Спецназ ГРУ. Элита элит - Михаил Болтунов

Интересна еще одна деталь. Уже упомянутый Анатолий Собчак говорит, что когда он в то утро вошел на дачу к Ельцину, то обмер: «В комнате все российское руководство. Хватит одного взвода спецназа на всю государственность».

Собчак понял, а профессионал Карпухин с шестью десятками своих ребят так и не догадался прихлопнуть «российскую государственность». Можно ли в это верить?

Словом, «Альфа» покинула «Архангельское» следом за двумя «ЗИЛами» и «Волгами», оставив в подкрепление ельцинской охране 15 человек.

Что было дальше? Даже если представить невероятное, будто, постояв у ворот дачи не один час, Карпухин прозевал выезд «российской государственности», то «Альфа» могла бы арестовать их, как говорил популярный киногерой, без шума и пыли, на дороге к шоссе, под мостом, где сделать это особенно удобно, да и прямо на автостраде к Москве…

Бойцы группы натренированы так, что никто ничего бы и не заметил, невольные свидетели просто подумали бы, что какая-то машина сломалась, а пассажиров пересадили в другую.

Но правда такова: правительственные «ЗИЛы» по дороге не ломались, и, как известно, президент благополучно добрался до Белого дома.

У Александра Коржакова, начальника Службы безопасности президента, своя версия на этот счет. В книге «Борис Ельцин: от рассвета до заката», выпущенной после отставки автора, Коржаков так описывает утро 19 августа 1991 года.

«У меня же главная забота была одна — обеспечить безопасность президента России. Я понимал: только переступив порог толстых стен Белого дома, можно было обеспечить хоть какие-то меры предосторожности. А на даче в „Архангельском“ об обороне даже думать смешно.

…Я немного успокоился, когда в „Архангельское“ прибыла персональная„Чайка“ президента России. После короткого совещания решили ехать открыто — с российским флагом.

…Заранее договорились, что поедем на большой скорости. Самый опасный участок пути — от ворот „Архангельского“ до выезда на шоссе. Это километра три. Кругом густой, высокий лес. За деревьями, как потом выяснилось, прятались сотрудники „Альфы“. Они должны были выполнить приказ руководства ГКЧП — арестовать Ельцина. На случай сопротивления с нашей стороны президент просто бы погиб в перестрелке. Вроде бы случайно. Но „Альфа“ ничего не сделала — бойцы молча наблюдали за пронесшимся кортежем. „Альфисты“ потом рассказывали, что только Карпухин — начальник спецгруппы — по рации кричал, требовал остановить машины.

…19 августа „Альфа“ сама не подчинилась командиру. Он по рации кричал: „Почему не арестовали Ельцина?!“ — и слышал в ответ банальные отговорки.

После нашего отъезда, около одиннадцати часов, к воротам „Архангельского“ подъехал автобус, в котором сидели люди в камуфляжной форме. Мои ребята стали выяснять, кто такие. Старший представился подполковником ВДВ. Действительно, во время утреннего разговора с Грачевым Борис Николаевич попросил его прислать помощь, хотя бы для охраны дачного поселка. Павел Сергеевич пообещал направить роту из своего личного резерва. Поскольку разговор прослушивали, то под видом „охраны от Грачева“ подослали этот автобус. Мой сотрудник Саша Кулеш, дежуривший у ворот, узнал подполковника: тот иногда преподавал на курсах КГБ и служил в „Альфе“. А представился обычным десантником, показал новенькое удостоверение офицера, выписанное, наверное, всего лишь час назад.

Саша схитрил.

— Подождите, — говорит, — надо все выяснить.

И позвонил мне в Белый дом. А я с утра, как вызвал своих ребят на машинах, заказал на всякий случай в столовой „Архангельского“ обед человек на пятьдесят, Вспомнив об этом, предложил:

— Мы сегодня уже не вернемся, а обед заказан. Сделай так: отведи этих „десантников“ в столовую, накорми досыта, чтобы они съели по две-три порции. Мужики ведь здоровые. Сытый человек — добрый, он воевать не будет.

В столовой их действительно закормили. Ребята ели с аппетитом — оказывается, с ночи голодные. После обеда они просидели в автобусе несколько часов с печальными сонными физиономиями, а потом уехали. Мои же сделали вид, будто поверили в их легенду. Приходилось играть друг перед другом.

Пока „альфисты“ набивали желудки, мы думали: как эвакуировать семью президента?»

Оставлю этот отрывок из воспоминаний генерала Коржакова без собственных комментариев. Предоставлю слово непосредственному участнику тех событий, сотруднику группы «А», ныне полковнику запаса Сергею Гончарову.

В одном из своих интервью после выхода в свет книги Коржакова он скажет:

«18 августа наше подразделение выезжало на проведение операции по задержанию Бориса Николаевича Ельцина. Если верить Коржакову, то он, опасаясь штурма дачи, как всегда, всех „перехитрил“ — налил нам, бедным, щей, горячего супчика… и вывез президента в Москву. Ну что за ерунда! Мы продежурили вокруг „Архангельского“ всю ночь, все время переговаривались с охраной. Мы же все друг друга знали. Никакого штурма не потребовалось бы. И Карпухин не кричал: „Почему не арестовали Ельцина?“, так как не было приказа от ГКЧП. Просто никто не решился дать „добро“ на задержание Бориса Николаевича, вот и все дела… Потом по приказу вернулись на базу, где находились на боевом дежурстве почти пять суток. Поймите, мы — офицеры. Был бы приказ — арестовали бы и президента, но при этом с головы Ельцина волос бы не упал».

…А в Москву уже вошли танки. Город, по существу, находился на военном положении. На Краснопресненской набережной собирались люди, начинали строить баррикады. По радио и телевидению звучали заявления ГКЧП: «Горбачев болен, временно исполнение его обязанностей возложено на вице-президента Янаева».

Ельцин издал свои указы, обратился к гражданам России, назвал действия ГКЧП переворотом.

Что ж, для России заговоры и перевороты не внове. За тысячелетнюю историю их было достаточно.

Дождалось своего «заговора» и нынешнее поколение. Путч продлился три дня и открыл, как писали газеты, новую эпоху. Пожалуй, это действительно так — редкий заговор в истории Отечества имел столь громкие последствия. Рухнул Союз, запретили коммунистическую партию, сократили и реорганизовали армию и КГБ…

Именно армия и КГБ — главные действующие лица переворота. Его станут называть по-разному — и государственным, и кремлевским, и опереточным. И все-таки окончательно он утвердился как военный.

Отчего, например, не вице-президентский? Ведь во главе стоял законный вице-президент. Или не министерский? В ГКЧП входили сплошь министры, во главе со своим премьером.

Причин тут много. Все, кто оказался 19–21 августа в Москве, видели танки, боевые машины пехоты, солдат с автоматами на улицах столицы.

Три человека попали под гусеницы армейской боевой машины. По существу, то было единственное за три дня и три ночи столкновение армии и защитников Белого дома. Столкновение нелепое и оттого еще более трагическое. Но оно состоялось.