Ночи под кипарисами - Стелла Камерон

– Озэру будет приятно.

– Очень рад.

– Он настоял, чтобы я поговорила с вами об этом изнасиловании. Озэр говорит, что нет ничего плохого в том, что мужчина решил немного пошалить.

– Спасибо. Мне приятно, что мы все выяснили. А теперь прошу меня извинить, – сказал Роше и пошел в зал.

– Блю – то, что нужно, она спокойная. – Лил не отставала от него ни на шаг. – Хотя люди говорят: в тихом омуте черти водятся.

– Неужели?

– Да-да, конечно. – Лил потерла ладони. – Именно тихони иногда такое выкидывают. А у учителей всегда есть любимчики, к которым они относятся не так, как к остальным. Вот у меня в школе был учитель физкультуры, который так и норовил посильнее обнять меня, когда показывал, как надо забрасывать мяч в корзину. Но я ничего такого ему не позволяла, сразу скажу.

– Люди есть люди, – вздохнул Роше. Да, от этой женщины лучше держаться подальше.

– Уж если вам с Блю так нравится делать друг другу больно… – Она неожиданно замолчала и хитро подмигнула Роше.

– Тебе не хотелось бы стать мухой и полететь вон туда? – спросил Макс Сэведж и кивнул в сторону приближающихся Роше и Лил.

– Да, очень любопытно. – Блю была вынуждена это признать. Ей стало неловко. Они с Максом были не так близко знакомы, чтобы обсуждать подобные вещи.

Макс переступил с ноги на ногу и засунул руки в карманы джинсов.

– Мой брат – хороший человек. Многие даже не подозревают насколько.

Макс его так нахваливает, словно хочет продать ей.

– Не сомневаюсь, – произнесла она вслух.

– Ты никогда не рассказывала, где родилась, – произнес Макс. – Мэдж ведь выросла в Луизиане, в Рейне, если не ошибаюсь.

– Да. Я приезжала к ним на летние каникулы. Мы были очень близкими подругами. – Блю любила то время. Она могла чувствовать себя беззаботной маленькой девочкой, чего ей не было позволено дома, с отцом.

Макс выжидающе молчал.

– Я жила в Вайоминге. Мой отец преподавал математику в школе и тренировал футбольную команду.

Макс приподнял одну бровь. Роше тоже иногда так делал.

– Не ожидал. Хотя я и не знал, что хочу услышать.

– Ненавижу футбол, – неожиданно выпалила Блю и сама удивилась такой откровенности. – Вернее, не совсем ненавижу… В доме всегда говорили о футболе, смотрели футбол. Мой отец – хороший человек, только очень ограниченный в своих интересах. – Она грустно улыбнулась.

– Ты много училась? – спросил Макс. – Я слышал, ты получила хорошее образование, прежде чем заняться сбором пожертвований.

– Да. – Блю не любила вспоминать о годах учебы. Виной тому, в некоторой степени, был Мишель. Если бы муж не умер, у нее никогда бы не было возможности заняться любимым делом. Он ревновал ее ко всему, что ее интересовало.

Блю оглядела зал. Столы были заставлены тарелками с различными блюдами.

Готро и Долл сидели в компании нескольких рабочих с завода и их женами. Они увлеченно болтали, не забывая при этом отдавать должное еде. Вареные раки, устрицы и креветки, поданные с французским соусом, выглядели весьма аппетитно. Лица лоснились от удовольствия, запахи кружили голову.

Блю перевела взгляд на Роше. Теперь место своей жены занял Озэр Дюпрэ. Он стоял так близко, что Роше пришлось немного повернуть голову и слегка откинуть назад.

– Надо же, сколько народу, – сказал Макс. – Это хорошо, правда?

– Да, – улыбнулась Блю. – У меня даже настроение поднялось. – От такого количества людей в ресторане стало душно и жарко. – Не могут же они все быть против строительства?

– Кто-то, конечно, будет, но большинство за.

Макс такой милый. Если не знать, что он пластический хирург с мировым именем, можно подумать, что он простой хороший парень, живущий по соседству.

– Такое впечатление, что Озэр пытается сбыть Роше залежалый товар, – усмехнулся Макс. – Если бы я не считал, что мой брат тоже иногда должен испытывать жизненные трудности, обязательно бы бросился его спасать.

Блю засмеялась.

В этот момент на ее плечо легла рука. Она вздрогнула и повернулась. Мэдж смотрела на нее с улыбкой, которая разволновала Блю еще больше. Сестра была глубоко несчастна.

– Посмотри, сколько народу! Кажется, нам выпал фул хаус[8] , – бодро произнесла она. – Мне стало легче. Словно камень с души свалился.

Наигранное веселье Мэдж могло обмануть кого угодно, но не Блю.

Она не знала, что случилось, но была уверена, с кузиной произошло что-то очень серьезное.

– Я рада, – сдержанно ответила она.

– А вот и Уазо. Надо у нее спросить, почему она так заинтересована строительством католической школы и центра для прихожан-католиков?

– Она – обычный ангел, – усмехнулся Макс.

– Глазам не верю! – воскликнула Мэдж.

– Что? – закрутила головой Блю, но задержала взгляд на Роше.

Озэр продолжал что-то ему объяснять, их иногда прерывали проходящие мимо люди, каждый из которых считал своим долгом перекинуться парой слов с Роше.

Он очень харизматичный.

А она самая обыкновенная.

Ему скоро станет с ней скучно.

Внезапно страх сковал все ее тело. Вполне возможно, она интересна ему как психиатру. Роше скоро изучит все ее проблемы, может, даже постарается помочь. И все.

Ей не нужна его помощь.

Блю сжала зубы, по спине побежал пот.

Мишель Лаво превратил ее жизнь в ад, но у нее хватило сил справиться и найти правильный путь в жизни. Ей не нужны отношения из сострадания.

Ее неожиданно охватил гнев, руки похолодели. Роше очень хороший, мужественный, сильный мужчина. Он подарил ей возможность взглянуть на многое по-новому, испытать целую гамму незабываемых ощущений. Она страстно его хотела. Кажется, и он ее тоже. Теперь все зависит только от нее, как будут развиваться их отношения и сколько продлятся.

Блю решила сделать все, чтобы удержать Роше рядом. Если все зависит только от нее, она будет бороться.

– Блю. – Мэдж наклонилась ближе. – Ты меня слышишь?

Блю кивнула, не отводя глаз от Роше.

– Смотри, Кейт Гарпер. Она никогда не посещает подобные мероприятия, а тут пришла.

Высоко держа голову, Кейт Гарпер, одетая в элегантное черное платье и шляпку, вошла в зал. Она шествовала мимо приглашенных, словно хотела собрать как можно больше восхищенных взглядов.

– Забавно, – усмехнулась Блю, – когда мы видели ее последний раз, она была вся в белом. Теперь же выбрала для себя роль скорбящей вдовы.