Алекс Верус. Жертва - Бенедикт Джэка

– Тот же тип, который тридцать лет назад похитил девушку-туристку, – сказал я. – И одному богу известно, скольких еще. Витус Обюшон.

– Я думал, что он… – удивленно начал Вариам.

– Он не умирал, – тотчас поправил я. – Исчез – да, но не умер. Он занимался проблемой продления жизни, искал способ стать бессмертным. И в конце концов он его нашел. Лона, помнишь, что я говорил тебе про вампиров? Про то, как они выкачивали из людей жизненную энергию, выпивая их кровь? Ходили слухи, что вампиры, прежде чем их стерли с лица Земли, успели передать кое-кому из магов свои секреты.

У Лоны округлились глаза.

– Какой ужас!

– На мой взгляд, вот что произошло, – продолжал я. – Витус Обюшон хотел жить вечно. Воспользоваться магией жизни он не мог, поэтому он превратил особняк в гигантский фокальный объект, усиливающий заклинание продления жизни. Однако ему требовалось топливо. Человеческое топливо, молодые люди в расцвете сил. А может, и дети. Это работало в течение нескольких лет, но затем начались помехи и сбои. По какой-то причине обыкновенных детей, юношей и девушек ему стало недостаточно. И тогда Витус решил кормиться учениками: людьми, у которых есть магический дар.

И тут появилась Кристел. Не знаю, как они познакомились, но они заключили сделку. Кристел согласилась искать учеников, одиноких и беззащитных, и доставлять в Фаунтин-Рич, чтобы Витус ими питался… – Я умолк, вспомнив реплику Кристел, брошенную пару дней назад.

«Весь смысл заключается в том, что нам не нужно будет хватать наугад».

– Проклятие, – пробормотал я себе под нос.

– Что еще?

– Вот почему Кристел устроила состязание в Фаунтин-Рич! – произнес я. – Им нужен не просто какой-нибудь ученик. Они ищут особого ученика. Смысл турнира состоит в том, чтобы они получили возможность рассмотреть вблизи всех учеников, используя свою магию. Анна ведь никого не исцеляла с тех пор, как попала сюда, верно?

– Верно, – подтвердил Вариам.

Я кивнул.

– Витус ее увидел, и это решило дело. Как только Анна осталась одна, он похитил ее, и если мы его не остановим, он сделает с ней то же самое, что и с остальными.

– Как нам вернуть Анну? – спросил Вариам.

– Не знаю.

– Что?

– Я ничего не придумал.

– Ты же сам сказал, что медлить нельзя!

– Витус – маг пространства. Он мог спрятать Анну где угодно, и я не представляю, где именно.

– Подождите! – вмешалась Лона. – Разве Зонд не говорил, что Витус должен оставаться в пределах особняка?

– Точно. Вряд ли Анна где-то далеко…

– Давайте сожжем этот проклятый дом! – предложил Вариам.

– Ты что, спятил? – изумленно уставилась на него Лона.

– Тем самым мы заставим Витуса раскрыть себя, разве не так?

– Но сначала нам надо спасти Анну!

– Если честно, Вариам выдвинул неплохую идею, – проговорил я и направился к двери. – Приготовьтесь к бою. Я все объясню по дороге.

Я собрал свое снаряжение, Лона взяла кнут, и я повел их с Вариамом наверх.

– Когда я попал сюда, Оникс разрушил стену, – объяснил я. – Мне показалось, в тот момент раздался крик. Тогда я подумал, что сработала система безопасности, но теперь я уверен, что это не так. По-моему, Витус неразрывно связан с особняком. И если сделать больно дому – пострадает и его истинный владелец.

– Но как нам разыскать Анну? – спросил Вариам.

Мы свернули в мрачный коридор. Покосившиеся стены украшали охотничьи трофеи в виде звериных голов.

– Витус прячет своих жертв где-то в потайном месте, – продолжал я. – Мы его не найдем, у нас слишком мало времени. Но раз Витус смог перенести туда Анну, он сможет доставить туда и нас.

Комната не изменилась: старая, пыльная, с изъеденной молью кроватью и картинами в рамах.

Я подошел к полотну, изображавшему худого мужчину с запавшими глазами.

– Алекс, что ты собираешься предпринять?

– Помните, что говорила вчера вечером Анна? – сказал я. – Кто-то пытался поджечь Фаунтин-Рич, но что-то его остановило. Наверное, Витус ничего не может сделать в этой части дома, по крайней мере напрямую. Сперва ему надо переправить своих жертв в укрытие.

Лона побледнела. Я почувствовал, что ее гложет сомнение, но она не хочет отступать.

– Начинать? – осведомился Вариам.

– Давай.

Вариам вытянул руки, и на ладонях юноши заполыхало оранжево-красное пламя. В дальний угол комнаты выплеснулся невыносимый жар. Обои почернели и вспыхнули, огненные языки поползли в разные стороны. Мы с Лоной инстинктивно отпрянули.

Я ощутил пульсацию магии и мысленный набат: заклинание тревоги.

– Продолжай, – произнес я, но Вариам не нуждался в моих подсказках.

В комнате стало душно. Мебель была рассохшейся и пыльной: огонь распространялся молниеносно. Уже занялись ковер и кровать.

Температура воздуха сильно подскочила, но Вариам сделал пасс рукой, и весь жар перетек в противоположную часть комнаты, сосредоточившись в углу.

Спальню затянуло дымом, я закашлял.

В коридоре раздались приглушенные возгласы.

– Ну что, получилось? – окликнула нас Лона.

– Нет! – Я постарался восстановить в памяти тот раз, когда магический дом начал сопротивляться. Тогда Оникс пробил в стене дыру в коридор, и…

– Принимайся за стены!

Вариам поднял руки. Устремившийся из них оранжево-красный луч вспорол стену, словно кусок сливочного масла, и двинулся вбок, прожигая полосу в костях и плоти Фаунтин-Рич.

На сей раз ответ последовал мгновенно. Пронзительный крик боли и ярости буквально прошил мою черепную коробку.

Однако я был готов к энергетическому удару и только вздрогнул, а вот Лона и Вариам согнулись пополам. Вариам потерял контроль над заклинанием: луч погас и тепло хлынуло назад, обжигая меня.

– Вариам! – крикнул я.

Опомнившись, Вариам понизил температуру.

Тем не менее вся дальняя часть комнаты представляла собой сплошную стену огня. Кровать обуглилась и развалилась в адском пекле, и пламя жадно потянулось к нам. Огненные языки принялись лизать раму портрета, и старик на картине дико уставился на нас.

Я услышал чьи-то шаги и просканировал будущее. Сюда бежали Лайл и Кристел.

Вариам снова нанес огненный удар, разрушающий огнем стены.

Я почувствовал, как задрожали обереги: Вариам перерезал одну из нитей паутины, удерживающей сеть заклинаний в Фаунтин-Рич.

Крик усилился: сейчас в нем звучала лишь отчаянная боль. Обереги сдвинулись, переместились, и я ощутил притяжение тоннелирующего заклинания. Комната завибрировала, пространство искривилось, а в дверях уже показался Лайл.