Мы из Бреста. Искупление - Вячеслав Сизов

Решили задачу уже не раз проверенным путем — посадили всех прибывших за "учебную парту", стали перетрясать списки личного состава батальона и отбирать бойцов из числа рядового состава на должности командиров отделений и взводов. Командирами отделений пришлось ставить и курсантов "Особого полка" показавших в ходе учебы лучшие результаты. Правда, до этого пришлось договариваться с дивизией. Хорошо, что генерал Киселев пошел на почти равноценный обмен — две роты курсантов "Особого полка" на две роты "маршевиков" и обещание выделить инструкторов для подготовки бойцов его дивизии.

Изо всего вышеперечисленного, реализацию планов по развертыванию застав в горах и проведения рейдов в который раз пришлось приостановить и заниматься усиленной подготовкой вновь прибывшего личного состава. Возложив всю боевую работу на бойцов "старой гвардии" безвылазно сидящих который месяц в горах.

Ну да ничего, выдержим еще один учебный процесс. По-другому не получится. Главное процесс формирования и обучения пошел. И вообще что это я все о проблемах и проблемах ведь есть же и позитив во всем этом.

Например, нам в начале мая вручили новое боевое знамя. Да не какое-нибудь, а с находившейся под навершием, недавно введенной широкой гвардейской лентой, на которой были закреплены серебряные знаки отличия — шильдики с памятными датами славных дел бригады (в РИ такая награда рассматривалась, но была отвегнута в пользу награждения отличившихся в боях соединений обычными орденами СССР). У нас таких шильдиков было четыре — "Брест 1941г.", "Белоруссия — Пружаны, Слуцк, Бобруйск, Могилев, Паричи 1941г.", "Оборона Москвы 1941 г.", "Белоруссия — Минск, Молодечно, Лида, Докшицы 1942 г.". Но это пока, надеюсь, мы на этом не остановимся. Было и еще одно отличие от других знамен частей НКВД — оно было обычным армейским без надписи о принадлежности войскам НКВД.

Вообще Ставки правильно решило — вручить нам новое знамя. В Минске мы числились бригадой (по факту дивизией, формально в наш состав входило 3 бригады), а использовали в качестве символа знамя батальона. Согласитесь что не порядок! Вот и исправило начальство свою ошибку. Вручать знамя приезжал член Государственного комитета Обороны, член Политбюро (Президиума) ЦК ВКП(Б), заместитель председателя Совета министров СССР Лазарь Моисеевич Каганович. Приехал он без предупреждения вместе с генералом Киселевым и комиссаром дивизии. Других сопровождающих кроме охраны с ними не было. Каганович привез не только знамя, но и награды бойцам. Пока шла подготовка митинга, он осмотрел лагерь, попробовал из солдатского котла и остался доволен. Затем мы с ним пообщались в штабной палатке. Адекватный и приятный в общении мужик оказался. Митинг прошел торжественно и без лишней помпезности. Много наград осталось не врученными — бойцы были на заставах в горах. Оставив их мне, начальство уехало по своим делам. Большого праздника мы тогда делать не стали, не до этого было — пополнение получали, так лишь слегка обмыли. Но вот моим водителю и охраннику этого сделать так и не удалось. А посему празднику по любому быть!

Ничего страшного в том, что комбрига физически не будет в части один вечер. Замы для того и существуют чтобы все содержать в порядке. Если что случится, то со мной по рации свяжутся, в течение получаса вполне могу из города до базы добраться. Жаль, что Акимов на празднике жизни побывать не сможет. По сообщению дежурного застрял из-за поломки автожира на заставе в районе Аргунского ущелья. Так что придется "хорошую компанию" искать на месте в Орджо. Телефон для того и существует. Надеюсь, она еще на работе будет.

С Юлией, точнее Юлией Андреевной, мы познакомились в местной "управе" на концерте посвященному Первомаю. Наши места в зале, а потом и на "корпоративе" оказались по соседству. На концерт она пришла по приглашению знакомой, которая так до конца вечера и не появилась. Высокая, стройная и хрупкая, словно веточка, черноволосая осетинка с широко открытыми карими глазами, гордым профилем лица, в своем темном элегантно приталенном костюме и светлой блузке с бантом вместо галстука на фоне остальных красивых женщин в зале выглядела, на мой взгляд, просто изумительно. На вид ей было лет 18-20. Сереге она, кстати, не приглянулась — слишком худощава на его вкус, а мне так очень даже ничего. Было в ней что-то не от этого мира и притягивало глаз. Мы с ней немного пообщались за рюмкой "чая", вроде как понравились друг другу и договорились продолжить наше общение. Я обещал, что как буду в городе обязательно, ей позвоню. Но все как-то не получалось это сделать. Теперь пришло время выполнить свое обещание. Ведь не зря же сказано:

Человеку нужен человек,

Чтобы пить с ним горьковатый кофе,

Оставаться рядом на ночлег,

Интересоваться о здоровье.

Чтобы был приятель, друг, сосед,

И еще сопящая под боком,

Без которой счастья в жизни нет,

Без которой очень одиноко...

Несмотря на рабочий день, сад-ресторан гостиницы "Интурист" был заполнен отдыхающими. В большинстве своем это были местные жители разбавленные офицерами гарнизона и выписанными из госпиталей. Первых от вторых отличить было просто — по форме одежды. У выписанных из госпиталей она была полевой и неоднократно стиранной, с новенькими нашивками за ранение. Да и по стоящему на столах тоже было видно, кто есть кто. Фронтовики обычно заказывали водку и что-нибудь из закуски попроще, остальные по способности кошельку.

Видя полный зал, я собирался долго ждать, но нам повезло. Одну из беседок освоболила группа товарищей призывного возраста в неплохих летних костюмах. Кстати, не в первый раз в поездках по городам Кавказа мне встречались такие вот на вид совершенно здоровые "товарищи". Куда, только, местное НКВД смотрит? Ведь наверняка это "деловые", дезертиры или уклонисты! Нет на них товарища Берии! Но не устраивать же, мне разборки прямо сейчас, очень кушать хочется!

Праздник удался во всех отношениях. Моим бойцам ужин очень понравился. Столовыми приборами и посудой парни пользовались по всем правилам этикета, вводя этим официанта в легкий ступор. С появлением Юли они деликатно оставили нас вдвоем.

Девушка пришла, как и обещала, через час после моего звонка. В своем простом, закрытом черном платье и серебряных украшениях местных мастеров она была сама элегантность. За ужином мы беседовали обо всем на свете. Юля о себе почти ничего не рассказывала кроме того что она из села Дигора (до 1934 г. селение Христиановское, сейчас город Северной Осетии). Ее родители рано умерли, и она с 10 лет жила у тетки, училась в Ростовском госуниверситете. Еще в первую встречу она, предупредила, что замужем и ее муж находится в служебной командировке в Средней Азии. О том, чем занимается муж и по какой специальности она училась, девушка ничего не сказала, переведя разговор на другую тему. Юля продемонстрировала прекрасное знание местной истории и искусства, чем окончательно поразила мое сердце. Ну, люблю я умных и начитанных женщин, что тут поделать! Кстати свои наряды она шила сама.

Я так и не понял, где она работает, слишком разнообразны были ее познания. В ее слова, что она простой работник райсовета не очень верилось — тут не у каждого сотрудника рабочий и домашний телефон имеется, а у нее был и тот и другой. Да и жила она тут неподалеку — рядом со сквером на перекрестке улиц Максима Горького и Шоссейной, считай в самом центре города. Хотя кто его знает, может тут несколько иные критерии отбора на работу и обеспечения сотрудников совпарторганов, чем в мое время. Или все это ей досталось вместе с мужем.