Цирк чудес - Элизабет Макнил

Нелл воображает внезапную грозу и разряд молнии. Трава, высвеченная добела. Она представляет, как разгибается каменный палец, разлетается цементная крошка и раздаются тревожные крики, когда существо срывается с металлических штырей, удерживающих его на месте. Монстр, бредущий по парку и взламывающий фургон Джаспера, словно устрицу. Потом он подхватил бы ее и Перл, прижал к себе и унес прочь отсюда.

– Ты видишь, как я прыгаю? – спрашивает Перл, подскакивая над древесными корнями. Она прыгает и семенит, скачет и виляет, а Нелл хлопает в ладоши. Работник с квадратной челюстью плетется за ними, пиная земляные комья.

– Правда, что я новейшее развлечение, которое ты видела?

Она берет девочку за руку.

– Ты вовсе не развлечение. Ты девочка; чудесная маленькая девочка.

Перл хмурится, не уверенная, что ей делать с этой внезапной откровенностью. Потом тянется на руки к Нелл.

Следовало ли им сбежать, пока Джаспер был болен, как предлагал Тоби? Но она не могла вынести бегства и ощущения травли, как было с Брунетт. Кроме того, тогда ей пришлось бы ограничиться ролью жены и матери. Тоби хотел этого, и она не возражала, но при этом ей хотелось выступать перед публикой, ощущать восторг и благоговение толпы, быть важной персоной. «Королева Луны и Звезд»… Ее пронзает гнев, но у этого чувства нет выхода, нет полезного применения. Она полагается на Джаспера и не может вступить в прямую конфронтацию с ним. Поэтому гнев возвращается обратно и снова закипает в груди.

Нелл сидит в парке, укачивает девочку, играет с пальцами ее ног. От Перл пахнет кипяченым молоком и свежим сеном. Чудо, думает Нелл. Этот ребенок – настоящее чудо.

Внезапная суматоха, шум взволнованных голосов, трубные звуки.

Нелл хватает Перл за руку, и вместе они идут к шатру по усеянной стружками тропинке. Шатер раскинулся среди деревьев, словно огромная поганка; фургоны выстроились в ряд сбоку от него, новые фрукты из папье-маше свисают с ветвей. Две крытые телеги проезжают через ворота и останавливаются в грязи, где раньше стояла трибуна. Джаспер сидит на козлах, и его цилиндр сияет в лучах закатного солнца.

Двери распахиваются, гремят разбросанные кастрюли. Циркачи, грумы и работники рвутся вперед и напирают друг на друга. Нелл находит Стеллу и Пегги, но не отпускает руку Перл. Она не видит Тоби; должно быть, он все еще в городе и выполняет какое-то задание Джаспера.

– Я могу остаться? – шепчет Перл. Нелл кивает и держит девочку поближе к себе, где Джаспер не может заметить ее.

– Что внутри? – спрашивает Пегги.

– Я слышал, что это русалка, – говорит Хаффен Блэк.

Стелла фыркает.

– Эти подделки никого не могли одурачить еще сто лет назад.

– Или новые актрисы? – предполагает Нелл. В каждой телеге ей мерещатся связанные девушки, которые стараются вырваться на волю.

– Я хочу посмотреть, – хнычет Перл. – Отсюда ничего не видно.

– Подожди… – начинает Нелл, но девочка вывертывается из ее руки и ввинчивается в толпу. Нелл устремляется за ней, но толпа слишком плотная, и ее пихают локтями, когда она пробует пробиться внутрь. Она отворачивается и успокаивает дыхание.

– Девочке хочется посмотреть, – говорит Стелла. – Отпусти ее.

Нелл смотрит на фургон, и Джаспер улыбается, размахивая трубой. Что там у него внутри? Люди? Животные? Фокусник? Крытые телеги с цепями и навесными замками. Наверное, там опасные существа. Может быть, настоящий плезиозавр в контейнере, выловленный рыбацкими сетями.

– Зрители жаждут новизны, – ревет он. – И завтра они познают ее смысл!

– Что там внутри? – кричит Виоланте.

Раздается согласный ропот. Шаркают ноги, люди тянут шеи.

– Что внутри? – вопит кто-то.

– Готов поспорить, там великан, – говорит Хаффен Блэк. – Настоящий великан, гораздо крупнее, чем Брунетт.

Все смотрят на хлипкий фургон, как будто ожидая, что существо разобьет деревянную стенку и сорвет железные оковы.

Нелл заставляет себя отвернуться. Слишком долго она вытягивала шею, высматривая белые волосы и маленькую синюю юбку.

Стелла сжимает ее руку.

– Ты не можешь вечно опекать ее. Я предупреждала, чтобы ты не слишком привязывалась к ней.

Это правда, но на глаза Нелл наворачиваются горькие слезы.

– С ней все будет в порядке, – шепчет Стелла и берет ее под руку. – Я уверена в этом.

– Завтра вы увидите мой новейший номер, – продолжает Джаспер. – Завтра весь мир впервые увидит этих существ. Вы будете изумлены и ошеломлены, вы утратите дар речи. У нас будет величайшее шоу в мире!

Нелл приходит к выводу, что Перл пойдет к тройняшкам. Стелла права; с девочкой все будет хорошо.

– Я напечатал афиши и уведомления, я дал рекламу в «Таймс». Завтра к нам повалят толпы народу.

Джаспер продолжает говорить, и Нелл наблюдает за тем, как сбоку от него расцветают огненные шары. Он говорит с уверенностью человека, готового собрать более многочисленную аудиторию, чем его нынешние слушатели, который уже сейчас ожидает, что его слова запишут и будут помнить.

Она думает о книгах на своих полках в фургоне: об историях с чудесными превращениями, о радости и смерти. О монстре, за которым охотились по всему миру. О русалке, застрявшей в пограничном состоянии между девушкой и рыбой. О долгожданных ногах, кровоточивших с каждым ее шагом. Но все это не настоящие персонажи. Никакая книга не может запечатлеть правду, которую она ощущает.

– Мои создания величественны и совершенны; это самые необыкновенные существа, которых вы когда-либо увидите…

Любой писатель – вор и лжец, думает Нелли.

Джаспер

Механизмы Джаспера не нуждаются в сне. Они не будут требовать больше денег, драться или умирать. Они не будут проедать свои фунты и гинеи, и их не будут преследовать по закону. Их нужно только протирать намасленной тряпкой, подтягивать сочленения, начищать и полировать. Но самое главное, они никогда не затмят его, потому что он является их изобретателем. Они полностью подчиняются ему.

Он стискивает кулаки и вскидывает руки, пронзая воздух.

– У нас будет величайшее шоу в мире! – кричит он, и все разражаются приветственными криками, вскидывая руки за ним, как будто он повернул невидимый рычаг. Летучие мыши парят низко, как ласточки, испуская скрипучие крики за деревьями.

Он стоит на козлах и видит жадные глаза членов труппы: работников, грумов и цирковых актеров. Его вдруг пронзает мимолетная печаль оттого, что скоро ему понадобятся совсем немногие из них. Но наступает век машин. Паровозы мчатся через всю страну, изрыгая клубы дыма, печатные прессы извергают одинаковые журналы, на ткацких фабриках вертятся бобины размером с тележные колеса. А люди – побочный ущерб на пути прогресса: потерянная работа, утраченные навыки. Скоро отпадет необходимость в существовании большей части человечества и миром будут править те, у кого хватает мастерства творить новое и развивать старое.

Его агент по связям с прессой пишет, что он нашел Брунетт в маленьком доме неподалеку от Уитстэбла. Она замужем за рыбаком и больше не хочет появляться на сцене. Агент полагал, что Джаспер вытащит ее оттуда и принудит выступать перед зрителями под угрозой долговой тюрьмы и с помощью шантажа. Но Джаспер махнул рукой и ответил, чтобы ее оставили в покое. Всегда можно найти еще более необычного урода и затмить чужое шоу. Когда он услышал, что королева объявила «леопардовых мальчиков» Уинстона еще более привлекательным зрелищем, чем Лунная Нелли, Джаспер лишь довольно улыбнулся. Карьера Нелл