Реквием по мечте - Владимир Корн

— Игорь, фляжку забыл.

— Спасибо.

Необходимая вещь. И пусть вода все также отдает горечью даже после того как я несколько раз в ней ее кипятил, без фляжки не обойтись. Да и что горечь воды в сравнении с той, что переполняет меня изнутри?! Наверняка я смог бы сделать все как-то иначе, вместо того чтобы оставить Леру одну. Не знаю, что именно, но точно бы смог.

Трофим шел теперь рядом, а значит, он догнал совсем не для того чтобы отдать фляжку. Ну что ж, спасибо ему еще раз. Как бы там ни было, вдвоем будет проще. И снова сзади шаги догоняющего нас человека.

— Игорь, здесь стоило бы взять в сторону. Иначе придется долго обходить: чуть дальше на пути ущелье. Держись за мной: в здешних местах я и в темноте не заблужусь.

— Благодарю, Остап, — задержки мне совсем ни к чему.

Вскоре к нам присоединились и остальные. Гудрон, Демьян, Янис, Слава Проф… За исключением Дарьи, которой, конечно же сейчас среди нас не место. Мы шли молча. Да и о чем говорить? К тому же любое слово могло заглушить подозрительный звук. Оттого, что перквизиторы далеко, другие опасности ночного леса никуда не делись. Я периодически скрипел зубами, что рассвет не приходит так долго. Ведь наступи он, появится возможность разглядеть куда ставишь ногу, и тогда можно перейти если не на бег, то на рысь. Чтобы хоть немного уменьшить ту фору, которую они перед нами имеют. Я шел, глядя на маячившую впереди спину Остапа, слушая за своей собственной шаги остальных, и думал, что им повезло: в ночном бою никого даже не зацепило. Что отчасти понятно: пришли не уничтожить всех, а забрать то, что они хотели забрать. И у них получилось.

— Игорь, давай рюкзак, — и Янис, не дожидаясь ответа, потянул его с моих плеч.

Сопротивляться я не стал. Изъявляет желание — пусть несет. Однажды мне пришлось нести его собственный, пусть даже и свой в тот момент казался плотно набит свинцом. Но тогда Артемону приходилось еще хуже: его цапнула какая-то летучая гадина. В шею. Отчего и сама шея, и еще лицо раздулись так, что страшно было смотреть.

Тогда еще живой Гриша Сноуден вел его под руку, потому что у Яниса все плыло в глазах. Ну а я нес рюкзак. Повесив его на грудь, чтобы хоть как-то уравновесить свой. Болото казалось бесконечным, солнце палило так, как будто желало все испепелить, а от самой трясины поднимались вонючие испарения, от которых кружилась голова. Сейчас все намного проще.

И все-таки как бы мне помог сейчас жадр! Он снял бы ту боль, от которой огнем горит левый бок и плечо, а шагать становятся все труднее и труднее. Обидно до злости. Быть самым сильным из всех существующих эмоционалов, и не иметь возможности ими пользоваться.

Ничего, рассвет уже близок. Тогда мы прибавим шаг, и вскоре окажемся на побережье. Там мне обязательно повезет, и я их найду. И, конечно же, спасу Леру. Она будет насмерть перепугана, но у меня обязательно найдутся слова, которые ее успокоят.

Затем мы отправимся в Звездный, и через какое-то время окажемся в нем. Первым делом, что мы с ней сделаем, так это отправимся на концерт. Мирон рассказывал, в Звездном есть самый настоящий оркестр. Странное дело, но в этом чудовищном мире с людьми происходят удивительные вещи. Почему-то, чем дольше здесь находится человек, тем больше ему начинает нравиться классическая музыка. В том числе и тем, кто никогда раньше ее не слушал. Не проявлял интереса, и даже воротил нос. Возможно, и прав я был, когда думал, что вечность говорит с нами языком музыки. Ведь для этого она выбирает самый подходящий язык.