Бродячая душа - Александр Асмолов

– Пока принесут индейку, – подсказал Симас, – поднимитесь на второй этаж, там «Проклятый галеон». Макет парусника, который по преданию убивает каждого, кто попробует стереть с него пыль, – он улыбнулся, – но фотографировать безопасно.

Трое быстрой змейкой скользнули по винтовой лестнице наверх. Там у стены, на старинном шкафу в стеклянном ящике, похожем на перевернутый аквариум, действительно стояла модель парусника, покрытого толстым слоем пыли, свисающей с парусов и такелажа просто гроздьями. Посредине комнаты красовался квадратный стол, вокруг которого были три таких же, как и везде табурета, и один, с жестким деревянным сиденьем, отполированным до блеска. Вокруг располагались несколько столиков с пронумерованными табличками. Очевидно, солидные гости появляются попозже. У противоположной стены была еще одна массивная черная дверь с медной табличкой «Комнаты отдыха». Гостей удивило то, что запаха табака здесь не чувствовалось.

Когда ребята вернулись к Симасу, на столе их ждали тарелочки с чипсами и кусочками различной соленой рыбы, вокруг них – высокие стеклянные бокалы с янтарным элем, подсвеченные разноцветными пучками света из мозаичного окна. Передвигая их, можно было любоваться, как меняются оттенки напитка. Рыбак молча пододвинул сыну бокал без пышной пенной шапки. Это был сок, похожий на вишневый.

– Симас, – не удержалась любительница истории, – а что там за стол посредине комнаты с одним деревянным табуретом?

– Ну тебе еще рановато, – усмехнулся рыбак. – Антикварная вещь. Называется «стул зачатия». У кого из дам с этим делом проблема, садятся выпить эля… И все!

– Ну, про парусник, – смело высказался Дэн, не обращая внимание на свои ошибки в английском, – придумали служащие паба. Чтобы не убираться.

– А на список в черной рамке, который висит рядом на стене, ты не обратил внимания? – пробасил рыбак. – Зря! Там имена тех, кто рискнул проверить эту легенду…

Они чокнулись бокалами и попробовали эль. Мерти аппетитно захрустел чипсами. Остальные попробовали ассорти соленых хвостиков, ребрышек, каких-то молюсков. Такая бесплатная соленая закуска только усиливает жажду, отчего эль должен литься рекой.

– Что это за дверь у тыльной стены? – любительница истории ничего не упускала.

– Паб вплотную примыкает к скале, – пояснил Симас, – там пещеры, в которых когда-то была пивоварня, а теперь хранят бочки, и есть дегустационные залы для любителей эля. Говорят о петушиных боях, но я не видел сам.

– А это игра такая? – кивнул Дэн на пару, которая суетилась с кольцом, подвешенным на длинной нити к потолку.

– На стене закреплен бычий рог, – пояснил рыбак, когда колечко обо что-то звякнуло, – на него нужно закинуть кольцо. Раскачивают по очереди. Проигравший покупает пинту эля. Постоянные посетители просто ассы в этой игре.

Тем временем через зал к их столику направилась процессия из солидного повара и трех официантов. Один быстро освободил столешницу, другой расставил тарелочки и приборы. Повар поставил огромный поднос и открыл крышку. Индейка размером побольше поросенка царственно возвышалась невообразимо вкусно пахнущей горой. С такой коричневой лоснящейся корочкой, что хотелось ее потрогать – настоящая ли она. Получив добро от Симаса, повар начал ловко нарезать сочные, еще парящие ломтики, орудуя большой вилкой и длинным острым ножом. Когда тарелки перед каждым гостем заполнились, он накрыл индейку большой крышкой и, поклонившись, удалился.

– Это чудо какое-то, – попробовав, прошептала Варя. – Совершенно необычный вкус. Как они этого добиваются?

Стоявший рядом официант, словно ждал этого вопроса. Заложив руки за спину и чуть наклонившись, он почти продекламировал, из чего это чудо делают.:

– Индейка, сливочное масло, говяжий бульон, яблочный сок, вода из родника, листья розмарина, чеснок, крупная морская соль, коричневый сахар, черный перец горошком, лавровый лист, апельсиновая цедра, репчатый лук, морковь, сельдерей, тимьян, шпик копченый, печень индюшки, лук зеленый, миндаль, лимон, яблоки, изюм, пшеничный хлеб, обычная соль, молотый перец, паприка, тмин, шалфей. Пропорции и метод приготовления знает только повар. Готовится блюдо сутки и четыре часа. Только по заказу.

Он пожелал приятного аппетита и демонстративно сглотнул напоследок.

– У нас в ресторанах бывает гусь с выносом, – вспомнила девушка, – но такого не слышала.

– Что такое гусь с выносом, – насторожился Мерти.

– Приедете в Москву, – Дэн держал на вилке обжигающий кусочек индюшки. – Попробуем.

– Мерти, они нас не первый раз приглашают. Придется приехать.

За это выпили эля и повторили. Сюрприз удался. Уже было темно, когда четверка прощалась с персоналом, вышедшим проводить солидных гостей. Мерти вручили фирменный пакет с упакованной в фольгу доброй половиной индейки. Он пошутил, что запас на неделю у них уже есть.

До парковки, где заждался их «скакун», шли медленно, разглядывая разноцветные огни Ноттингема. Он уже не казался средневековым и загадочным городом. Обилие огней, ярких витрин, разноцветной рекламы, знакомых торговых марок, компаний с мировым именем, огромные фотографии известных спортсменов и актеров. Разнообразие фар медленно движущихся автомобилей, музыканты на перекрестках, своеобразно одетые молодые люди разных национальностей и цвета кожи, в наколках и вычурных прическах. От всего этого стало грустно. Словно добрая сказка неожиданно закончилась.

По дороге и вовсе пошел дождь. Капли барабанили по крыше, а «дворники» едва справлялись с потоками воды, заливавшими лобовое стекло. Многие машины едва тащились по трассе, побаиваясь непредвиденных обстоятельств. Молодежь стала вспоминать интересные и забавные моменты прошедшего дня, словно стараясь удержать уходящий день.

Когда машина съехала с трассы «M1» и покатила по совершенно свободной дороге «А47», ливень усилился. Около поворота у «Вестерн парк» Симас заметил мигающие огни «аварийки». Сбавив скорость он медленно подъехал к двум машинам на обочине. Одна из них была развернута боком, очевидно, от удара. Мокрое стекло не давало разглядеть детали.

Симас что-то буркнул и вышел посмотреть, остальные кинулись следом. Неожиданно все, кроме Вари упали на колени и завалились на бок, не обращая внимания на грязь и ливень. Девушка попыталась защитить их и себя, но ливень не давал возможности воспользоваться артефактом, закрепленным у нее на затылке. Гребень Хатшепсут был бесполезен в такую погоду. Теряя сознание, она поняла, что это ловушка.

– Что можно спрятать в таком тщедушном теле? – донеслось до слуха Вари откуда-то издалека. – Признаться, я начинаю сомневаться в твоих словах, Олин.

– Это она, Раум, зуб даю!

– И почему же великий воин, о котором я уже не раз слышу, дал себя спеленать трем моим файтерам. Я вижу перед собой тушку, в которой только четверть от бойца. На приличную жертву для черной мессы не потянет.