Уровень. Магия - Вероника Мелан

— Да не рою я!

Он, оказывается, тоже нервничал. Почему-то она заметила это только теперь, и их призванный скрыть волнение диалог, может, и продолжался бы, если бы в воздухе, прямо перед лицом поднявшегося с коленей Рона, не высветились яркие желтые буквы.

— Хорошо хоть не «изъявите последнюю волю», — хохотнул он и испуганно отступил назад. А после замолчал, стал непривычно серьезным, нахмуренным и сосредоточенным: думал над формулировкой. Через несколько секунд, стряхнув оцепенение, четко и медленно («Будто пытаясь достучаться до отсталого дебила или инвалида», — подумала Марика) произнес:

— Хочу, чтобы Люси Картер, та Люси Картер, что работает официанткой в кафе «У Моррила», меня полюбила. Сильно и навсегда.

«Не принято, — тут же вспыхнуло в воздухе, — желание может касаться только просящего. Переозвучьте».

— Почему так? — Рон жалобно посмотрел на Марику, по его вискам тек пот. — Не приняли, представляешь?

— Представляю, — она даже не удивилась, ее пальцы нервно выдергивали одну травинку за другой. — Ты что, не читал контракт, когда подписывал? Просить можно только для себя, но не для или за другого.

Он обиженно хлопал ресницами — видимо, не читал и долго вынашивал в себе именно эту фразу. Глядя на застывший в глазах немой вопрос, Марика терпеливо пояснила:

— Мы не можем просить за других, потому что тем самым влияем на их решения. Решения, которых они, возможно, никогда не приняли бы без нашего участия. Мы меняем их жизнь, а этого нельзя делать. Даже если ты желаешь им добра, счастья или просишь здоровья. Нельзя, понимаешь? Каждый должен сам…

— А-а-а…

Рот Рона наконец захлопнулся. Через мгновение потемневшее лицо просветлело, налилось знакомым розовым цветом.

— Тогда попрошу, как хотел вначале.

И он повернулся к плавающим буквам.

— Тогда хочу стать худым. Нет, — тут же спешно поправился, — не стать худым, а хочу находиться в нормальном для себя весе и оставаться в нем, несмотря на принимаемую мной пищу.

Столб коротко вспыхнул белым, и буквы погасли.

— Ну, вот и все.

Над поляной повисла минута тишины.

Какое-то время они смотрели друг на друга, не произнося ни слова, затем Марика повторила эхом:

— Да, вот и все.

— Видишь, как быстро все оказалось. Дольше шел.

— Да, я тоже.

Она не стала добавлять, что он уже похудел. Что уже находится в почти нормальной (хорошо, пусть чуть полноватой, но уже не жирной) форме. Рон давно не видел собственного отражения в зеркале, не видел, как изменился. Может, в этом тоже был тайный смысл? Путники не замечают, как меняются к концу похода, а просят всё того же. Потому что не так скоро меняется главное — их мышление. Ему требуется куда больше времени, нежели телу.

— Ладно, я пошел.

И прощались они тоже не впервые; не друзья и не враги, просто попутчики на одном из отрезков жизни. Навсегда ли расходились в стороны теперь?

— Удачи тебе!

Рон кивнул и улыбнулся.

— Не сиди на земле долго — холодная. И береги кота.

— Хорошо. Спасибо.

Справа, на выходе с опушки, уже плавала в воздухе белесая стрелка, указывала направление к двери. Глядя на кудрявый затылок, широкую спину и шагающие по поляне разношенные сапоги, Марика мысленно пожелала: «Пусть у вас с Люси все получится».

«Вот так и должно быть, — думала она в отчаянии, — пришел, попросил, ушел — спорый конвейер желаний и их просителей».

Сколько таких, как она или Рон, приходили к пилону хотя бы за последний год? Много. Или очень много. Магический камень, раздающий подарки, не может не привлекать волшебным светом гостей.

Все должно быть проще, все должно быть как-то проще…

А может, вовсе ничего не просить? Не уходить, а остаться здесь жить? Стать лесовиком и вечно скитаться по стелющимся под ногами тропкам? Конечно, однажды кроссовки сносятся, палатка прохудится, а котелок сломается, но это будет потом, потом… И, конечно, придется скрываться от бабки и от Майкла, питаться, чем Небо пошлет, но зато не придется уходить и не нужно будет ничего решать. Через какое-то время она, наверное, забудет человеческий язык, начнет разговаривать с деревьями или вовсе сойдет с ума, просидев в одном из источников слишком долго…

За подобные мысли Марика едва не надавала себе по щекам. Разозлилась. Долго смотрела на непримечательную врытую в центр поляны сваю, а затем решительно поднялась с земли. Хватит сидеть, пора действовать.

И она права: все должно быть проще. Куда проще.

— Я хочу оставить себе Арви и Лао.

Она придумает что-нибудь: найдет парк, где его выгуливать, купит ошейник, чтобы не давил, будет хорошо кормить. Кот привыкнет, все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо. Дрожали, как с похмелья у пьянчуги, руки.

От нервозности Марика не заметила, что назвала друзей по именам, но пилон понял. Потому что через секунду, приняв первое семечко, высветил:

Вот и все, как сказал Рон. Вот и все. Столб скорректировал ее желание, внес поправки и зафиксировал результат. Арви остается, Лао идет с ней.

Марика бросила короткий взгляд на кота и тут же отвернулась, чтобы не расплакаться. На сердце потяжелело. Впереди еще три желания. Еще три. Она нагнулась и зарыла в землю второе семечко.

— Я хочу…

Они все говорили о развитии. Все. Да и она сама привыкла чего-то достигать, идти, не останавливаться, узнавать новое. И теперь не хотела все это терять.

— Я хочу развиваться дальше, двигаться по своему Пути… — затараторила быстро и сбивчиво, — хочу научиться накапливать энергию, постигать новые знания, двигаться вперед, учиться, чувствовать, что…

«Слишком пространная формулировка, — обрубила ее новая высветившаяся надпись на полуслове. — Скорректируйте, уточните».

— Хочу продолжать развиваться! — выкрикнула она с отчаянием.

«Принято», — тут же высветилось в воздухе.

Марика сжала кулаки — поймет эта долбаная свая по одному слову, что она хотела сказать? Что именно подразумевала под развитием?

Теперь поздно. Теперь только надеяться. Принято.

Она мерзла, несмотря на палящее солнце, несмотря на накинутую на плечи толстовку.

Еще два желания — не прогадать бы…

Сидел у рюкзака ничего не подозревающий кот. Он останется здесь и не узнает об этом. Ведь Майкл будет его кормить? Ведь Уровень не даст умереть с голоду? Нет, не даст. Не должен. Она успокаивала себя и не могла успокоиться. Здесь водятся зверьки: грызуны, кролики, птицы. Как-то сервал выживал до этого? До ее прихода?