Худший друг - МК. Милтон

Митя выдохнул, прижимая к себе девушку.

— Он возомнил, что я ему что-то должен. Хотел других условий, потому что считал себя лучше остальных, а потом и лучше меня.

— Ты его убил? — проговорила Мира, практически вырисовывая в голове картину.

— Нет. Меня опередили. Он стал костью в горле, и я рад что это произошло.

У него была похожая татуировка. Красочный лис, набитый на ребрах. А потом, он возомнил себя выше, сильнее, забывая что он всего лишь из семейства собачьих, которым уготовано судьбой тапочки носить и служить, таким, как я. Моя фамилия Воронов. Сама понимаешь, что лис, который душит ворона, изображенные на теле, это не просто картинка. Это вызов. Поэтому, я в тот вечер и сошел с ума. Прости, я правда ебн*лся, когда подумал, что ты можешь быть как-то причастна к этому. Прости меня.

— Это ты прости. Нужно было посоветоваться с тобой. Я не думала, что может такое произойти, — Мира прижалась к его груди, впервые услышав историю с другой стороны.

Она верила ему. Вот такому жестокому, сумасшедшему, нелогичному. Верила, потому что пришло осознание, почему все так. Он любит ее.

Игры закончились.

— Просто он был таким хитрым, что мне порой кажется, что он и там всех обхитрил и вернулся обратно по мою душу, — Митя горько усмехнулся. — Я так и не поверю, наверное, пока не увижу его тело, то есть никогда не поверю. Если бы ты была с ним знакома, ты бы поняла о чем я говорю.

Митя сложил две ее холодные ладошки, грея их в своих. Этот жест тронул. Так делала бабушка, говорила сжать руку в кулачок, и обхватывала его своей тёплой, сухой рукой, и было теплее чем в рукавичках.

Мира тоже не видела, как ее похоронили. Она тоже не видела в гробу ее тело, и ей самой все еще казалось, что она жива.

Хотелось все рассказать. Вот так. Как на духу. Но она чувствовала, что не имеет на это никакого права. Это не ее тайны, она уже и так увязла дальше некуда, еще не хватало, чтобы на ее плечах была чужая смерть. Возможно, ей удастся объяснить Яну, что все это того не стоит.

— Давай, быстро в дом, — Митя помог ей выйти, все так же прижимая к себе. Ему казалось, что он больше никогда ее не отпустит. Результаты экспертизы, пришли как снег на голову. Он долго не решался открыть конверт. Даже хотел попросить кого-то другого сделать это вместо него, или сжечь к чертям, не понимая какой исход его устроит больше: убийство собственного ребенка, или измена любимой женщины. Митя решил, что ничего ей не скажет. Зачем ей знать о произошедшем? Джентельменский поступок? Весьма спорно. М*дацкий? Вполне вероятно. Просто он решил что в силах вытащить все на себе, и не усложнять еще больше.

Только вот от одной мысли, что у него мог быть ребенок, от нее, тряслись коленки. Черт, он никогда не мечтал о детях, ненавидел чужих и не хотел своих.

Зачем? Он не видел смысла вкладывать столько сил, эмоций, здоровья, денег, в создание, которое возможно, разочарует его. Предаст.

Откажется от него.

К чему это все, если и так неплохо?

Но как только до него дошло, что в крохотном животике Миры, росла их крохотная копия, хотелось плакать. Потому что он варвар, который все испоганил. Уничтожил своими руками.

Но возможно, жизнь будет к нему милосердна и даст ему еще один шанс? Митя был уверен, что если он у него будет, то он больше не облажается.

— Можно я завтра к Алинке съезжу? Я давно ей обещала.

Мира вошла в просторную гостиную. Чувствуя как Митя за ее спиной на несколько секунд замер, прежде чем закрыл дверь.

— Я так понимаю, это твоя подруга?

Он хотел быть мягким и тактичным, и правда старался.

— Может быть она приедет к нам, — скрипя сердцем проговорил Митя.

Никаких гостей в своем доме он не терпел, и терпеть не собирался, но ради нее. Похоже на то, что он по гроб жизни теперь был ей обязан.

— Я бы не хотела, чтобы у нее возникли вопросы, я не знаю что мне на них отвечать.

Ее слова, снова ставили Митю в тупик.

— По поводу?

Он старался держать себя в руках.

— Я не одному тебе врала. Я врала всем. Друзьям, подругам, знакомым, парням. Они все верили в историю про родителей в Америке, даже и утруждаться не нужно было. Поэтому, я не хочу никому ничего объяснять.

— Я думал, тебе смущают вопросы по поводу меня.

Не выдержал. Все-таки ляпнул то, что крутилось на языке.

— И это тоже, — не стала врать девушка, — я пока не готова говорить о нас, с посторонними.

— Без водителя я тебя не отпущу, — коротко обозначил свои условия Митя, — поэтому вопросы у твоей подруги все равно возникнут.

— Можно я посплю? Сегодня всю ночь не могла уснуть.

— В нашу спальню…? — он подошел ближе, нежно проводя рукой по ее шелковым волосам.

— Я хочу побыть одна. Если можно, — попыталась звучать как можно убедительнее Мира, и как ни странно, Митя тут же покорно кивнул.

— Только ответь пожалуйста: мы вместе или ты не хочешь быть со мной? Это важно, правда.

— Дай мне несколько дней и я тебе отвечу.

— Только не говори, что будешь обсуждать наши отношения, и просить совета у малолетки, — поморщился он.

— Малолетка бы посоветовала тебя. Ты наделен всем тем, о чем они мечтают. Я не собираюсь говорить с Алиной о тебе, ты просил правды. Вот она, правда.

— Что заказать на обед?

Митя волочил за Мирой ноги, соглашаясь со всем, и кивая головой как китайский болванчик.

— Рыбный пирог закажи.

Митя не сдержал улыбку, прижимая ее к себе. Помнит.

Это снова подкупало.

— Я поработаю сегодня из кабинета. Зови, если вдруг почувствуешь себя плохо.

***

Митя сидел за ноутбуком уже несколько часов. Спина затекла, и он откинулся на спинку кресла.

Совсем рядом, спала Мира, а он не мог к ней вломиться, потому что и так дохрена бед наворотил.

В доме стояла полная тишина, и захлопнув крышку, он прикрыл глаза. Спать вроде бы и не хотелось, но моральное истощение давало о себе знать. Еще никогда он не испытывал столько эмоций за такое короткое время.

Нежное и приятное касание, заставило его вернуться в реальность из состояния полусна.

Мира забралась к нему на колени, прижимаясь к его телу, лаская пальцами лицо и шею.

— Ты чего? — он попытался привстать, но она не дала ему этого сделать.

— Тсс. Пойдем спать, пожалуйста.

Она запустила руки под футболку, аккуратно поглаживая его твердый живот.

Было ли это тем самым ответом на его вопрос? Митя уже ни черта не понимал.