Будущее воина - Марик Лернер

– И что в том хорошего?

– По крайней мере одно – фем Тачо не удастся сделать очередную глупость. Ведь он мнит себя великим стратегом, а кровью платить пришлось бы нам.

– Ты же сам хотел уговорить его выступить!

– О да, – ядовито пробурчал Нерак. – Жаль, рангом не вышел. Никто слушать не пожелал, и послали крайне далеко, заниматься своим делом. А могли заставить рыть выгребные ямы. Они же полководцы… – И он смачно сплюнул.

Страшный гул, перекрывший разговоры и обсуждение, невольно заставил всех обернуться. Всего пара мгновений – и все усилия офицеров пошли насмарку. Вместо с трудом собранных подразделений вновь появилась толпа, дружно рванувшая на вал, окружающий лагерь. Сейчас никто не задумывался о будущем, все хотели увидеть своими глазами причину жуткого грохота и лязга. Фоули не стал бессмысленно орать, а побежал со всеми. В конце концов сотник уже имеется, и если он не собирается наводить порядок…

Наверху хватило первого же взгляда, чтобы в общих чертах разобраться в случившемся. Правый фланг мятежников с размаху врезался в левое крыло Анжольви. Варвары безмолвно шли вперед, работая копьями как один человек, и ополчению с ними не стоило даже сравниваться. Будто морские волны раскалывались о торчащие ровной полосой скалы, откатываясь и падая под ноги продолжающей неумолимое движения железной фаланги тяжеловооруженных бойцов. Они смяли имперские части и пробили в полках кровавые бреши, развалив выступившие навстречу полки и отбросив их назад.

Однако фем Руди не был бы прославленным полководцем, не умей ловить представившийся шанс. Несвоевременное появление федератов и их несогласованные действия не позволили создать общей стены щитов, чем славились северяне. В центре их позиции возник значительный разрыв, и Анжольви ухватился за возможность, бросив вперед полки с центральной позиции. При значительном численном перевесе это был даже не риск, а напрашивающееся действие. Одной атакой превратить уже заметное поражение в победу, ворвавшись через брешь. Разорвать вражескую армию и уничтожить хотя бы часть, а в удачном случае и всю, покончив раз и навсегда с противником.

И тогда навстречу атакующим когортам двинулась тяжелая конница мятежников. В лоб на ощетинившиеся копьями шеренги нападают чрезвычайно редко. Лошади, даже обученные, не идут на острия. Обычно удар следует с неприкрытого фланга или неожиданно с тыла. Спереди немногим приходит случай убедиться в преимуществе плотного строя. Гораздо проще проредить врага сначала стрелами с безопасного расстояния – и лишь затем, нанеся урон и расстроив ряды, атаковать.

Сейчас они обрушились именно в лоб, спасая своих соратников от окружения и разгрома. Именно когда встретились две не желающие уступать силы, и раздался всполошивший всех грохот и рев. Ломались копья, рушились всадники и кони, гремя железом доспехов и оружия, умирали под копытами и посеченные первые шеренги строя. Страшная какофония поля битвы повисла над полем.

Далеко в гуще сражения Блор хорошо понял, зачем и почему себя так повел Франк, бросив на смерть тысячи годами подготавливаемых и обладающих немалым опытом прежних сражений конников. Впервые он так явно проявил инициативу, предпочитая раньше в основном исполнять приказы. Стратег из него оказался никакой, но тактик вполне приличный. Что и доказал сейчас, поступив единственно правильным образом. Беречь людей ни к чему, коли войско уничтожено. Рискнув, можно вытянуть ситуацию.

Упрекать его не за что. Выживет – получит награду, и немалую. Хотя вряд ли отделается так легко. Многие говорили, что не просто послал свои полки в атаку, а сам пошел с ними. Правда или нет – выяснится потом. А так вполне в его характере с мечом в руке кинуться в самое опасное место схватки, подавая пример.

Вот за такие штуки вроде бы взрослого, опытного и многократно битого фема необходимо долго и старательно пороть. Умелый офицер важнее десятков ополченцев. Обмен выходит неравноценным.

План действий созрел тут же. Даже если центр имперцев остановится окончательно, захлебнувшись в крови и заваленный телами его лучших бойцов, наступать в отрыве от федератов слишком опасно. Да они и не шли вперед, не пытаясь помочь. Просто стояли. Оставалось одно – отступать к старым позициям. И это при условии, если удастся свести день вничью.

Команды продолжали звучать четко и ясно, хотя в душе он выл от ярости. Сегодня у него украли победу. Спустить такое нельзя. Потребовать выдачи виновных не выйдет. Напрямую федераты ему не подчиняются, и момент слишком скользкий, чтобы отталкивать их от себя. Полки отступали, огрызаясь, практически не преследуемые. Лучники уже заняли позиции, и град стрел охладил и так не слишком горячий порыв противника. Можно позволить себя с достоинством удалиться.

С севера дул неприятный порывистый ветер, бросающий в лицо жирные ленивые снежинки. Блор почти не замечал окружающей обстановки, двигаясь между вернувшимися отрядами и наскоро беседуя с командирами и кнехтами. Сейчас не требуются речи, нужно, чтобы тебя видели. Еще важнее – чтобы никто не замечал отчаяния и дикой злости, переполнявшей его до краев.

Сражение далось обеим сторонам дорогой ценой. Даже на первый взгляд потери страшные. Не одни кавалеристы потеряли больше половины состава. Франк, кстати, не вернулся. Вполне ожидаемо он бился, не замечая ран, и заслужил великую славу. Только Блору каждый сейчас нужен живым. Потери среди сотников и полковников ужасающие.

Ишим тоже погиб, что жгло несравнимо больнее. Еще один из его братьев навсегда оставил этот мир. И потомства у него нет. Во всяком случае официально. Надо проверить. Они с Реем и Кери не особо сдерживались, используя высокое положение. Всегда найдутся согласные девки при пригожей внешности, да соблазненные подарками и «орлами». Если обнаружатся дети, надо бы взять в семью. Все же своя кровь.

И не утешает, что уничтожили раза в два больше врагов. Их изначально было больше. Даже один к трем, что вполне реально по его впечатлениям, не дает ощутимого преимущества. Они не проиграли, нет. Они – не победили, и это много хуже. Выбраться из захлопнувшейся ловушки не удалось. Что делать дальше, непонятно. Тупик.

– Здоровья тебе, Князь Йорвик, сын Филпота, – почтительно-демонстративно кланяясь, сказал при виде спешивающегося старого знакомого.

– Я не князь, – без особого раздражения отказался сплошь лысый мужчина, держа в покрытой шрамами руке шлем и изучающее его разглядывая. – О чем тебе прекрасно известно.

В отличие от приезжего, Блор стоял в побитых и забрызганных кровью доспехах. Он давно не лез в самую гущу драки без веской причины. А сегодня пришлось. Надо же различать, когда край и другого выхода не имеется. Командующий обязан координировать действия полков, а не махать Злюкой, раскалывая черепа собственноручно. Хотя, возможно, это время скоро вернется. Армия его тает прямо на глазах, как снег под лучами солнца.

– Для меня ты останешься Князем всегда, – отрезал Блор. – Мудрым, умелым, с которого полезно брать пример и не зазорно спросить совета. Куда это все внезапно пропало, ума не приложу. Не знаешь, почему нельзя положиться на слово и надо требовать исполнения приказов с криком, показывая на трупы и взывая к чести?