Жизнь на каблуках - Маша Царева

Что я могла ему ответить?

Прямо в купальнике бикини я ворвалась в Алисин кабинет. Она испуганно вскинула голову. Дисконтной карточкой магазина «Этуаль» она раскладывала на столе полоску кокаина. Я удивилась – никогда бы не подумала, что серьезная Алиса балуется стимуляторами, – но промолчала.

– Что это значит? – наконец пришла в себя управляющая. – Почему ты позволяешь себе врываться без стука в мой кабинет?

– А почему ты позволяешь себе продавать мое общение! Я здесь танцую, а не разговариваю! Почему ты отправила меня в приватную кабинку к этому идиоту?! Как ты могла?

– Я не понимаю, из-за чего такая истерика. – Алиса недоуменно на меня уставилась. – Подумаешь, поговорить он с тобой захотел. Поговорить-то легче, чем задницей вертеть.

– А по-моему, сложнее, – вскипела я, – собеседник из меня никудышный. В противном случае я бы устроилась работать консультантом на телефон доверия, а не танцовщицей в клуб.

– Сплошные проблемы с тобой, – вздохнула Алиса и, кивнув на горку белого порошка на столе, поинтересовалась: – Хочешь?

– Не употребляю. И тебе не советую.

– В советах я не нуждаюсь, – надменно улыбнулась она, – а сейчас тебе лучше подкрасить губы и вернуться в зал. Клиенты ждут.

– Никуда я не вернусь. Пока этот человек находится на территории клуба, я работать отказываюсь.

– Варя, это уже перебор. Я понимаю, что ты как творческая личность имеешь право на самореализацию, но это уже слишком, поверь мне. Мы не можем себе позволить работать с такими проблемными девушками.

– Это я-то проблемная? – искренне изумилась я. – Да я здесь самая тихая. Все остальные горло друг другу перегрызть готовы. А я даже не общаюсь ни с кем.

– Вот именно. О тебе все время ходят сплетни.

– Но это не моя вина. О Марьяне тоже сплетни ходили, но это не помешало ей стать самой успешной стриптизеркой.

– И чем все закончилось? Она пропала из клуба, даже заранее не предупредив… Между прочим, ты получаешь больше всех.

– Ну и что? Мы договаривались об этом с самого начала.

– А чего стоит эпизод с кражей шубы!

– Шубу я вернула. А сейчас у меня есть своя, ничуть не хуже.

– Во-первых, вернула ее не ты, а твой приятель, певец. А во-вторых, в тот вечер он устроил здесь такой разгром, что мы даже боялись подсчитывать убытки. Он разбил лампу от «Тиффани» в зале. И налетел на официантку, которая несла на кухню поднос с бокалами из венецианского стекла.

Я недоуменно на нее уставилась:

– Что? Ты что-то путаешь… Вилли не мог.

– Тем не менее он это сделал. А я, как видишь, даже не выставила тебе счет.

Я нахмурилась, припоминая события трехлетней давности. Норковая шуба осталась в квартире Вилли. Он просил меня об этом не беспокоиться. А когда мы встретились на репетиции через несколько недель и я спросила про шубу, Вилли сказал, что все улажено. Вот я больше и не беспокоилась… Да и до того ли мне было тогда? Улажено – и слава богу.

– Разве он тебе не рассказывал? – удивилась Алиса.

– Нет.

– Когда ты смоталась, здесь был жуткий скандал. У меня случилась истерика, Фарика чуть не уволили, Самир ходил мрачнее тучи. Потому что клиент, который заказал тебя, – один из совладельцев клуба. Он привык получать все, что хочет, а тут ему говорят, что девочки, которую он выбрал, не будет – пропала девочка. Он вышел из себя, Самира чуть не убил. И тут на следующий день заявляется этот мальчик с шубой. Представляешь, как ему попало!

– Вилли? – потрясенно уточнила я.

– Виктор Федоркин. Только тогда он еще не был знаменитым, поэтому скидок ему не делали. Я думала, бедного мужика убьют. Фарик над ним лично поработал.

– Его били?!

– Несильно. Так, пугали. Чтоб другим неповадно были. Он тут четыре дня просидел.

– Четыре дня?!

– Ты так удивляешься, прямо смешно… Разве ты не заметила, что твой мужик на четыре дня исчез из виду? Или тебе наплевать?

– Да не мой он мужик…

– Какого хрена он тогда так из-за тебя подставился? – усмехнулась Алиса. – Нет уж, девочка, не отпирайся. У меня на такие вещи нюх.

В гримерной брюнетистая Клеопатра как всегда ссорилась с одной из новеньких стриптизерок. На этот раз девушки поспорили из-за того, кому первой выходить в зал. На мой взгляд, повод был надуманным, тем более что и клиентов в зале почти не было.

– А пусть Варька идет! – Увидев меня, Клеопатра подбоченилась. – А то она что-то сегодня у нас халявит!

– Верно! – мгновенно переметнулась на ее сторону та, которая еще минуту назад готова была глаза ей выцарапать. – Почему мы должны за нее отдуваться?

В другой раз я, может быть, от скуки и включилась бы в ссору, но в тот момент мне было не до них. Я бросилась к шкафчику, в котором была заперта моя одежда. Пошарила на гримерном столике в поисках плоского ключа. Его не было. Клеопатра с довольной усмешкой наблюдала за моими суетливыми телодвижениями. Все понятно, кто-то из них ради развлечения украл мой ключ. И я сама виновата, что рискнула оставить его на видном месте. В нашей гримерке ничего оставлять нельзя – сопрут.

– Девчонки, это не смешно. Верните ключ, – вздохнула я.

– А при чем здесь мы? – прищурилась одна из стриптизерок. – Сама куда-то дела свой ключ, сама и ищи!

При этом все находящиеся в комнате девушки наблюдали за мной с довольными усмешками. Я поняла, что на этот раз работницы клуба «90-60-90» сговорились против меня.

– Мне надо убегать. Отдайте ключ.

– Вот как? Посреди смены слинять вздумала? А мы тут за тебя должны работать, что ли?

– Но мне правда надо… – Я замолчала на полуслове. Какой смысл унижаться, если окружающие только этого от тебя и ждут?

Нет, я всегда была склонна к нестандартным решениям. Как-нибудь выпутаюсь и на этот раз. Вот на красивой резной вешалке у входа висит моя новая шуба. Норковая, длинная, уютного «халатного» фасона…

Плотнее запахнув на груди шубу, спотыкаясь на высоких каблуках, я бежала по Садовому кольцу. В голове пульсировали, сменяя друг друга, воспоминания – вот Вилли Федоркин целует руку девчонке из кабаре «Калина». А она смотрит на него, как на привлекательного мужчину, у нее и в мыслях нет, что он может оказаться голубым. Вот Алиса мечтательно говорит: «Он нормальный мужик, причем очень даже сексапильный! У меня на такие вещи чутье!»

А вот и сам Вилли. Я танцую в репетиционном зале, а он украдкой посматривает на меня – я это замечаю боковым зрением. А когда я поворачиваю голову, он опускает глаза. Вот он с жаром убеждает меня примерить костюм Жирафикова. Он готов на все, лишь бы меня не уволили из группы.

Прохожие оборачивались мне вслед – не так часто увидишь на улице высокую, ярко накрашенную девушку, которая на олимпийской скорости несется по зимней Москве в открытых туфельках на босу ногу. Декабрьский ветер бросал пригоршни колючего снега мне в лицо. От снега саднило щеки. Я чувствовала, как по разгоряченным щекам плывут черные ручейки – снег, перемешанный с тушью для ресниц. Людям, наверное, казалось, что я плачу. А на самом деле мне смеяться хотелось.