Никогда не говори: не могу - Сергей Донской

– Интернациональный обед, – понимающе кивнул Ханчев, которому ужасно понравилось выражение «по-царски».

– Ужинать будем примерно в том же духе, – пообещал Кочер.

– При свечах? – пошутил Ханчев. Он находился в превосходном расположении духа. Прежде его никогда не усаживали за хозяйский стол и не угощали перед трапезой коньяком «Камю». Жизнь постепенно налаживалась. Его наконец-то оценили по достоинству.

Бесшумно удалившиеся официанты оставили их одних, так что они могли позволить себе обсуждать дела без оглядки на посторонних. Но сначала обоим хотелось утолить первый голод. Это оказалось непростой задачей. Хрустели крабьи панцири, булькало вино, хлюпали всасываемые жирными губами макаронины. Прошло не менее десяти минут, прежде чем Кочер позволил себе отвлечься на разговоры.

– Одно меня беспокоит, – сказал он, – не оставили ли вы открытыми форточки?

– Вы опасаетесь, что наши голубки простудятся? – захихикал Ханчев.

– Я опасаюсь, что какая-нибудь мелкая оплошность может повредить великому делу. Нашему общему делу, – уточнил Кочер, накалывая на вилку филе сельди. – Отныне мы полноправные партнеры, как ты сам понимаешь.

Ханчев, успевший вылакать три полных бокала вина, важно кивнул. Он уже свыкся с мыслью, что участвует в организации покушения на российского президента. В конце концов – президент такой же смертный человек, как и все остальные. Только платят за его голову больше, значительно больше.

– Я так думаю, что лучше подыскать трех девушек, а не одну, – заявил он, проткнув вилкой сочащуюся розовым отбивную. – На всякий случай.

«Он думает, скотина! – раздраженно подумал Кочер. – Возомнил себя непонятно кем».

– Вот и подыщи, – согласился он, наградив холуя отеческой улыбкой. – Таких, знаешь, малоприметных. Чтобы в толпе не выделялись. На тружениц похожих.

– Девчонка, которую мы схватили у Каменира, другая. Глазищи – во! – Ханчев поднес к глазам сложенные бубликами пальцы. – А сама хрупкая. Бедра узкие, как у пацана, попка тугенькая, поджарая. – Кусок мяса, отправленный Ханчевым в рот, сделал его речь невнятной. – Даже не верится, что она в одиночку расправилась с этим бородатым бугаем. Представляете, Роберт Оттович, он совсем голый был, когда мы пришли.

– Сатир козлоногий, – прокомментировал Кочер.

– Кто такой сатир?

– Сатир – это Эдуард Львович Каменир, вот кто такой сатир. Как думаешь, он уже того? – Рука Кочера изобразила неопределенный жест.

– Они оба того, – убежденно произнес Ханчев. – Вот послушайте, как я все здорово придумал.

Кочер, который уже трижды выслушал подробный отчет подручного, благосклонно наклонил голову. Болтовня хвастливого чеченца утомляла, но размышлять не мешала. Как и необходимость тщательно пережевывать пищу.

– Мы, – рассказывал Ханчев, – принесли с собой пять бутылок водки. Отпечатков пальцев на бутылках, разумеется, не оставили.

– Угум.

– Влили в каждого примерно по литру. Точную дозу определить невозможно. Они ведь кашляли, плевались.

– Угум, угум.

– Ну а потом уложили Каменира на девчонку, как будто они, упившись, возню затеяли. – Нахмурившийся Ханчев не донес ломтик семги до рта. Спросил: – Может, ее тоже нужно было догола раздеть, Роберт Оттович?

– Сойдет и так, – махнул рукой Кочер. С вилки, которую он держал, сорвался ломтик жареной картошки.

– Я тоже так думаю. Главное, мы окна закрыли, а все краны газовых конфорок открутили до упора.

– Ты говорил – духовку тоже включили.

– Духовку – первым делом. А как же? Там такой напор, что… – Не договорив, Ханчев присосался к бокалу. Когда вино было допито, он закончил: – Мало не покажется. Рванет на совесть.

– Если свечка не погаснет, – заметил Кочер, методично орудуя ножом и вилкой.

– С чего бы ей погаснуть? В квартире ни ветерка. Как только газа скопится достаточно – бабах! – Ханчев энергично взмахнул руками. – Дешево и сердито. И никаких следов…

Ханчев зашелся своим диковатым смехом. Потом, заметив, что хозяин не намерен разделять его веселья, скорчил серьезную физиономию. Они были партнерами, но все же не равноправными.

– Вы правильно решили, что от Каменира и его сучки нужно срочно избавляться, Роберт Оттович.

– Знаю, – с достоинством кивнул Кочер. – Я всегда поступаю правильно, в этом мое преимущество перед остальными. Это русские действуют «на авось». Я не могу позволить себе полагаться на слепой случай.

Когда позвонил взбудораженный Каменир и сообщил, что у него в гостях находится не в меру любопытная студентка, Кочер почти без колебаний отдал приказ о ликвидации обоих. Избавившись от сообщника, он обрывал связывающие их нити, заметал следы и выигрывал время. Ему нужно было продержаться в Москве каких-то три недели, а дальше – прощай, немытая Россия.

Кочер не очень верил в то, что на Каменира вышли спецслужбы, поскольку ни за ним самим, ни за его домом наблюдение не велось. Последняя проверка жилища не выявила ни одного подслушивающего устройства. Тщательно взвесив все факты, Кочер пришел к выводу, что подозрительная студентка просто пыталась выяснить судьбу пропавшей подруги. Возможно, она видела Андрусюк в обществе Каменира, возможно, даже подозревала печальные последствия этой связи. Что ж, тем хуже для нее, тем хуже для нее… Теперь она никому не расскажет о своих подозрениях. Возникшая угроза ликвидирована в зародыше, концы в воду. Можно начинать с чистого листа.

Компьютер, диски и психотропные вещества из квартиры Каменира вынесены и доставлены в «Кутузов». Времени для того, чтобы воспользоваться ими по назначению, предостаточно. Ханчев сам проделает всю черновую работу. Не слишком приятно терпеть его постоянное присутствие, однако для пользы дела можно пойти и не на такие жертвы. Когда миссия будет выполнена, чеченец исчезнет с горизонта, а нынешние тревоги останутся в прошлом.

Погруженный в свои мысли, Кочер ел вяло, без обычного энтузиазма. Что касается Ханчева, то он был сыт и не мог проглотить ни кусочка. Вино тоже не лезло в глотку. Он откинулся на спинку стула, любуясь хозяйской коллекцией старинных клинков.

Он прекрасно разбирался в огнестрельном оружии, умея обращаться практически со всеми системами пистолетов, винтовок, автоматов и гранатометов. Но даже младенец способен нажать на спусковой крючок и поразить любую цель с большого расстояния. Куда направишь дуло, туда и полетит пуля. Сила стрелкового оружия заключена в нем самом, она заложена в нем изначально, остается лишь выпустить джинна из бутылки. А вот меч или шпага – другое дело, совсем другое. Человек, который берется за клинок, обязательно должен быть тренированным, ловким и бесстрашным. С позволения Кочера Ханчев частенько упражнялся в оружейном зале. С занесенным мечом, с копьем наперевес, с изогнутым луком в руках он ощущал себя чуть ли не гигантом, могучим и непобедимым.