Демоны ее прошлого - Ирина Шевченко

К боли добавилась тошнота. Постоянно хотелось пить, но от одного глотка воды ее по получасу выворачивало наизнанку. Сиделка с вселенским терпением во взгляде обтирала ей губы влажной салфеткой и делала вид, что не слышит просьб о помощи — о единственной возможной помощи, в которой Нелл отказал и университетский доктор, и тот другой, который приезжал со специальной комиссией. Целитель не может навредить, его дар дан ему во благо. Но разве благом было продлевать ее мучения?

— Плыли весь день, а ночью, когда сиделка уснула, я вышла из каюты, поднялась на палубу и нашла место, где можно было перевалиться за борт… Говорили, что может пройти несколько месяцев. Я не хотела ждать так долго.

— Вышла из каюты? — хрипло переспросил Оливер. — Сама? Без посторонней помощи?

Милорд ректор так умен, так внимателен к деталям.

— У меня был амулет, — сказала Нелл. — «Солнечный свет» — знаешь такие? Дают столько жизненной силы, что даже безногий пойдет. На руках.

— Лорд Арчибальд сказал, что на тебя нельзя было воздействовать магией…

Умен и внимателен.

— Нельзя было, — подтвердила Нелл, невольно улыбнувшись. — Приток энергии меня убил бы. Должен был убить. Достаточно было погулять минут пять по палубе, но я не очень хорошо соображала тогда. Прыгнула в воду. Знаешь, какая в январе вода в реке?

— Избыток энергии ушел на то, чтобы защитить тебя от холода, а вода в свою очередь понизила температуру тела и затормозила процессы разрушения магических связей.

Умен.

— Так и было, — кивнула Нелл. — Но тогда мне некогда было размышлять об этом. Я тонула. Думала, получится быстрее, я ведь не умею плавать, но… Один человек потом сказал мне, что это нормально. Что все хотят жить, особенно в тот момент, когда близки к смерти. Я начала барахтаться, уцепилась за какой-то сук, проплывавший мимо… Я же сказала, что мне повезло?

Просто повезло.

Несколько часов в воде. В темноте. Не видя берега и слыша только плеск волн и собственный вой, постепенно переходящий в хрип. Чувствуя, как пальцы вмерзают в обломок толстого сука и срастаются с ним, сами становясь деревом, а ноги уже не шевелятся в похожей на студень воде…

Повезло.

— Потом повезло еще раз: меня нашли. Рыбаки. Приняли за эльфийку или полукровку. Решили, что смогут заработать, если доставят меня к «сородичам». Недалеко от того места, где меня нашли, как раз жил один эльф. Ну и… мне повезло снова. Тот эльф был целителем. И очень любопытным для эльфа. Ему было интересно, получится меня вылечить или нет. И времени он не жалел: у эльфов со временем другие счеты.

— Сколько? — Снова хрипит. Попил бы.

А она бы покурила…

— Два года. Только не спрашивай, что именно он делал. Я ничего не смыслю в целительстве, тем более эльфийском.

Илдредвилль говорил, что нужно восстановить ее ауру, срастить поврежденные энергетические каналы, влить в них вытекшую жизнь. Он стоял над ней часами, и в бреду Нелл чудилось, что она видит, как белокосый нелюдь гибкими длинными пальцами связывает потрепанные ниточки, тянущиеся из нее вовне. Он заваривал травы и лил отвары в огромный медный котел, а после кидал в этот котел Нелл, и она мариновалась в ароматной воде до тех пор, пока та не покрывалась тонким слоем льда. Нелл не понимала, отчего вода остывает так сильно в хорошо прогретой комнате. Илдредвилль сказал, что так холод бездны выходит из ее тела и души, но она не чувствовала ничего подобного: холод внутри нее никуда не девался.

А когда в груди наконец потеплело и вода в котле перестала покрываться ледяной коркой, Илдредвилль принес ту газету. Он и до этого приносил ей газеты. Сначала читал сам, потом заставлял ее: чтобы она не забывала, что где-то еще есть люди, есть жизнь. Доставал откуда-то глисетские издания и «Университетский вестник». Наверное, думал, что ей приятно будет узнавать, что происходит там. Нелл не было приятно, но она послушно читала, вспоминая буквы, слова и звук собственного голоса, который, как ей казалось в первые недели, навсегда остался на дне холодной реки.

Читала, и вдруг: «Мистер Алан Росс и мисс Сюзанна Пэйтон»… И тонкие ниточки, кропотливо связанные эльфийским целителем, рвутся с треском, а под ребрами застывает кусок льда…

Но любой лед можно растопить, просто понадобится больше горячего отвара, больше эльфийской магии, больше времени. Но главное все-таки магии.

— Татуировка, о которой ты спрашивал, это печать. Она удерживает в моем теле жизнь… Удерживает во мне меня.

Чтобы не сбежала. Слишком сильным временами становилось это желание.

— Когда стало понятно, что я не умру, не в ближайшее время, эльфу наскучило со мной возиться, и он отвез меня к своему знакомому в Рассель. Но ты там был, так что дальше и сам знаешь.

— В общих чертах.

Боги, да что же у него с голосом?!

— Этого хватит, — отрезала Нелл. — Я ответила на твой вопрос. Рассказала, как выжила. А как жила — не твое дело.

Грубость отталкивает людей. Нелл нередко пользовалась этим приемом. Отталкивала и отталкивалась. Так шары в бильярде бьются друг о друга и разлетаются по разным лузам. Но сейчас что-то пошло не так: не получилось ни оттолкнуть, ни оттолкнуться. Оливер сгреб ее с кровати и усадил опять к себе на колени.

— Отпусти, — попросила она. Сначала тихо, а после громко и зло: — Отпусти! Я не нуждаюсь в твоей жалости!

Он не слушал. Обнял крепче, носом уткнулся в шею.

Нелл попробовала вырваться, но ее силенок не хватило разорвать стальное кольцо его рук.

— Что ты собираешься делать теперь? — спросила, смирившись до поры с этим пленом.

Оливер не ответил. Создавалось впечатление, что единственное, что он собирался делать, — сидеть так до скончания веков, держать ее, упираться твердым подбородком ей в ключицу и обжигать дыханием кожу.

— «Солнечный свет», — проговорил он, когда Нелл уже отчаялась услыхать хотя бы слово. — Кто тебе его дал?

До чего же въедливый. Цепляется за каждую мелочь.

Впрочем, Оуэн тоже задал этот вопрос в числе первых.

— Не важно, — ответила Нелл.

— Важно. Ты же понимаешь, что тот, кто его тебе дал, не мог не знать, как он на тебя подействует?

— И что? — Она дернулась, но безуспешно. — Хочешь сказать, кто-то желал моей смерти? А ты не подумал, что это я желала ее, а тот человек просто хотел мне помочь?

— Хеймрик?

— Не важно, — повторила она.

— Лорд Арчибальд говорил, что видел протоколы вскрытия, которое провел профессор Сондерс — целитель, который приезжал из столицы. Я не понимал, как это возможно. Но если Хеймрик… Он — сильный менталист. Сондерс мог сам верить, что провел некропсию, и описать все, опираясь на свои знания и предварительные выводы.