Сожалею о тебе - Колин Гувер

– Но почему?

– Мое внимание сейчас сосредоточено на другом. Я постоянно в плохом настроении.

– Насколько сильно тебе хочется стать актрисой, Клара?

– Это единственное, чем я планирую заниматься.

– Прости, если открываю неприглядную истину, но на съемочной площадке ты тоже не всегда будешь в хорошем расположении духа.

– Ненавижу, когда ты прав, – выдыхаю я.

– Должно быть, ты очень сильно меня ненавидишь. – Рассмеявшись, Миллер целует меня в висок.

– Ни капельки, – легонько качаю я головой.

После этого мы снова умолкаем. На другой стороне пруда я замечаю мужчину с двумя мальчиками. Он учит их, как забрасывать удочку. Интересно, изменяет ли он жене?

Эти размышления снова пробуждают во мне гнев. Чувствую, что до конца жизни я теперь буду видеть в людях только худшее.

Мне совершенно не хочется рассказывать о тете Дженни, или отце, или о матери и Джонасе, но слова помимо воли срываются с губ:

– Джонас так сегодня говорил… Казалось, он искренне раскаивается. Будто их поцелуй был случайным и такого никогда больше не повторится. Я хочу спросить об этом мать, но боюсь, она решит быть честной и заявит, что все гораздо серьезнее. Подозреваю, что так и есть, потому что они вдвоем ездили в отель меньше чем через неделю после аварии.

– Откуда ты знаешь?

– Благодаря приложению. С какой стати им там находиться, если они не спят друг с другом?

– В любом случае тебе нужно обсудить это с мамой. Другого способа узнать правду не существует.

– Понимаю. – Я с шумом выдыхаю. – Знаешь, меня бы не удивило, поступи так Джонас. Он лишь недавно приехал в город и начал встречаться с тетей Дженни только потому, что она забеременела. Не думаю, что он был безумно влюблен. Но вот мать… Они с отцом были вместе со школы. Видимо, она совершенно не уважает его память.

– Ты не можешь быть уверена в этом на сто процентов. Может, они с Джонасом так справляются с горем.

– Не особенно-то было похоже на то, что они страдают.

– Иногда утешение можно найти в объятиях другого человека.

– Ну не знаю. – Мне даже не хочется об этом думать. Какой-то странный способ переживать утрату. – Вот мне справиться с горем помогает прогул занятий. Так что спасибо тебе.

– В любое время. Вернее, в любое время, кроме последнего урока. У меня сегодня контрольная, так что скоро нужно будет возвращаться.

– Как скажешь.

– У тебя на вечер что-нибудь запланировано? День рождения как-никак.

Я только пожимаю плечами:

– Раньше у нас была традиция устраивать праздничные семейные ужины. Но думаю, этот вариант отпадает. У нас и семьи-то почти не осталось.

Объятия Миллера становятся крепче, и я начинаю еще сильнее скучать по отцу. Даже Джонас мне теперь его напоминает.

– Ну, если твоя мать позволит, то я хотел бы тебя куда-нибудь пригласить.

– Сильно сомневаюсь, что она разрешит мне сейчас хоть что-то, а я слишком устала с ней бороться.

– Грустно даже думать, что ты можешь провести свой день рождения в одиночестве.

– Что ж. Это просто еще один день.

Интересно, что бы сказал отец, увидев, насколько мне плохо. Наверное, он бы расстроился, что мы не поддерживаем традицию семейных ужинов. Уверена, тетя Дженни тоже была бы разочарована. Мы никогда не нарушали обычай, сколько я себя помню.

Начинаю размышлять, почему я решила, что традиция прервется после их смерти. Они бы этого не хотели.

Даже если у матери не осталось уважения ни к чему, это не значит, что я не в состоянии организовать застолье. По крайней мере, так я смогу вечером увидеться с Миллером.

– Знаешь что? – выпрямляюсь я. – Хочу устроить праздничный ужин. И приглашаю тебя.

– Я не уверен, стоит ли мне приходить, – осторожно приподнимает брови Миллер. – Твоя мама не выглядела слишком гостеприимной сегодня. Вряд ли она вообще когда-нибудь впустит меня.

– Я поговорю с ней, когда вернусь домой. Если она будет возражать, то я позвоню.

– У тебя же нет телефона.

– Наберу с домашнего.

– Они еще существуют?

– Маме всего тридцать четыре, но ведет она себя как старуха, – смеюсь я.

Затем снова откидываюсь на грудь Миллера, рассуждая о предстоящем вечере. Если мать попытается меня наказать, это будет нечестно. Если она так поступит, то я расскажу про «Лэнгфорд». Я медленно выдыхаю, пытаясь успокоиться. Чем больше я об этом думаю, тем сильнее злюсь. Мысль о рандеву матери и Джонаса в отеле всего через неделю после смерти отца заставляет меня жаждать возмездия.

Стараюсь переключить внимание на что-нибудь другое. Я разворачиваюсь к Миллеру, сажусь ему на колени и несколько минут его целую. Это отлично отвлекает, но в какой-то момент приходится возвращаться в школу.

Я пережидаю последний урок в машине. Вероятно, это плохая затея, потому что все это время я не перестаю придумывать способы отомстить за отца и тетю Дженни.

Домой я направляюсь в еще большем гневе, чем уезжала из него утром.

Морган

Я развешиваю в шкафу Клары одежду, когда она возвращается из школы. Сегодня я целый день старалась занять себя уборкой, стиркой и прочими делами, которые позволяли не думать ни о чем. Я ни разу не вышла из дома, так что не следовало отменять вызов мастера по ремонту кабельного. Сейчас я уже могла бы досматривать пропущенные серии «Настоящих домохозяек».

Услышав, как дочь идет по коридору, готовлюсь к противостоянию. Меня не удивит, если она начнет орать или, наоборот, не будет разговаривать. Она всегда придерживается одного из двух вариантов. Я убираю последнюю футболку на полку, когда Клара заходит в комнату и швыряет рюкзак на кровать.

– Что будет на праздничный ужин? Я проголодалась.

Я пристально изучаю ее лицо в поисках подвоха. Она хочет устроить семейный ужин? Меня это удивляет. Однако я решаю подыграть на случай, если это действительно так. Надеюсь, Клара говорит искренне.

– Я собиралась приготовить лазанью, – осторожно сообщаю я. – Твое любимое блюдо.

– Идеально, – кивает дочь.

Возможно, придется бежать в магазин за продуктами, но сейчас я сделаю все, что угодно, лишь бы завязать с дочерью разговор. А ужин – отличная для этого возможность.

Скорее всего, она тоже это понимает. За столом не будет Криса, Дженни и Джонаса, так мы останемся только вдвоем. А обстоятельная беседа с глазу на глаз уже давно назрела.

* * *

Я нарезаю помидоры для салата, когда раздается звонок в дверь. Я вытираю руки полотенцем и направляюсь в сторону гостиной, но, к моему удивлению, Клара меня опережает. Она открывает, и я с недоумением смотрю на Элайджу и Джонаса.