Не оставляй меня - Мара Вульф

попятную. И, несмотря на внутреннюю дрожь, я не опустила глаза, когда Зевс сверлил меня своим обжигающим взглядом.

– Это мое условие. Уничтожение человечества – неприемлемый вариант, равно как и идея оставить в живых только кучку людей. Мы не идеальны, но и вы тоже, – закончила я визгливым голосом. И возможно, только что подписала свой смертный приговор. – Может, посох и станет видимым, когда я умру, но я очень хорошо его спрятала. – Блеф, однако они этого не знали. И, если не учуют ложь, есть шанс, что они поверят, будто не отыщут его без моей помощи.

Пламя в глазах Зевса погасло, и он почти незаметно кивнул. Это что, означало «да»? Переспрашивать я не рискнула. Каким-то образом моя угроза сработала. Большего я требовать не могла. Поэтому развернулась, чтобы уйти.

– Тогда помни и о моем условии. Держись подальше от Прометея, – услышала я его слова. – Я не хочу, чтобы он оказался меж двух огней.

– Почему ты всегда просишь невозможного? – В голосе Афины звучало возмущение. – Сам ведь знаешь, что она не может.

Похоже, не сильно она верила в мое самообладание. Я уже взялась за ручку двери, а эти двое продолжали ссориться.

– Тогда пусть постарается получше. Я не хочу, чтобы с этим парнем что-нибудь случилось.

В ярости я распахнула дверь. Я тоже не хотела, чтобы с этим парнем что-нибудь случилось.

– Ради бога, будь осторожнее, – прокричала мне вслед Афина. – Поговорим завтра. Не натвори глупостей.

Не натворю. По крайней мере специально. Дом богов я покидала на ватных ногах и с колотящимся сердцем. Я выступила против Зевса. Ну почему у меня не получалось хоть раз держать рот закрытым?

XI. Записки Гермеса

– И ты правда не знаешь, где посох? – спросил я у сестры. Мы сидели рядом на качелях, которые висели на передней веранде.

Она покачала головой и ответила:

– К сожалению, нет.

– И что теперь будет делать отец? Ты была его самой большой надеждой.

– Очень жаль. Но я не могу ему помочь.

– Я скучаю по Митикасу, – признался я. – Не понимаю, как Про может хотя бы думать о том, чтобы навсегда остаться жить среди людей.

– Ты ведь знаешь, какой он, – сказала сестра. – Прометей всегда противился необходимости подчиняться кому-либо. Даже если за последние сто лет он немного успокоился. Надо радоваться, что это не он всерьез восстал против папиной власти.

– Я никогда не понимал его упрямства, – признался я ей. – Помнишь, как Зевс отправил меня к нему, когда он был прикован к скале?

Афина кивнула.

– Как можно о таком забыть? Это было ужасно. Каждое утро столько крови и боль, которую ему приходилось терпеть. Никто из нас не продержался бы десять тысяч лет. Если бы Хирон не пожертвовал собой, рано или поздно я бы начала на коленях умолять отца простить Прометея.

– Наверно, он бы даже исполнил твое желание. Меня всегда мучил вопрос, не чувствуешь ли ты к Про нечто большее, чем просто дружба? – Вели ли мы с сестрой раньше такие личные разговоры? Не помню. Пребывание в человеческом мире изменило всех нас.

Афина покачала головой.

– Были годы, когда я тоже задавалась тем же вопросом. Но нет. Полагаю, я не создана для любви. Мы просто очень близки.

Она взяла меня за руку.

– Вот увидишь, Агрий образумится и мы вернемся. Не волнуйся. У нас все под контролем.

– Я могу что-то сделать?

– Не думаю. Но очень мило с твоей стороны предложить свою помощь. Позаботься о детях. Они слишком буйные для мира людей.

Когда я вернулась домой, мама и Шон сидели на кухне и слушали новости по радио. Как ни странно, мама не спрашивала, где я провела ночь.

«Прошлой ночью из-за непогоды в перуанском мегаполисе реки вышли из берегов. Тысячи людей на данный момент отрезаны от внешнего мира. Проливные дожди привели к наводнениям и оползням. Селевые потоки сделали большую часть страны непроходимой».

Мама шокированно покачала головой.

– Просто ужас, и это уже вторая подобная новость за сегодня.

– О чем ты? – спросила я, чувствуя одновременно потрясение и облегчение. Моя ночная вылазка отошла на второй план по сравнению с этим кошмаром.

– На Гаити бушует ураган, – объяснил Шон. – Кажется, дождь вообще никогда не прекратится, все дороги разрушены, погибли сотни людей. Ураган начался так внезапно, что людей просто не успели предупредить.

Это дело рук Геи или самый обыкновенный природный катаклизм? Она перешла к разрушениям, как и опасался Зевс? Потеряла терпение, после того как я освободила Афину? Я поковыляла в свою комнату. Неужели это я виновата в том, что столько людей умерли или остались без крова? Я легкомысленно к этому отнеслась. Даже Зевс уже истреблял нас всех раньше, не моргнув и глазом. Ставки высоки, однако бездействовать я не могла.

– Ни в коем случае не предпринимай ничего самостоятельно. Предоставь это богам, – сердито сказала Леа, когда чуть позже я позвонила ей, чтобы обсудить, что мне делать.

– Я и не собираюсь ничего предпринимать, – заявила я. – С чего ты взяла?

– Слышу по твоему голосу, – ответила подруга. – Такие катастрофы всегда были. Наверняка они никак не связаны с Геей. До сих пор она, если не считать нападения на нас, ничего не делала. Ты не виновата в том, что творят боги, и не сможешь спасти человечество в одиночку.

– Я просто хочу выяснить, что она планирует делать дальше. Возможно, Ариадне что-то известно. Если застану ее одну, то спрошу. Не будет же Гея постоянно сидеть с ней в отеле, а Ариадна точно не опасна.

– Это же бред. Если Гея узнает, что посох все-таки у тебя, она тебя убьет. Уверена, после этого она очень быстро его найдет.

– Значит, надо позаботиться о том, чтобы она не узнала, – увильнула я. Я и сама понимала, что в моем плане много дыр. Но все лучше, чем торчать дома и ждать. – Я правда буду очень осторожна и благоразумна.

– Ты ведь говоришь так, просто чтобы меня успокоить, – с подозрением в голосе откликнулась Леа. Почему я такая предсказуемая?

– Не волнуйся.

И вскоре после того, как положила трубку, я отправилась в «Monterey Plaza».

Ариадна лежала в постели в своем номере. Ее ассистент проводил меня к ней. Она не выглядела такой изможденной в нашу первую встречу. Что произошло с тех пор?

– Тебе не следовало приходить. С Геей шутки плохи. Меня восхищает твоя смелость, – произнесла она слабым голосом, когда я села около нее. – У меня ее не оказалось. – Это что, предостережение? До сих пор