Дьяволы с Люстдорфской дороги - Ирина Лобусова

Одесса была портовым городом смешения национальностей, языков и валют. И иностранные деньги не была чем-то необыкновенным. С такими деньгами сталкивалась и Таня, она видела их в руках других. Уличные девушки частенько показывали их Тане, ведь клиенты, особенно моряки, могли расплатиться своей валютой. И потом уличные выменивали эти деньги у криминальных аферистов-менял, понятно, что всегда по невыгодному для себя курсу.

И вот теперь Таня ошибиться никак не могла: вывалившиеся из кошелька монеты были иностранными. Даже не понимая, что делает, Таня раскрыла бумажник. Он весь был забит не только монетами, но и бумажными ассигнациями. Причем, судя по их количеству, сумма была немалой.

Не зная, что и думать, Таня застыла. Конечно, Виктор был известным адвокатом, имел дело с разными людьми, но почему же так много валюты?…

– Мне часто приходится бывать за границей. Не успел обменять.

Его голос застал Таню врасплох. Вздрогнув, она уронила бумажник на пол. Он окончательно раскрылся, и все деньги из него вывалились.

Виктор сидел в кровати, смотрел на Таню в упор, и во взгляде его, ставшим суровым, как кинжал, не было и тени улыбки.

– Зачем ты рылась в моем бумажнике?

– Я не рылась. – Таня чувствовала, что просто пылает, как красный мак, ситуация была даже не дурацкой, а катастрофической.

– Ты сделала ошибку. Разве ты не знаешь, что мужчины не терпят, когда роются в их личных вещах? – металлическим голосом спросил Виктор.

– Я не рылась! – воскликнула Таня. – Бумажник упал на пол, из него высыпались монеты, и я стала их подбирать. Это случайность…

Встав с кровати, не глядя на нее, он принялся одеваться. Тане хотелось провалиться сквозь землю. Она подбежала к нему, пыталась обнять, но он резко отстранил ее.

– Скажи честно, что ты хотела найти в моем бумажнике? Снимок жены и детей? Ты не поверила, что я не женат, не так ли? И решила меня проверить? Я думал, что ты другая, а ты такая же, как и все! Такая же дура!..

– А что, собственно, такого страшного хранится в твоем бумажнике, что мне нельзя это увидеть? – Таня решила пойти в наступление. – Валюта? Твои дела с контрабандистами?

Виктор повернулся и бросил на нее просто ужасающий взгляд. Таня поняла, что попала во что-то очень серьезное. По ее спине прошел холодок. Одевшись, он молча пошел к выходу. Повернувшись, зло посмотрел на нее:

– Увидимся. Я тебе сообщу.

И вышел, громко хлопнув дверью. Не в силах себя контролировать, Таня разрыдалась…

Три дня вид у Тани был такой, что на нее страшно было смотреть. Даже бандиты, глядя на нее, разве что не вздыхали. Она стала похожа на привидение. Волосы ее были нечесаны, под глазами залегли страшные тени, да и одета она теперь была кое-как. Мудрый Шмаровоз, разглядев как-то пятна от жира на ее поношенной юбке, наконец не выдержал и хмыкнул:

– Тот, кто пытается тебя виноватить, всегда виноват сам!

– Что ты несешь? – вспыхнула Таня.

– А то, за что слышала! Если тебя пытаются выставить за всё виноватой и при этом от тебя и уходят, то ты здесь вообще ни при чем! Ты просто попала на такого засранного швицера, за которого даже земля не носит. Так шо надо плюнуть вслед, погладить за ним шнурки да поискать новые модэбэйцелы на свою беременную голову.

И Тане стало так стыдно, что она не могла даже говорить. Ну как бандит мог понять, что ее бросил любовник? Почти бегом вернувшись к себе на Елисаветинскую, она влезла в ванную, как следует вымыла голову, а потом выбросила в мусор грязную поношенную юбку. В конце концов, Шмаровоз был прав. Человек, сделавший ее виноватой непонятно за что, за какой грех, ее не стоит.

На следующий день после полудня к ней постучали. Посыльный из магазина вручил красиво упакованную коробочку и букет белых лилий… В букете была записка:

«Любовь моя, я все-таки не могу без тебя жить. Прости за то, что был так груб в нашу последнюю встречу. Я очень виноват перед тобой. Но я замолю свой грех. Я снова вынужден уехать по делам. Но я вернусь через неделю и сразу упаду к твоим ногам. А пока прими от меня флакончик этих духов, аромат которых похож на благоухание нашей встречи в букетах жасмина и лилий. Пусть эти прекрасные цветы, превращенные в капельку духов на твоей нежной коже, напоминают тебе обо мне. Целую миллион раз. Бесконечно люблю.

Твой Виктор».

Таня открыла коробку. Там был небольшой невероятно красивый хрустальный флакончик с позолоченной пробкой. На нем не было никаких опознавательных знаков, и было видно, что он сделан на заказ.

Этот запах сводил с ума! Таня никогда не чувствовала ничего подобного. Аромат был таким необычным и таким сильным, что у нее закружилась голова. Боясь не дай бог расходовать понапрасну драгоценную жидкость, Таня плотно закрыла флакон пробкой и поставила духи на свой туалетный столик, чувствуя, что от счастья сходит с ума. От неожиданного, внезапно нахлынувшего на нее счастья…

– Охраны там нет. Я днем проверяла. Разговорилась с продавцом, потом перепроверила у прислуги. Конечно, это рискованно – выходить на дело сразу после трех миллионов Драгаева. Но бриллианты будут в магазине только до воскресенья – значит, еще три дня. Потом их переправят в Париж. Упустить такой шанс жалко. – Таня обвела внимательным взглядом всех своих людей. В отдельном кабинете кабачка было тихо и жарко.

Лампа над бильярдным столом ярко освещала лица собравшихся бандитов, оставляя углы комнаты в густой тени. Ощущение было такое, что они находятся в бутылке с закупоренным горлышком, тщательно спрятанной посреди глубокого океана.

О ювелирном магазине на Ришельевской Тане рассказал Японец, когда утром она по делам зашла к нему на Торговую. А днем раньше Таня сама проходила мимо этого магазина и обратила внимание на афишу выставки ювелирных изделий лучшего ювелирного дома Франции Ланкастер. Конечно, это был не лучший ювелирный дом Франции, не самый известный, и честно говоря, судя по названию, даже не самый и французский. Но бриллианты в серьгах и колье, выставленные в витринах на черных подушечках, действительно были хороши. А Таня, как коренная одесситка, прекрасно понимала маленькую аферу ювелира.

Под эгидой выставки чужих ювелирных украшений он собирался вывезти свои бриллианты во Францию и «сделать ноги», сбежав из страны, которая больше не была страной. А «выставку» придумал, чтобы избежать проблем с властями и таможенниками.

Возле ювелирного магазина на Ришельевской Таня оказалась потому, что рядом был расположен лучший в городе парфюмерный магазин, в котором делали духи на заказ. Этот магазин открыл настоящий француз. Он сам изготавливал духи, и продукция его пользовалась огромным спросом среди состоятельных людей города. Только в этом магазине можно было заказать парфюм, аналога которому не существовало в мире.

Как бы Таня ни была очарована Виктором, как барышня прагматичная, она хотела узнать, правда ли, что он заказал эти духи лично для нее.