Потерянная невинность - Нэнси Пикард

— Тебе завтра в школу?

Джефф покачал головой.

— Занятия закончились.

— Ты окончил школу?

— Оканчиваю в следующем году.

— Ты работаешь?

На лице Джеффа появилась самодовольная усмешка.

— Работал. До сегодняшнего дня.

— Что случилось? Бросил?

Ответ Митча удивил.

— Ага. Посоветовал им засунуть свою работу себе в задницу.

— И что ты собираешься теперь делать? Если только судья коренным образом не изменился с тех пор, как я был в твоем возрасте, деньгами он тебя снабжать не будет.

— Я кое-что продал.

Джефф опустил голову и еле заметно улыбнулся.

— Идем, — позвал его Митч, не дождавшись продолжения. — Найдем тебе простыни.

— Не надо. Я пойду спать вниз.

— В погреб? Ты серьезно? Ты можешь остаться здесь.

— Мне там нравится, — заявил Джефф.

Митч не стал с ним спорить. Он даже обрадовался. Они еще не привыкли друг к другу. Им было лучше ненадолго расстаться. Митчу стало стыдно за это чувство облегчения, и он поспешил себя успокоить: «Это то, к чему мы оба привыкли». Эти мысли напомнили ему о сыне, и внезапно он ощутил приступ острой тоски по Джимми. Когда Митч стал отцом и узнал всю силу отцовской любви, ему стало еще труднее понимать своих родителей. Он решил, что никогда не поступит так с Джимми.

— Возьми что-нибудь поесть, — предложил он брату.

Он вышел из кухни, чтобы позаботиться о Джей Ди, а также чтобы парень не стеснялся, выбирая в холодильнике то, что ему понравится.

После того как Джефф с пакетом продуктов удалился в погреб, Митч открыл холодильник, чтобы узнать, что же приглянулось его гостю. Исчезла буханка хлеба, упаковка индюшиной нарезки, банка майо, упаковка из шести банок пива… А со стола пропал серебристо-черный отцовский пистолет.

На окраине Франклина Патрик Шелленбергер притормозил возле тротуара, на котором стояло двое подростков. Один из них держал в руке сигарету. Они ничего не делали. Просто стояли. Патрик помнил это состояние безнадежной скуки, когда понятия не имеешь, чем заняться. В этом возрасте он был способен выдержать подобное настроение в течение ровно пяти минут, затем срывался с места и находил себе какое-нибудь занятие, обычно имеющее отношение к девчонкам, пиву или игре в пул. Случалось, ему удавалось объединить все три составляющие воедино. Этой парочке пришлось бы преодолеть изрядное расстояние, чтобы добраться до ближайшего бильярдного стола. Пиво им тоже было взять негде. И Патрик очень удивился бы, узнав, что во Франклине еще остались девушки. Но даже если они тут действительно водились, на этих юных олухов они бы точно не позарились.

— Эй вы! — окликнул он мальчишек. — Вы знаете семью Фрэнсис?

Высокие и костлявые пацаны переглянулись, а потом как по команде обернулись, но не сдвинулись с места и даже не попытались подойти туда, где, урча двигателем, стоял у тротуара грузовик Патрика.

— Их здесь уже нет, — отозвался одни из парней.

— Остался один брат, но он в тюрьме, — добавил второй.

Интеллектом парни явно не блистали.

— Говорите, один брат в тюрьме? — переспросил Патрик.

— Ага, — хором протянули парни.

— Который?

Тот, который был пониже, пожал плечами.

— Один из них.

— За что его посадили?

Они переглянулись и засмеялись.

— За пьянку, наверное, — отозвался второй.

— А в какой он тюрьме?

— В окружной, — ответил первый.

— Этого округа? — подчеркнуто терпеливо уточнил Патрик.

— Не-а. В той, которая в Смолл-Плейнс.

Им или не приходило в голову спросить, почему он интересуется Фрэнсисами, или не было до этого дела.

— Крутой грузовик, — заметил один из них.

— Клевый, — поддержал его приятель.

Слова «клевый» Патрик не слышал с тех пор, как окончил школу, и даже тогда оно успело безнадежно устареть. Он обернулся и немного приподнялся, чтобы дотянуться до того, что стояло за его сиденьем.

— Идите сюда, — позвал он парней. Приблизившись к грузовику на достаточное расстояние, чтобы рассмотреть, что протягивает им Патрик, они замерли в изумлении.

— Это нам? — заикаясь, выдавил из себя тот, что повыше. Теперь, когда они стояли совсем близко, Патрик понял, что они еще моложе, чем он подумал сначала. Им было лет по четырнадцать-пятнадцать, не больше.

— Забирайте все! — скомандовал Патрик. Подросток пониже схватил блок из шести банок пива и пробормотал:

— Круто! Спасибо, мистер.

Патрик оставил их на тротуаре и уехал. В сгустившихся сумерках они напоминали две-костлявые статуи. Только теперь у них было чем заняться. Они могли начать открывать банки с пивом. Гип-гип, ура! Он был готов поспорить на любую сумму, что они найдут укромное местечко под какими-нибудь темными кустами и выцедят все пиво сразу, банку за банкой. Завтра утром они уже не вспомнят, о чем он их спрашивал и что они ему сказали. Даже если они будут утверждать, что помнят, никто не поверит накачавшимся пивом несовершеннолетним пацанам.

Патрик развернулся и выехал на дорогу, ведущую в Смолл-Плейнс.

Может, еще не поздно постучаться к Эбби?

К тому же теперь в его сапоги будет гадить только одна птица.

Патрик улыбнулся и поднес к губам стаканчик с кофе. С очками он чуть не прокололся, но, судя по реакции Эбби, она заглотнула наживку. Она ему поверила точно так же, как сегодня, когда он сказал, что едет в Эмпорию.

«Зачем тебе это, Патрик?»

Она задала ему этот вопрос в тот день, когда разразился ураган.

Зачем ему понадобилось жениться на Эбби? Да просто от этого зависело все его будущее, вся его оставшаяся жизнь, хотя Эбби являлась только частью составленного им уравнения.

Когда-нибудь его отец умрет. Возможно, ждать осталось недолго, хотя в последнее время ему стало лучше. Если мама его переживет, ей придется передать заботу о ранчо в руки сыновей. К этому моменту Патрик хотел убедить всех, включая Рекса, что ранчо по праву должно достаться ему, потому что именно ему предстояло им заниматься. Если отец отойдет в мир иной после мамы, то Патрик рассчитывал, что в завещании будет оговорено, что управляющим ранчо он назначает старшего сына.

Больше ему рассчитывать было не на что, и он это знал.

Ничто, кроме ранчо, не могло обеспечить его деньгами. Он должен был казаться… нет, не казаться, а быть респектабельным. Он и намеревался быть респектабельным до того самого момента, пока окончательно не приберет землю к рукам. А потом он сможет распоряжаться ею по своему усмотрению. Возможно, он продаст ее под ветроэлектростанции. А может, сдаст в аренду другим фермерам. Откроет на ней добычу нефти и газа. Все, что угодно, лишь бы заполучить деньги и бежать отсюда.