План Б - Стив Миллер

— Говорит крупье, говорит крупье. У нас три игрока в каменный покер. Карты на столе. Валеты объявляю джокерами. Зрителей просят не плеваться.

Дастин кивнул.

— Пойдемте, сэр. «Валеты — джокеры» — значит, зовут всех, кто может подключиться. «Каменный покер» — значит, они где-то у карьера…

— Моя шлюпка!

— Да, сэр. Или обломки икстранского истребителя.

У них над головой раздался рев. Дастин нырнул обратно в укрытие. Вглядываясь в просвет между деревьями, Шан увидел, как в небо поднимаются три темных силуэта, быстро разворачивающихся к берегу.

— А насчет того, чтобы не плеваться, — проговорил Дастин, осторожно вылезая из окопа, — это значит, не стрелять до приказа, сэр.

Шан посмотрел на него, продемонстрировав пустую руку — и руку с палкой.

— Да, сэр, знаю. Идите за мной, пожалуйста.

Шан двинулся было за ним и тут понял, что звук удаляющихся винтолетов как-то изменился. Он упал на колени, нашел отверстие в защищающих его ветвях…

Последний винтолет двигался очень медленно — почти завис над лесом. Может быть, оттуда кого-то заметили или…

Из брюха машины появился человек и скользнул вниз по канату, который стал видимым только благодаря этому движению. За ним последовала вторая фигура, потом — третья… Четвертая…

На землю их спустилось восемь. Последнему пришлось прыгнуть с довольно большой высоты, поскольку винтолет уже начал улетать.

— Сэр? — Дастин хватился его и вернулся. В его оклике звучали одновременно облегчение и досада. — Сэр! Нам надо идти в ту сторону…

Шан выпрямился, механически стряхивая грязь с колен кожаных брюк.

— Капрал, последний вертолет перед отлетом высадил восемь солдат.

— Я этого не видел, — недоверчиво отозвался Дастин.

— А я видел. Они должны были оказаться вон на том взгорке. Очень быстро спустились по канату.

Комм булькнул и тихо тренькнул.

— Это крупье. Если увидите наличные, разрешаю заключать частные пари. Повторяю: если увидите наличные, разрешено заключать частные пари.

Шан взглянул на встревожившегося Дастина и вопросительно поднял брови.

— Сэр, это значит, что если надо, мы можем вступать в бой. Решение принимает командир на месте. — Он поморщился. — Похоже, это — я.

Он взялся за комм и нажал на переключатель.

— Диспетчер два, есть шанс, что восьмерка соскользнула по соломинке около…

Тут он беспокойно взмахнул рукой. Шан кивнул и постарался как можно точнее указать направление скрытого за деревьями места высадки.

— Диспетчер два, восьмерка на соломинке около горки четыре. — Наступила пауза, во время которой Шан ощутил, как растет эмоциональное напряжение его спутника. Наконец им ответили.

— Это диспетчер. Получили сообщение о соломе. Крупье просит визуальное подтверждение. Конец связи.

— Конец связи, — сказал Дастин и убрал отключенный комм в чехол на поясе.

Шан жалел, что не успел разносить сапоги. Теперь к вечеру его будут ждать стертые ноги. Конечно, если ему улыбнется удача.

А еще он жалел, что вооружен только суком и перочинным ножом. Он подумал было превратить ветку в копье — она была почти в его рост и достаточно прямая, — но на это не хватило бы времени. И он нес ветку, желчно надеясь, что теперь умеет владеть дубинкой.

Двигаться приходилось медленно. Они спустились с одного холма и теперь медленно поднимались по каменистому склону, поросшему редкими деревьями. Местами склон превращался в скалы, и только благодаря тому что Дастин знал местность, Шана не занесло в тупики.

Пройдя половину склона, они услышали приглушенные голоса, говорившие на языке, который обострившийся слух Шана определил как незнакомый. Дастин оглянулся и просигналил ему, постучав себя по уху, а потом обведя рукой пустое пространство вокруг них.

Шан кивнул и сосредоточился. Спустя нескелько секунд он осторожно указал налево и вверх.

Они продолжили подъем еще медленнее. Шана время от времени передергивало из-за того, как шумно передвигался капрал Дастин.

Чужие голоса запнулись, стали тише. Дастин снова обернулся к Шану, и тот сосредоточился, прислушиваясь на этот раз не ушами, а своими чувствами Целителя. Восемь напряженных аур, одна пронизана алыми искрами боли. Шан судорожно сглотнул и снова дал Дастину направление: по-прежнему налево, но уже почти на одном с ними уровне.

Теперь они передвигались почти ползком.

Через несколько секунд Шан увидел своего первого икстранца. А потом — второго, третьего, четвертого, пятого, шестого и седьмого. Они настороженно стояли на краю зарослей кустарника, у почти отвесной скалы.

Все они были вооружены — некоторые даже несколькими видами оружия. Шан опознал снайперскую винтовку, ручной пулемет и нечто похожее на бронебойный гранатомет.

Когда его глаза привыкли к яркому свету, Шан разглядел и восьмого икстранца. Этот сидел в зарослях и приматывал к ноге шину. Потом он встал, чуть было не упал — и осторожно сел обратно на землю.

Снова зазвучали голоса. Двое из стоявших наклонились над кустами. Потом раздалось отрывистое рычание — похоже, приказ.

Один из стоявших отдал честь, сначала ударив себя по плечу, а потом семеро здоровых икстранцев пригнулись и пришли в движение, бесшумно слившись с окружающей местностью.

Шан рассматривал оставшегося икстранца, который поправил шину и теперь поднимался на ноги, используя винтовку как костыль. Он спокойно подумал, что винтовка будет гораздо более действенным оружием, чем палка, и посмотрел на Дастина.

Несколько секунд ушло на то, чтобы знаками объяснить капралу свои намерения. При этом Шану пришлось мысленно навязать ему свою волю, поскольку в ореховых глазах вспыхнул решительный протест.

Он медленно и бесшумно скользил по камням и сучьям, пока не оказался у зарослей. При взгляде вниз с обрыва у него на секунду закружилась голова, и он вдруг страшно пожалел о том, что не может оказаться на «Долге» и навсегда перестать быть человеком, способным составить и осуществить такой план.

Шан встряхнулся и прополз еще несколько пядей, крепче сжав в руках палку и нож.

Икстранец поднял голову, изумленный внезапным и решительным вторжением в его личное пространство, которое он считал безопасным. Спусковой крючок превращенной в палку винтовки был слишком далеко от его пальцев.

Шан умело взмахнул дубинкой, ударил по руке, потянувшейся за пистолетом, и заставил противника потерять равновесие и перенести вес на больную ногу. Следующим шагом он сократил расстояние, отделявшее его от противника, и дубинкой отбил руку с икстранским ножом. Глаза, на секунду встретившиеся с его собственными, не знали жалости и не просили пощады — а в следующую секунду дубинка перебила икстранцу горло.