Развод и девичья фамилия - Натаэль Зика

Катя отрицательно мотнула головой, не в силах произнести ни слова.

— Значит, ты не должна так зажиматься. Расслабься, тут кое-кто тоже хочет с тобой поздороваться.

Из постели они выбрались только через час, и то потому, что на сотовый позвонил Владимир и напомнил, что дети уже проснулись и спрашивают, где мама и папа.

Хозяева сделали вид, что ничего не замечают, Тёмка с Лизой налетели, затормошили, и Катя отвлеклась. Но гуляющие по организму отголоски полученного наслаждения продолжали напоминать, что ей ничего не приснилось. И как она ни сопротивлялась поначалу, но не смогла устоять и стала любовницей женатого человека.

У Александра настолько довольный и сытый вид, что только полный идиот не догадается, чем он всю ночь занимался… По возвращении домой им нужно будет серьёзно поговорить. Да, она оступилась, но только потому, что слишком давно одна, а Воротаев ей нравится. И больше такое не должно повториться, тем более в доме, где он жил с женой!

— Даже не думай, — наклонившись к её уху, шепнул мужчина, чутко отреагировав на её смятение. — Я не позволю тебе опять залезть в раковину! Мы обязательно дома поговорим, а сейчас просто улыбнись и позволь себе побыть счастливой!

После обеда, обильного и потрясающе вкусного, как, впрочем, каждая трапеза за эти два дня, Катя тепло попрощалась с гостеприимной семьёй Мамоновых и увела детей в машину. Вещи уже были там, как и ответные от семьи хозяев подарки детям. Пока Александр с Владимиром хлопали друг другу по плечам, а Кира с Верой и Тамарой махали Лизе и Артёму руками, Катерина с грустью думала, что вот и подошли к концу самые лучшие выходные в её жизни. Конечно, в доме Воротаева, на глазах прислуги и с детьми по соседству, Александр не позволит себе таких безумств. Да и она тоже. Получила свой кусочек женской радости — будь довольна и не требуй большего. Мужчина ей ещё тогда честно объяснил, что его интересует только секс без обязательств. Для здоровья, как он тогда выразился. Что ж, судя по количеству… гм… оргазмов и поз, которые они перепробовали, она запаслась здоровьем ещё лет на шесть, а то и десять вперёд. Вот только за два дня дети настолько привыкли звать её мамой, что она не знает, как объяснить это Валентине Сергеевне и горничным.



— Ну что, мальки и малявка, едем домой? — Воротаев сел в машину такой счастливый, каким она его никогда не видела. Собственно, он лучился с самого утра — правильно говорят, что секс для мужчин имеет первостепенное значение среди остальных аспектов взрослой жизни. Вон, даже помолодел! Стоп — это он её, что ли, малявкой назвал?

— Поймав в зеркало возмущённый взгляд Кати, Александр широко улыбнулся и чмокнул губами, будто целует.

— Все пристегнулись? Тогда едем!

Он и сам не мог объяснить, почему близость с Катей произвела на него такое впечатление. Не мальчик, да и монахом не был, а завёлся, будто подросток. Всю ночь не выпускал женщину из рук, да и сейчас, стоило подумать о ней, в штанах сразу стало тесно. Как она смущалась и как остро и чутко отзывалась на его ласки! А вид её оргазма? Смотрел бы и смотрел… Нет, надо перевести мысли в другое русло, а то даже пошевелиться больно от вспомнившего боевую молодость члена.

Вчера вечером, пока Катя плескалась, готовясь ко сну — ко сну… три раза ха-ха, так он и дал ей поспать! — ему звонил Гутов. Вернулись ребята, посланные проследить, чем занимается его жена в Израиле. Виктор намекнул, что они с важными с новостями и интересной информацией. Это хорошо, развод необходимо ускорить. Катя слишком правильная, она и себя поедом съест, что связалась с женатым, и его измучает, отказавшись от продолжения. А он только-только распробовал и во вкус вошёл! Нет, развестись самому и прижать Резина, чтоб и Екатерина стала свободной. Тогда им ничто не помешает наслаждаться друг другом и дальше.

Он отдал распоряжение Виктору, чтобы сотрудники прибыли к нему в офис в понедельник к десяти, и поторопил Катерину. А то она, как пить дать, стоит и не решается выйти.

Машина въехала во двор, дети, гомоня, как галчата, рванули в дом — делиться впечатлениями, и тут у него снова зазвонил сотовый. Удивлённо посмотрев на дисплей — Валентина Сергеевна! — Воротаев всё-таки ответил.

— Да?

— Стелла Леонидовна приехала, — скоровоговоркой выпалила домоправительница. — Мы не могли её не пустить, и позвонить она не дала, только минутку улучила…

И звонок оборвался.

Резко выдохнув, Воротаев обернулся, намереваясь предупредить Катю и успокоить, что сейчас сам всё разрулит, но женщины рядом не оказалось — она уже ушла в дом следом за детьми. Выскочив из машины, как ошпаренный, мужчина пролетел через холл и, перепрыгивая через три ступеньки, поднялся на второй этаж.

Стелла стояла у двери в покои хозяев и сверлила взглядом замершую Катю.

— Няня? — хмыкнула жена, показательно осмотрев с головы до ног стоящую перед ней женщину. — В шмотках за несколько тысяч убитых енотов? Ты кого лечишь, сучка?

Он успел заметить, как побледнела Катя, но не успел вмешаться, как Стелла заметила появление ещё одного лица.

— О, вот и мой — выделила она голосом, — муж пожаловал. Что, дорогой, дела настолько в гору, что наша новая нянька может позволить себе так одеваться? Я рада увеличению нашего благосостояния, как раз поиздержалась! Так, курица, чего стоишь, глазами хлопаешь? Шагай к детям, тебе за это платят, а не за то, чтобы ты спала с чужим мужем.

Катя вспыхнула и бросилась по коридору в сторону комнатки няни.

— Стелла, ты переходишь все границы! Во-первых, я не разрешал тебе сюда входить, во-вторых, кто тебе позволил оскорблять других?

— Пока я твоя жена, я имею полное право входить в дом, где живут мои дети!

— Надо же, о детях вспомнила! И да — именно что «пока жена»! Но я над этим работаю, — Воротаев схватил женщину за предплечье и рывком втащил в свой кабинет. — Не будем устраивать представление для прислуги. А теперь коротко и по существу — что ты тут делаешь?

Он знал, что делает ей больно и хотел именно этого — сделать Стелле больно. За полный боли взгляд Кати. За брошенных мальков. За незваное появление, разрушившее чувство счастья. Нет, Воротаев никогда не поднимал руку на женщин и не испытывал удовольствия от чужих страданий, но тут не сдержался.

Стоило вспомнить подсмотренную сцену и ссутулившуюся спину Кати, когда она, едва не бегом, торопилась к своей комнате, как откуда-то изнутри поднималась ярость. Хотелось стиснуть шею Стеллы и трясти… Или ударить. Чтобы стереть с её лица эту кривую ухмылку и торжествующий взгляд.

Собственные желания и мысли несколько отрезвили — в конце концов, он же не животное, не псих и не садист, думать о таком! Поэтому, стоило им пересечь порог кабинета, как Александр резко выдохнул и отбросил от себя руку жены.

— Я жду!

Женщина демонстративно потёрла пострадавшее место и прошла по комнате, выбирая, куда бы присесть.