слышу: «Отбой, всех раненых отправить к врачу для оказания медицинской помощи, здоровые остаются на местах!»

Я осматриваюсь по сторонам. Несмотря на бледность, егерь улыбается, Наталья тоже. Спрашиваю ее:

– Патроны все расстреляла?

– Нет, стреляла одиночными, магазина три выпустила… Не знаю, может, и попала несколько раз.

– Учитывая обстоятельства, это замечательный результат, я и сам не сверхметкий стрелок. Ладно, давайте будем потихоньку вылезать отсюда…

Помогаю вылезти Наталье, затем подаю руку егерю – тому с раненой ногой тяжеловато карабкаться.

– Так, Наталья Владимировна, оставляйте автомат хозяину, то есть мне, и помогите раненому добраться до врача. Да, шлем тоже можете мне отдать.

Раненый сначала хочет возразить, но поняв, что я хочу просто убрать девушку отсюда подальше, кивает мне, вешает себе автомат на плечо и, опираясь на плечо Натальи, начинает спускаться по склону вниз.

Вспоминаю, что у меня до сих пор на голове намотан шемах, разматываю его и вытираю лицо, оказывается, я весь пропылился, на лице чуть ли не пласты грязи. Отряхнувшись, завязываю платок на манер банданы, шлем надевать не хочется. Пофиг, что не по уставу, за нарушение формы тут все равно спрашивать не будут, по крайней мере прямо сейчас. Ну что, пора навестить своих радиоразведчиков, а то расслабились там без внимания начальства, понимаешь…

Медленно подхожу с тыла к пункту наблюдения. Слава богу, попаданий в окоп не было, ребята на первый взгляд не должны пострадать. Куст лишился практически всех листьев, да и веток заметно поубавилось. Но штырь выносной антенны торчит кверху все так же задорно-оптимистично, как хвост идущего на свидание кота. Из окопа слышны приглушенные матюки, по содержанию реплик понятно – спецы пытаются срастить перебитую пластиковую трубу, на которую крепится пеленгаторная антенна.

– Доложите обстановку и наличие потерь! – обращаюсь я к старшему поста. Он быстро соображает и начинает докладывать:

– Во время отражения атаки наблюдение не прекращалось, пост обороняли двое, дежурный прослушивал частоты, на которых велись переговоры боевиков. Осколком перебило мачту логопериодической антенны, сейчас восстанавливаем… – В это же время наблюдатель продолжает что-то очень быстро записывать, явно идут какие-то радиопереговоры.

– Наблюдателю-то хоть дали пострелять, признавайтесь?

Егерь секунду размышляет, что ответить, но замечает мою улыбку и улыбается в ответ:

– Мы менялись…

– Видите, как иногда бывает. Наверное, завидовали тем, кто на удаленные НП пошел, а тут вот как все получилось, вроде и на базе сидели, но «стволы подкоптили». Благодарю за службу!

– Служим Отечеству!

Наблюдатель уже перестал записывать, я беру у него тетрадь с данными радиоперехватов, бегло просматриваю. Ого, сколько новых «говорунов» еще в эфир повылазило, пока было тихо – молчали, как началась заварушка – сразу появились незнакомые позывные, да еще из разных мест, судя по уровням сигналов… Будет что анализировать и показывать начальству.