Кафе лунатиков - Лорел Гамильтон

– Нет, пока не надо. Сначала посмотрим в темноте.

– А чем свет мешает?

– Есть такие твари, что прячутся от света, Дольф, и они могут отхватить кусок от кого-нибудь из водолазов.

– Вы что, серьезно? – спросил Мак-Адам.

– Ага. А вы не рады?

Он посмотрел на меня, потом кивнул:

– Понимаю. Как вы собираетесь посмотреть поближе? Похолодало только последние несколько дней, и вода должна быть где-то градусов сорок (по Фаренгейту. Примерно 4, 5 по Цельсию), но без костюма все равно холодно.

– Я буду стоять на камнях. Может быть, суну в воду руку – посмотреть, не попытается ли кто-то клюнуть, но в воду лезть не собираюсь.

– Вы не шутите с монстрами. Я не шучу с водой. В такой воде за пять минут вы получите серьезное переохлаждение. Постарайтесь не падать.

– Спасибо за совет.

– А ведь промокнете, – сказал Айкенсен. Он стоял прямо надо мной, опираясь на дерево, форменную шляпу он натянул пониже, воротник поднял. Но уши и большая часть лица у него все равно были на холоде. Дай Бог, чтобы он себе что-нибудь отморозил.

Под подбородком у него висел фонарь, как побрякушка на Хеллоуин, и сам он улыбался.

– Мы ничего не трогали, мисс Блейк. Оставили все как нашли.

Я не отреагировала на слово “мисс”. Он это сделал, чтобы меня позлить, а если я не замечу, будет злиться он. Вот так.

Хеллоуиновская улыбочка побледнела и исчезла.

– В чем дело, Айкенсен? Ножки замочить боитесь?

Он оттолкнулся от дерева. Движение вышло слишком резким. Айкенсен заскользил вниз по берегу, размахивая руками в тщетной надежде замедлить падение, хлопнулся на задницу и продолжал скользить точно на меня.

Я отступила в сторону, и берег подо мной осыпался. Пришлось перепрыгнуть, и я оказалась на ближайшем торчащем из реки камне. На нем я и скорчилась, чуть не упав на четвереньки, чтобы не полететь в воду. Камень был мокрый, скользкий и холоднющий.

Айкенсен с воплем плюхнулся в воду. Он сидел у берега, журчащая вода доходила ему до середины груди. Он колотил по воде руками в перчатках, будто пытался дать ей сдачи. От этого он только промокал сильнее.

Кожа не соскользнула со скалы и не накрыла его. Никто его не схватил. В воздухе не ощущалось и тени магии. Только холод и шум воды.

– Кажется, его никто не съел и не съест, – сказал Мак-Адам.

– Похоже на то. – Я постаралась не выдать своего разочарования.

– Айкенсен, какого черта! Вылезай из воды! – бухнул голос шерифа Титуса с вершины обрыва.

Шериф стоял там в окружении полисменов около грунтовой дороги, по которой мы приехали: Еще там стояли две машины “скорой помощи”. Три года назад вступил в действие закон Гайа, согласно которому на месте происшествия должна присутствовать “скорая помощь” на тот случай, если есть шанс, что останки гуманоидные. “Скорую” стали вызывать даже на трупы койотов, будто это мертвые вервольфы. Закон вступил в действие, а средств на систему “скорой помощи” не выделили. Вашингтон хлебом не корми, дай только усложнить людям жизнь.

Мы находились на заднем дворе чьего-то летнего дома. У летних домов бывают причалы и даже лодочные сараи, если к владениям подходит достаточно глубокая вода. По этому каменистому каналу могло бы пройти разве что каноэ, и потому ни причалов, ни лодочного сарая здесь не было – только черная холодная вода и мокрый – очень мокрый – помощник шерифа.

– Айкенсен, вылезай к чертям на камни и помоги мисс Блейк, раз ты все равно мокрый!

– Мне его помощь не нужна, – крикнула я Титусу.

– Ну-ну, мисс Блейк, это же наш округ. Некрасиво будет, если вас сожрет какая-нибудь бестия, пока мы будем себе стоять на сухих камешках на берегу.

Айкенсен встал и чуть не рухнул снова, поскользнувшись на песчаном дне. Посмотрел на меня таким взглядом, будто это я во всем виновата, но полез на камень с другой стороны от висевшей кожи. Фонарик свой он потерял. В темноте с него капала вода, только шляпа осталась сухой – он сумел удержать ее над водой. И был он жалок, как мокрая курица.

– Как-то я не заметила, чтобы вы вызвались лезть на это дерево, – сказала я Титусу.

Он пошел вниз. Кажется, у него это получалось куда лучше, чем у меня. Я шаталась от дерева к дереву, как пьяная, а он, правда, выставил руки, готовый схватиться, но шел без опоры. Остановился он рядом с Дольфом.

– Распределение обязанностей, мисс Блейк. Что и сделало эту страну великой.

– А вы что думаете об этом, Айкенсен? – спросила я менее едко.

– Он – начальник, – сообщил Айкенсен, хмуро глянув на меня. Не то чтобы ему это нравилось, но он считал, что так и надо.

– Давай заниматься делом, Анита, – сказал Дольф.

Перевод: “Перестань дразнить гусей”. Все хотели убраться с мороза, и я их не осуждаю. Мне тоже хотелось бы.

Очень осторожно я встала на скользкий камень. Луч фонаря отразился от водной ряби, как от черного сплошного зеркала.

Я посветила на первый камень. Он отблескивал водой и, наверное, льдом. Так же осторожно я переступила на него. Следующий камень – без происшествий. Кто мог знать, что найковские с воздушной подушкой кроссовки так отлично годятся для обледенелых камней?

Мелькнуло в голове предупреждение Мак-Адама насчет гипотермии. Этого мне только и не хватало – попасть в больницу от переохлаждения. Мало мне проблем и без битвы со стихиями?

Между следующими двумя камнями была расселина. Провоцирующее расстояние. Почти что длина шага, только на дюйм больше.

Камень, на котором я стояла, был плоским, очень невысоко поднимался над водой, зато надежен. А следующий был закруглен с одной стороны и обрывался в воду.

– Боишься ножки замочить? – Айкенсен улыбнулся – блеснул оскалом зубов в темноте.

– Завидуешь, что ты мокрый, а я нет?

– Сделал бы я тебя мокрой при случае!

– Такая погань мне только в кошмаре присниться может, – ответила я.

Мне предстояло сделать прыжок и надеяться каким-то чудом сохранить равновесие. Я обернулась на берег. Хотелось попросить у водолазов гидрокостюм, но как-то это было бы трусливо, пока Айкенсен трясется мокрый на камнях. А может, и так прыгну. Авось не упаду.

Отступив к краю камня, я прыгнула. Мгновение полета – и нога коснулась камня, соскользнула, поехала. Я хлопнулась на камень, хватаясь обеими руками и одной ногой, а другая оказалась глубоко в ледяной воде. Вода обожгла кипятком, и я выругалась.

Потом я выбралась на камень, а со штанины текла вода ручьем. До дна я ногой не достала. Насколько можно было судить по клоунаде Айкенсена, с обеих сторон от камня вода мне по пояс. А я нашла яму, в которую могла бы уйти с головой. Везение – хорошо, что я туда только ногой попала.