Вещий Олег - Наталья Павлищева

– А тебе, княже, други против Болгарии?

Довольно блеснул взор Олега:

– И не только…

Когда воеводы стали выходить из трапезной, кликнул к себе Ингоря, тот потупился, решил, что выговаривать станет, но Олег не стал, напомнил:

– Не забывай про этот договор. О том никто, кроме нас, не знает, но ты блюсти должен, ежели не хочешь, чтоб Альмош против тебя выступил. Помни об этом.

– Княже, как ты понял, что Альмошу твой союз выгоден будет?

– Молодец, ладно мыслишь. А понял потому, что он всем миром шел, где сядут, там и воевать станут. Кто ж потерпит, чтоб на его землях вдруг такой табор встал? Или рядом. Ныне союзника на долгие годы получил, не упускай.

Ростислав, который слышал и то, что наказывал Олег сыну, и то, как мыслил сам с собой, вздохнул – слаб Ингорь рядом с Олегом, еще очень слаб. Или просто у них князь действительно волхв? Ему боги свои мысли говорят?

Сам Олег, поговорив с сыном, отправился к старому волхву. Тот ждал, сидя на камне.

– Здрав буде, старче, – Олег поклонился поясно, не посчитал зазорным перегнуться перед стариком.

– И ты здраве, князь.

Глаза волхва довольно блестели. Олег понял, что тот уже все знает.

– Правильно ли поступил?

– Верно, лучше друга найти в том, кто под твоим домом стоит с силою, чем враждовать с ним. Все ли поняли?

– Поняли, – согласился Олег. – Будет с того польза Руси?

– Будет, князь. Все, что с разумом делаешь, все на пользу будет. Твой разум крепок, не давай норову его опередить. И сыну про то скажи.

– Молод он еще, – вздохнул Олег.

– Не то говоришь, – поморщился волхв, – не то.

Но отец готов видеть в сыне дитя и в зрелом возрасте, не принял совета Олег, а зря. Горестно поглядел ему вслед волхв, про себя все слышит князь, разумно поступает, а как про сына, так точно и не Олег перед ним. Покачал волхв головой, а как в пещеру пошел, вышли к нему двое других, долго о чем-то спорили, потом отправились со своими богами разговаривать, что-то просили, дары подносили. А что боги ответили, то только волхвам и ведомо.

Будильные петухи еще не пропели свои песни, но Киев не спал, весна не давала спать всему живому. В зарослях весь вечер пели соловьи, маленькие птахи точно полоскали горлышко заливистыми трелями, заставляли биться сердца у молодых от нежности, а у старых от воспоминаний, звали из дому.

Олег искоса смотрел на Ингоря, княжичу по годам жениться пора, а он на девок и не глядит. Карл твердит, что хуже, если б ни одну не пропускал, но Олегу все одно не нравится. Пробовал поговорить с Ингорем, да только его молодой князь боялся еще больше девок, пришлось, как всегда, просить Карла. Тот напомнил, как возили княжича на Ярилин праздник. В ответ Олег попенял, что надо было сначала научить…

Наставник развеселился, спросил, не привести ли ему для Ингоря какую красавицу, чтоб всему научила? Олег стукнул кулаком по столу, отчего Карл испуганно затих:

– И приведи! Только такую, чтоб в душу ему не запала, а научить научила. И не виляй, как лисий хвост, с тебя спрошу, ежели что!

Карл хмыкнул в усы:

– А то с кого же…

Олег всегда отличался отменным слухом, и Карл не сомневался, что тот услышал, но князь промолчал. Стало понятно, что его действительно беспокоит семейное счастье Ингоря.

Наставник справился с задачей быстро, стал кивать молодому князю на крепких девок, что заглядывались на него, прекрасно зная, кто это. Ингорь сначала фыркал, как кот, тогда Карл прибег к помощи Услады. Девку он взял в дом для себя, она давно уж не была девкой, имела ядреную фигуру и не была глупа. Прежде чем отправить красавицу в ложницу к молодому князю, Карл поговорил с той, объяснив задачу. Услада недаром имела такое имя, повела плечом, озорно блеснув глазами:

– А ну как я князя завлеку насовсем?

Девка сидела рядом с ним на лавке, расчесывая пшеничную косу. Карл ловко схватил ее за волосы, не обращая внимания на крик, пригнул к своему колену и зашипел почти в ухо:

– Вот потому тебя и шлю… Ежели жить захочешь, так научишь молодого князя всему, что уметь должен, и забудешь о нем. Да чтоб он про тебя не вспоминал. Поняла?!

– Ой-ой-ой! Отпусти! Поняла, ну поняла же!

Потирая голову и шею, которые пострадали от руки Карла, она тихо поинтересовалась:

– А потом меня куда?

– Что? – удивился Карл.

– Куда меня? – Услада уже привела себя в порядок, встала перед княжьим наставником, уперев руки в бока. – Учить-то князюшку недолго, чай, придется.

– А… – сообразил Карл. – Не знаю, видно будет.

Услада вдруг опустилась перед ним на колени, обхватила ноги, горячо зашептала:

– Карлуша, а может, кого другого найдешь? Мы же с тобой так хорошо ладим, а?

Карл вздохнул, у него самого не лежало сердце Усладу к Ингорю в ложницу отправлять, да только никого другого не мог, опасно было, эта молчать будет, да и способная…

Услада, поняв, что отказаться не удастся, вздохнула, одернула платье и встала.

– Когда идти-то?

– Да хоть сегодня.

– А сам княжич знает?

Снова вздохнул Карл:

– Нет.

Когда красавица была уж у двери, вдруг добавил ей вслед:

– После ко мне зайдешь… расскажешь…

Но по взгляду, который задержал на пышных бедрах Услады, было понятно, что не только для доклада наказал зайти. Та усмехнулась.

Ингорь, войдя в ложницу, обнаружил там крепкую красивую девку. В первую минуту растерялся, но потом вспомнил, что она прислуживает Карлу, и чуть помотал головой:

– Карл… к себе в ложницу пошел…

Та шагнула ближе к князю, не отрывая взгляда от его глаз, расплела косу. Пшеничные волосы рассыпались по плечам. Девушка медленно распустила ворот рубашки и чуть толкнула его вниз, оголив белое плечо. Ингорь почувствовал, как его обдало горячей волной, а сердце бешено забилось. Он не мог оторвать взгляда от синих глаз красавицы и только сторонним зрением замечал, что рубашка ее скользнула вниз, обнажив полную грудь с темно-красными крупными сосками. Девушка осталась нагой. Ингорь стоял, не зная, что ему теперь делать. С одной стороны, руки сами тянулись к прекрасному крепкому телу, с другой – мысль лихорадочно подсказывала, что красавица зашла не туда, что кто-то может войти в ложницу…

Видя нерешительность князя, Услада взяла все в свои руки. Она потянула Ингоря за собой на ложе, укрытое мягким мехом, стала снимать с него одежду. Уткнувшись лицом в ее грудь, князь, наконец, дал себе волю. Он перестал думать о том, что кто-то войдет…