Золотая женщина - Татьяна Тронина

– Из потомственных?

– Что?

– Я говорю – из потомственных колдуний?

– Нет. Да и не колдунья она вовсе. И не зазывает никого специально… Сами едут.

– Ну да, ну да…

– В общем, так: часа через три приходите сюда. Она вас примет. А пока погуляйте, посмотрите… На крестины можете заглянуть. Потом, опять же, наше озеро… Вы слышали легенду?

– Какую легенду? Ой, нет, мне не до легенд… – Клавдия Петровна торопливо подхватила внука Иннокентия за руку, и они вышли на улицу.

У дороги вертелась на колышке привязанная коза. Внук Иннокентий потянулся к ней, но Клавдия Петровна вовремя успела его оттащить:

– Кеша, не смей!

Они пошли к озеру. Действительно, красивые места. Только вот портили вид какие-то деревянные конструкции и нелепые скульптуры, стоявшие на берегу. Возле них суетился народ – в основном мужики, богемного такого вида. Что-то тесали, рубили, вытачивали… Ну их!

Клавдия Петровна вспомнила: ах да, тут проходит фестиваль художественного творчества, понаехало отовсюду художников да скульпторов… Она видела репортаж накануне по телевизору и, помнится, даже удивилась: деревня-деревня, а туда же!

Погуляв по берегу, Клавдия Петровна отправилась с внуком Иннокентием к церкви. Там, у входа, уже стояли люди, судя по всему, местные.

– Абдурахман, а ты куда? Ты ж не наш! У тебя ж – Аллах!

– Палыч, не привязывайся…

– Бог одна. Одна. Имен у него много, но он одна! И я иду посмотреть, и мама мой… Мой мама, Венера Ицхаковна!

– Ну и ладно, ну и пусть! Чужих нету! Пущай!

– Вот, вырастила доченьку, принесла она в подоле…

– Зато внук какой!

– А куда зять-то усвистал?

– Не зять он, а самая настоящая сволочь! Кабы знал, что дите без отца растет…

– Может, помер он?

– Как же! Такие не мрут! Варька, ну где ты там?..

– Да иду я, иду… Ой, вы тоже пришли? Молодцы! Спасибо вам!

– Баб Зин, привет! Все цветешь?..

– А чё не цвести? Меня Вика каждый день навещает, руками над мной машет… Я ей грю – дай уж помереть спокойно! А она смеется – нет, ты, баб Зин, еще поживи…

Постепенно Клавдия Петровна разобралась в ситуации: Варвара (та самая, секретарша) родила ребенка без мужа. Где муж – неизвестно. Ее мать очень убивалась по этому поводу. Женщина властная, с характером – сразу видно. Дочь гуляет, а она – с внуком. С рук не спускает…

Абдурахман какой-то… Мать свою притащил зачем-то…

Тот, кого они называют Палычем, – алкаш. Типичный алкаш.

Интересно, а сколько лет той старухе? Бодрая, шустрая, глазки так и сверкают… Не-ет, в городе до таких лет не доживешь! И, главное, крепкая какая старушенция – небось ни одной болячки на свежем-то воздухе!

Далее все толпой повалили в церковь. Внутри все, конечно, красиво… Действительно, недавно реставрировать закончили – до сих пор краской пахнет.

Появились и художники – бородатые, чудные; девицы какие-то, поспешно платки себе на головы наверчивают…

Батюшка – молодой, серьезный, даже мрачный, начал обряд крещения. Егор (малыш лет двух – двух с половиной) вопил, пытался пнуть батюшку голой пяткой.

Внук Иннокентий очень серьезно за всем этим наблюдал.

Потом вышли на улицу. Клавдия Петровна оказалась рядом с молодым мужчиной. Кто-то пожал ему руку:

– Никита, супер! Такая работа… Не хуже храма Святого Петра в Ватикане получилось! А то и лучше… Ты, брат, как этот – Микеланджело! Самый лучший с нашего курса…

Никита засмеялся, потом обнял подошедшую к нему молодую женщину:

– Вика, ты слышала? Меня сейчас Микеланджело назвали!

Она поцеловала этого самого Никиту в щеку. «Вика! – спохватилась Клавдия Петровна. – Это ж та самая!»

Она отозвала женщину в сторону:

– Прошу прощения… Можно вас на минутку?..

Женщина была красивой. Честно говоря, Клавдия Петровна не понимала, что такой красотке делать в деревне. Босая, в сарафане, с пластмассовыми бусами на шее… Дурочка, что ли? Закопать себя в этой дыре! С такой внешностью в золоте можно ходить! Открыла бы магический салон где-нибудь на Тверской – народ бы валом к ней валил! И не Никита бы этот рядом с ней был, а кто-то уровня Романа Абрамовича…

– Что такое? – улыбнулась молодая женщина.

– Мы к вам записаны на сегодня… – кивнула на внука Клавдия Петровна.

– Да? – Женщина села на корточки, взъерошила Иннокентию волосы на затылке, потом провела ладонью у него перед лицом. – А зря…

– Почему это – зря? – обиделась Клавдия Петровна. – Вы же даже не спросили, что с ним! Мы, может, все глаза выплакали… Ребенка в спецучреждение отдавать надо… для недоразвитых!

– Очень он доразвитый! – все так же легко произнесла женщина и поцеловала ребенка в лоб.

Клавдию Петровну чуть удар не хватил. Она в такую даль ехала по этакой жарище… А ее даже слушать не захотели! И какая из этой Вики целительница?! Вовсе она на целительницу не похожа… Врут все люди!

Настоящие целительницы – женщины объемные, в возрасте, глазищи у них – ух!

Клавдия Петровна подхватила внука Иннокентия и, проклиная все на свете, помчалась к автобусной остановке.

Оглянулась на миг – мужчина и женщина уходили, взявшись за руки, на фоне малиново-розовых облаков. Им, счастливым, – этой Вике с ее хахалем, не было дела до других, несчастных! – сделала вывод Клавдия Петровна.

На удачу, автобус подошел быстро, минут через десять. Народу в него набилось…

Боясь давки, Клавдия Петровна полезла в него последней, усадила внука Иннокентия за водительским креслом, сама встала рядом. Час или полтора – до станции трястись!

– Осторожно, двери закрываются! – сглотнув, сообщил водитель. И автобус покатился по пыльной дороге. От нечего делать Клавдия Петровна принялась разглядывать фотографии на панели – женщина с ребенком, дочкой, наверное.

– Мои… – заметив взгляд Клавдии Петровны, с гордостью сообщил водитель. – Нина моя и Викуся, дочура… Болтушка та еще! На днях три года исполнилось… А вашему сколько?

– Пять, – сухо ответила Клавдия Петровна. «Болтушка! – с горечью подумала она. – Про нашего мальчика никто не скажет, что он болтун…»

– А у нас вот автобус пустили… Раньше до станции добраться невозможно было… – вещал водитель, глядя на дорогу. – Прямо ужас! А теперь ничего. Живем, – затормозил, открыл двери. – Карасевка, граждане… Выходит кто? Карасевка!

Какая-то тетка с мешками полезла к выходу.

Водитель обернулся и протянул внуку Иннокентию карамель на палочке: