Любовь-морковь и третий лишний - Дарья Донцова

– Понимаешь, Лампуша, на мне это незастегнется, у тебя талия тоньше!

Я потупила взгляд. Да уж, Юле не видать такойталии, у меня она пятьдесят шесть сантиметров. Не следует думать, что стольпотрясающую талию я заработала в результате жесткой диеты и усиленных занятийспортом. Вовсе нет, она досталась мне по наследству от мамочки, которая досамой смерти сохранила «рюмочную» фигуру. Знаете, размер талии на самом делезависит от состояния косых мышц пресса. Как все мышцы, их, конечно, можнослегка подтянуть, но только слегка. Если от природы они у вас вялые, то, как нистарайся, в осу не превратишься.

Поэтому посмотрите внимательно на маму,бабушку, сестру и успокойтесь. Так фишка легла, в вашей семье женщины похожи напрямоугольные брусочки.

Вот, например, Катюша, она стройная, но еепараметры 88 – 75 – 88. И ничего тут не поделать, с генетикой не поспорить.Господь лишил мою родную подругу тонкой талии, зато, когда остальные стояли вочереди за идеальной фигурой, Катюша пристроилась за умом и сообразительностью.У меня же получилось наоборот, и, если честно, я немножечко горжусь этимисвоими параметрами. И сейчас, конечно, Юлечка права, юбчонка может застегнутьсятолько на мне, я самая стройная.

– ..Потом корсет, – продолжалаЮля, – нет никаких шансов втиснуться в него с моим третьим размером бюста.Мех треснет! А ты у нас доска доской, прямо как Лизавета в детстве!

Хорошее настроение мигом испарилось, желаниенаряжаться лисой Алисой исчезло окончательно.

– Никуда я не пойду!

– А кто выкинул мешки? – пошла ватаку Юля. – Лишил всех одежды?

Я понурила голову, и тут Юлечка, шмыгнувносом, добавила:

– Ну ладно, конечно, заставить тебя всемпомочь я не сумею, сама в это не втиснусь, значит, завтра с утра на работувыйти не смогу!

– Позвони кому-нибудь из подруг, пустьпринесут одежду!

– Ага, и стать всеобщимпосмешищем, – заплакала Юлечка, – кстати, никто: ни Вовка, ни Серега,ни Лизка, ни Кирюха – не захотели друзей просить, неохота дураками прослыть.Тебя ждали, думали, ты поможешь. Ладно, ладно…

Мне стало стыдно. Действительно, два дняподряд без уважительной причины никто из наших пропустить службу не может. УЮли и Сережки накроются сделки, про майора я даже не говорю.

– Зашнуруй корсаж, – безнадежносказала я.

– Bay! – взвизгнула Юлечка. –Ну спасибо! Никогда тебе не вспомню про выброшенные шмотки!

Я, сопя от напряжения, принялась натягивать насебя наряд лисы Алисы. В конце концов, если разобраться, Юлечка абсолютноправа, кто заварил кашу? Лампа. Вот теперь ей и расхлебывать позор чайнойложкой.

Пачка села как влитая, а курточка оказаласькороткой, только до талии, зато у нее был капюшон с пришитыми треугольнымиушами.

– Ну и как? – поинтересовалась Юля.

– Ничего, – кивнула я, – тыправа, искусственный мех теплый, сверху здорово, а вот снизу как-то не очень.

– Экая ты капризная, – скривиласьЮлечка.

– Пачка вверх торчит, – пояснилая, – и на мне колготок нет, их Лизавета натянула, кстати, и сапогиотсутствуют!

Юлечка прикусила нижнюю губу, потом стукнуласебя ладонью по лбу и убежала. Я попыталась опустить вниз хвост, чтобы хотьчуть-чуть прикрыть ноги, но ничего не вышло. Рудиментарный орган не желалдвигаться, он был жестко зафиксирован, скорей всего, просто пришит к костюму.

– Сколько раз говорила, – радостнозаявила, возвратившись, Юлечка, – ничего нельзя выбрасывать! На!

Я взглянула на блестящую упаковку.

– Мне их Олька Федькина подарила, –верещала Юля, доставая из хрустящего пакетика нечто ярко-белое, – онасовсем с ума сошла, приволокла их и давай хихикать: «Это вам с Серегой дляраздувания угасающих чувств пригодятся».

Продолжая безостановочно болтать, Юляпротянула мне что-то странное, но уже через секунду стало ясно – это неколготки, а чулки на широкой резинке.

– Цепляй! – приказала Юля.

– Все равно сапог нет, – ответила я.

Жестом фокусницы она поставила на пол дваздоровенных спортивных ботинка.

– Это что?

– Старые Кирюшкины кроссовки, давай,давай, – подпрыгивала в нетерпении Юлечка, – завяжешь шнурочкипотуже, и вперед.

Через четверть часа я входила в торговый залогромного, сверкающего огнями магазина. Ей-богу, не понимаю, зачем такая махинаработает круглосуточно. Неужели это выгодно хозяину? Сейчас в мраморномвестибюле было всего два покупателя: мужчина лет сорока, который разглядывалвитрину с часами, и женщина, молоденькая брюнеточка, застывшая возле манекена,наряженного в кружевной пеньюар.

– Эй, ты куда? – крикнул секьюрити,тосковавший у входа.

Меня удивила бесцеремонность вопроса.

Во-первых, отчего охранник мне «тыкает», аво-вторых, с какой стати он решил вдруг проявить особый интерес к моей скромнойперсоне? Может, ответить ему: «Хочу покататься у вас на роликовых коньках»? Яраскрыла было рот, но потом поймала уже вертевшуюся на кончике языка фразу проролики.

Увы, мужчины в форме, как правило, лишены чувстваюмора.

– Пришла одежду купить, – ответила яс улыбкой.

– Врешь! Покажи деньги?

Растерявшись от хамства, я вытащила кошелек.

– Вот.

– Ну-ну, иди, – сменил гнев намилость секьюрити.

Однако какие странные порядки в этом центре,впрочем, сейчас ночь, может быть, охране ведено проявлять после захода солнцаособую бдительность?

Решив не ругаться с малокультурным парнем, япочапала по залитой светом галогеновых ламп галерее.