«Илюшка смеется» и другие комедии - Николай Георгиевич Винников

Б е р е з и н. Нет, я потом, позже.

Г р о ш е в а. Может, товарищ Семиглазов?

Б е р е з и н. А он, по-моему, уже достаточно навыступал…

С е м и г л а з о в. Да, вполне…

Входят  С в е т л а н а, С т р о г о в  и  А л л а.

Г р о ш е в а (обрадованно). Товарищ Мотылева! Кстати!.. Вы просили, чтобы вам дали слово на этом собрании. Пожалуйста…

А л л а (растерянно). Я?.. Н-нет…

Г р о ш е в а. Как же нет? Припомните!

А л л а. То есть да… просила.

Г р о ш е в а. Ну вот и говорите. Проходите сюда, к столу, и говорите.

А л л а. Нет, я лучше отсюда.

Г р о ш е в а. Ну, пожалуйста, говорите оттуда, если вам так удобней… Что же вы? Волнуетесь, что ли? Так волнуетесь, что забыли, о чем хотели сказать?!

А л л а. Нет… Волнуюсь, но не забыла.

Г р о ш е в а. Вот и хорошо. Говорите.

Г о л о с а.

— Не робей, Алла! Здесь все свои!

— Давай!..

А л л а. Сначала… Сначала, Ольга Степановна, я хотела сказать о вас.

Г р о ш е в а (с деланным удивлением). Обо мне?!

А л л а. Да. Хотела покритиковать вас за то, что вы… замещаете секретаря партбюро, а общаетесь с людьми, беседуете с ними, по-моему, явно недостаточно.

Г о л о с а.

— Что? Ай да Алла!

— Молодец!..

Г р о ш е в а. Гм… Что ж, вынуждена признать… Весьма возможно. Смелее, товарищ Мотылева, смелее!

А л л а. Потом я хотела сказать об Александре Ивановиче Кошкине… о том, что он, по-моему, излишне увлекается экранизацией классики.

К о ш к и н. Что?.. Позвольте!..

Г р о ш е в а. Есть грех, товарищ Кошкин, есть. Не пытайтесь опровергать… Говорите, товарищ Мотылева, говорите.

А л л а. И наконец, я хотела сказать о режиссере Строгове, о том, что он делает и как делает… как не выполняет указаний главной редакции, срывает передачи, скандалит…

Ю р б а е в (вскакивает). Что ты, Алла?!

Г р о ш е в а. Товарищ Юрбаев! Не мешайте Мотылевой! Не зажимайте ей рот! Очевидно, у нее есть факты, раз она так говорит.

А л л а. Да, у меня есть факты, и я хотела так говорить… до сегодняшнего дня, до сегодняшней передачи. А после сегодняшней передачи… (Смотрит на Строгова, на Светлану, снова на Строгова.) После сегодняшней передачи, Ольга Степановна, о вас у меня речь та же, а вот о режиссере Строгове — другая. Да, другая! Молодец он, Строгов Борис Никитич, правильно делает, когда не выполняет плохих указаний, не мирится с тем, что считает неверным!

Г р о ш е в а (уже с искренним удивлением). Что такое?!

Г о л о с а.

— Вот тебе и Аллочка! Вот это да!..

— Правду-матку в глаза режет!

А л л а. И напрасно вы, Ольга Степановна, против Строгова и Юрбаева. Сами против и другим подсказываете, чтобы они тоже…

Г р о ш е в а. Мотылева! Вы отдаете себе отчет в том, что говорите на партийном собрании?!

А л л а. …Чтобы они тоже выступали против Строгова и Юрбаева по вашим бумажкам.

Г р о ш е в а (стараясь сохранить спокойствие). По каким бумажкам?

А л л а. По тем самым, на которых вы пишете, что надо сказать на собрании: первое, второе, третье…

Г р о ш е в а (срывается). Где у вас такая моя бумажка? Предъявите! Сейчас же предъявите!

Ю р б а е в. Товарищ Грошева! Не мешайте Мотылевой! Не зажимайте ей рот!

А л л а. И не надо мне вашей творческой перспективы, не надо московских курсов — я не скажу о Строгове того, что вы хотели.

Б е р е з и н. Какой перспективы? Каких курсов?

А л л а. Я диктор. А хотела быть ассистентом режиссера. Ольга Степановна вызвала меня к себе и сказала: есть сейчас такая возможность, есть даже возможность сразу поехать в Москву на курсы. Хочешь — прояви себя, выступи на собрании и скажи… сначала обо мне, потом об Александре Ивановиче Кошкине, а потом о Строгове и Юрбаеве.

Г о л о с а.

— Не могло быть!

— С Грошевой могло!

— Позор!..

Б е р е з и н. Товарищ Грошева, было такое?

Г р о ш е в а. Но… Но ведь Строгов уже не раз делал не то, что ему поручали, устроил скандал в горисполкоме…

Б е р е з и н. Я спрашиваю, партийное собрание спрашивает: было такое?!

Г р о ш е в а (после паузы, глухо). Было…

Б е р е з и н. Товарищ Семиглазов!

С е м и г л а з о в (испуганно). Я!..

Б е р е з и н. Товарищ Грошева стоит на своем: будто Строгов устроил у вас, в горисполкоме, скандал… Что за скандал?

С е м и г л а з о в. Гм!.. Никакого скандала.

Б е р е з и н. А что же он у вас там устроил?

С е м и г л а з о в. Ничего. Просто… это самое… попросил, чтобы меня разыскали и напомнили мне, что меня ждут граждане, которые… это самое… пришли ко мне на прием.

Б е р е з и н. Еще вопрос товарищу Грошевой… Вы отстранили, хотели отстранить режиссера Строгова от передачи, которую мы все сейчас смотрели. Из каких соображений?.. (Не дождавшись от Грошевой ответа.) У меня предложение, товарищи: продолжить обсуждение работы студии, в частности ее главной редакции, на бюро городского комитета партии, поставить перед ним вопрос о замене главного редактора товарища Грошевой.

Г о л о с а.

— Правильно! Продолжить!..

— Поставить…

Тюлевый занавес. Звонит телефон. В разных концах сцены загораются настольная лампа и торшер.

С т р о г о в (в телефонную трубку у лампы). Алло!..

С в е т л а н а (у торшера). Вас слушают…

С т р о г о в. Это квартира Березиных?

С в е т л а н а. Да.

С т р о г о в. Можно Светлану Федоровну Андрющенко?

С в е т л а н а. Кто ее спрашивает?

С т р о г о в. Строгов… Режиссер Строгов…

Светлана вешает трубку. Торшер гаснет. Через некоторое время настольная лампа гаснет тоже. Черноморская набережная. На одной из скамей  С т р о г о в  и  Ю р б а е в. В руках у Строгова уже привядший букет цветов.

Ю р б а е в (встает). Все!..

С т р о г о в. Подожди, Ахмет!..

Ю р б а е в. Три с половиной часа! Сколько еще можно?!

С т р о г о в. Еще минутку…

Ю р б а е в. Ни одной! Я не могу больше рисковать, шайтан меня побери!

С т р о г о в. Рисковать? Чем?

Ю р б а е в. Уважением к лучшему другу! Ведь я сижу вот здесь, рядом с тобой, смотрю на тебя, на твой уже сухой, как веник, букет — и мне тебя жалко. А я не хочу тебя жалеть! Я гордиться тобой хочу! Вставай, и пойдем. Все равно она не придет.

С т р о г о в. Почему ты так думаешь?

Ю р б а е в. «Почему, почему»!.. Ну хотя бы потому, что муж ее не пустит. Скажет: сиди дома, смотри телевизор — и все.

С т р о г о в (живо). А у нее нет мужа, Ахмет!

Ю р б а е в. Как — нет?

С т р о г о в. Так… Они разошлись пять лет назад.

Ю р б а е в. Почему же она до сих пор Андрющенко?

С т р о г о в. Потому, что у нее сын, и она захотела иметь одну с ним фамилию.

Ю р б а е в. Сын?..

С т р о г о в. Да. Сергей, Сережка… В детский сад ходит.

Ю р б а е в. Хороший парень?

С т р о г о в. Да! На нее похож! Весь в нее!

Ю р б а е в. Значит, не очень.

С т р о г о в. Что?!

Ю р б а е в. Я про характер говорю!.. Ладно, Борис Никитич, не обижайся, пожалуйста, не стоит… Подожди! А откуда ты все это знаешь? Про мужа, про сына…

С т р о г о в. Гм… Нянечки в детском саду рассказали.

Ю р б а е в. Кто-о?.. Где-е?.. Ну знаешь!.. Совсем ты уже, выходит, до точки дошел, если у нянечек в детском саду информацию собираешь.

С т р о г о в. Я не собираю, они сами…

Ю р б а е в. Еще того лучше! Из жалости к тебе, значит!.. (Хочет идти.)

С т р о г о в. Подожди, Ахмет! Еще одну минутку!

Ю р б а е в. Да не придет она, не придет. Как не пришла вчера и позавчера.