Другой взгляд - Аманда Квик

– Вы же еще вчера отплыли в Нью-Йорк, – заметила Венеция, пытаясь выиграть время.

Розалинда улыбнулась.

– Да, я купила билет, но на другой пароход, который отплывает завтра. Правда, мне довольно легко удалось убедить человека из порта, чтобы он продал мне билет на вчерашний рейс.

– Двое портовых рабочих помогали вам грузить вещи.

– Нет, им просто кажется, что они мне помогали.

– Вы загипнотизировали их и вложили в них ложные воспоминания. Господи, Розалинда, вы сильно продвинулись с тех пор, как были средней руки медиумом.

Розалинда перестала улыбаться.

– Я вам не фокусник-гипнотизер. И никогда им не была. У меня врожденный талант к гипнозу.

– Весьма слабенький, если верить записям Стилуэлла.

– Это ложь! – Пистолет в руках у Розалинды задрожал. – Он собирался жениться на мне, пока не появились вы.

– Неужели?

– Да. Ябыла самой подходящей партией. Он не сомневался в этом до тех пор, пока не появились вы под видом миссис Джонс. Он хотел вас только из-за того, что на вас женился Гейбриел Джонс. Он считал, что Джонс мог взять в жены только женщину с выраженным сверхъестественным даром.

– Я думала, вам нравится быть вдовой. Помнится, вы расписали мне достоинства этого положения во всех деталях.

– С Джоном Стилуэллом все было бы по-другому.

– Потому что под видом лорда Акленда он мог дать вам надежное положение в обществе и деньги.

– Я заслужила это положение в обществе, – горячо проговорила Розалинда. – Я дочь лорда Бенчера, я должна была унаследовать его титул. Меня должны были воспитывать вместе с его дочерьми. Я должна была учиться в лучших школах, я должна была сделать блестящую партию.

– Но вы внебрачный ребенок, а это меняет дело, не так ли? Поверьте, я прекрасно понимаю ваше состояние. И что вы собираетесь делать теперь, когда ваши мечты стать леди Акленд рассеялись как дым?

– Это вы разрушили мои планы, вы и Гейбриел Джонс. Но я однажды пробралась в высший свет и сделаю это снова. На сей раз я попытаю счастья в Америке, где буду выдавать себя за вдову богатого английского лорда. Говорят, в Америке титулы открывают любые двери.

– Будьте благоразумны. Если вы уйдете сейчас, то вас никто не поймает. Но если вы убьете меня, то Гейбриел найдет вас, поверьте. Гейбриел прекрасный охотник. Вы же знаете, кто из них двоих остался в живых.

– Да, знаю. – Лицо Розалинды исказилось мукой, но блеск в глазах усилился. – Джон подозревал, что у них с Гейбриелом Джонсом похожие сверхъестественные способности. Уверяю вас, я не собираюсь всю жизнь провести в страхе, что меня кто-то ищет. Поэтому я все сделаю так, что ваша смерть и смерть вашей служащей будет выглядеть как очередной несчастный случай в галерее фотографии. Они ведь все похожи.

Мод отчаянно всхлипнула.

Розалинда не обратила на нее внимания.

– Идите в фотолабораторию, миссис Джонс.

– Зачем?

– Там вы найдете склянку с эфиром, – улыбнулась Розалинда. – Все знают, как он опасен. В фотолабораториях постоянно происходят взрывы.

– Я не пользуюсь эфиром. Он был нужен при работе с коллодиевыми пластинами, но сейчас распространение получили сухие пластины, и он не нужен.

– Никто не узнает, что именно спровоцировало взрыв, – нетерпеливо сказала Розалинда.

– Эфир – крайне взрывоопасное вещество. Вы погибнете сами и убьете Мод, если попытаетесь зажечь его, – предупредила Венеция.

Розалинда улыбнулась дьявольской улыбкой.

– Я прекрасно знаю, что это крайне рискованное дело. Поэтому вы сделаете это вместо меня, миссис Джонс.

– Я не стану делать того, из-за чего погибну сама и убью Мод. Нет, миссис Флеминг, вы сделаете это сами.

– Ничего подобного. Я заставлю вас сделать все, что пожелаю. Более того, вы сделаете это добровольно.

– Гипноз плохо действует на людей, которые не хотят испытать его на себе. А я как раз не хочу.

– Вы ошибаетесь, миссис Джонс, – мягко сказала Розалинда. – Знаете, я ведь выпила формулу.

У Венеции пересохло во рту.

– О чем вы?

– Об эликсире алхимика, разумеется. Джон приготовил немного по рецепту из старой записной книжки. Он не знал, что мне известно о нем. Я узнала, что он хранит склянку в шкафу своей лаборатории. Когда я узнала, что он собирается жениться на вас, я пробралась к нему в дом и выпила эликсир, – поморщилась Розалинда. – На вкус он отвратительный, но уже сегодня утром я поняла, что он действует.

– А вам известно, почему Стилуэлл не стал экспериментировать на себе?

Розалинда пожала плечами.

– Думаю, он просто испугался?

– Он не стал пить эликсир, так как узнал, что это яд замедленного действия. И прежде чем выпить его, он хотел изготовить противоядие.

– Вы лжете!

– С какой стати? – осведомилась Венеция.

– Надеетесь убедить меня оставить вас в живых в обмен на противоядие? Очень разумно с вашей стороны, миссис Джонс, но я все-таки не дура.

– Господи, да Стилуэлл все от вас скрывал. Он не доверял вам.

– Это неправда! – закричала Розалинда. – Он доверял мне. Он собирался жениться на мне.

– Стилуэлл никому не доверял. Послушайте меня, Розалинда. Я говорю вам правду. В течение некоторого времени эликсир алхимика будет действовать, но скоро он сведет вас с ума.

– Не верю ни одному слову, – сказала Розалинда. Ее глаза пылали гневом. – Вы пытаетесь манипулировать мной, но у вас ничего не выйдет. Я заставлю вас признать правду.

– Каким образом?

Розалинда улыбнулась.

– Вот так.

Венеция ощутила энергетический удар такой силы, что у нее подкосились ноги. Юбки наэлектризовались и прилипли к телу. Венеция почувствовала боль, которую не испытывала еще никогда. Как будто ток прошел по голым нервам.

«Если так пойдет и дальше, то я сама сойду с ума».

– Теперь вы будете говорить мне только правду, миссис Джонс. Вы расскажете мне все, что я хочу знать.

Венеция подумала, что искать защиты она может только в мире сверхъестественных чувств. Она заставила себя поднять голову и посмотреть на Розалинду Флеминг.

«Сконцентрируйся!»

Мир вокруг нее превратился в негатив. Боль стала совсем другой. Она оставалась по-прежнему сильной, но теперь это была энергия другого рода, которую она могла держать под контролем.

Вокруг Розалинды вспыхнула аура. Она была еще ярче и острее, чем помнила Венеция. По краям она была окрашена в какой-то метафизический оттенок, свидетельствовавший об утрате целостности личности. Яд уже начал действовать на Розалинду.